Второй шанс (СИ) - Виннер Виктория

Игорь снова замолчал, и я всё же переборола чувство неловкости, вернув взгляд к его глазам.

— Пойдёшь со мной?

Дыхание перехватило. Мне послышалось? Игорь зовёт меня с собой на приём? Мы пойдём туда вместе? Как пара?

Я напряглась всем телом. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Чёрт, это так хорошо, что свой ответ мне захотелось пропеть.

Как только звон в ушах прошёл, я уже готова была заговорить, но Игорь нахмурился, словно что-то вспомнил.

— И там будет полно репортёров…

Я сглотнула. Суржевский так и не знает, кем я работаю на самом деле. Он думает, что я официантка. На самом деле я не собиралась это скрывать, просто не было подходящего случая, чтобы рассказать правду.

— А чем тебе не угодили репортёры? — спросила, очень стараясь придать голосу твёрдости.

— Я больше всего не люблю ложь, — грубовато ответил мужчина. — А журналисты в силу своей профессии постоянно врут, искажают факты. Я стараюсь как можно меньше с ними контактировать.

Я сглотнула ещё раз. Конечно, давно надо было признаться… И я обязательно расскажу. Прямо сейчас. Я не сделала ничего плохого. Игорь поймёт. Просто скажу, что хотела напечатать статью о нём, но давно забросила эту идею…

— Игорь…

— Или ты уезжаешь в деревню? Завтра ведь пятница…

— Нет, — громко перебила, — я поеду к Маше в субботу. Я пойду с тобой. Спасибо, что пригласил.

Игорь улыбнулся, слегка наклонился и вновь поцеловал меня, стирая своими губами все тревоги, оставляя лишь чувство эйфории и безграничного счастья.

Пожалуй, я повременю. Сейчас не подходящий момент. Совершенно.

Завтра я пойду с Суржевским на приём. Мы — пара.

ГЛАВА 20

— Подруга, ты просто сияешь, — Алёнка смотрела на меня с нежностью в глазах. Кажется, в их глубине можно было разглядеть слёзы. — И я не про платье.

Я смущённо улыбнулась и поджала губы — дурацкая привычка, которая не проявлялась уже энное количество лет.

Это означает, что я счастлива.

— Влюбилась? — спросила Алёнка.

— Да ну! — чуть поспешно ответила. — Мы только вчера прояснили, что у нас отношения. Встречались всего восемь раз…

— Считаешь, — перебила девушка, многозначительно улыбнувшись.

Я тяжело вздохнула, вспомнив, что зубные щётки считаю тоже. Похоже, пора менять профессию на бухгалтера.

Посмотрела на себя в зеркало. Улыбка сошла с бордовых губ, накрашенных в цвет длинного платья, взгляд стал серьёзным, но глаза всё равно светились, и это никуда не спрячешь.

Утром Игорь буквально сбежал от меня. Сегодня хмурая складка между бровей и холодный взгляд не пугали, и я с шести утра донимала Суржевского, пытаясь выяснить, что надеть.

Я никогда не бывала на подобных мероприятиях, и не хочется упасть лицом в грязь.

Мужчина отнекивался короткими фразами. Возможно, он не знал, как объяснить, а может просто не хотел обсуждать дамские наряды.

А к десяти утра прямо в Домового доставили коробку, где лежало это платье, налюбоваться на которое я не могу до сих пор.

Вот только лёгкое чувство тревоги из-за недосказанности не отпускало меня с самого утра. Зря я не рассказала Игорю, кем работаю. Знаю, что это не честно. Неправильно. Просто в моей жизни так редко происходит что-то хорошее, по-настоящему волшебное, что я просто испугалась всё испортить…

Я расскажу сегодня вечером. После приёма. Что бы ни случилось. Это терпит.

Я ведь никого не убила, не больна чем-то заразным… В мыслях не было ничего плохого! Я расскажу. Просто чуть позже. Потому что я так сильно хочу ещё немного почувствовать это. Абсолютное счастье. Безусловное. Я заслужила.

Достала смартфон и сфотографировалась через зеркало. Маша давно хотела, чтобы я сделала себе такую причёску. Низкий небрежный пучок, передние пряди хаотично свисают, обрамляя лицо. К этому платью подходит. И мне действительно идёт.

— Нет, Алён, — уверено ответила, убирая смартфон в маленькую сумочку, — я не могла так скоро влюбиться.

Несколько секунд помолчала и, посмотрев в глаза лучшей подруге, уточнила:

— Не могла ведь?

Алёнка, мягко улыбаясь, пожала плечами.

— Иди уже. Я уже спарилась в пуховике, пока ты любуешься.

Мы вышли в подъезд.

Я не просила подругу приезжать, но она захотела посмотреть на меня в подарке и помочь собраться. К тому же, девушке было особо нечем заняться в свой выходной.

Алёна одинока. Её родители переехали в Пятигорск, где заболела бабушка, за которой требовался уход, а семьёй подруга пока не обзавелась. У неё есть только мы с Машей. А она есть у нас.

Чёрный седан уже был припаркован у моего подъезда. В этом дворе таких машин с роду не бывало, и сейчас казалось, что кто-то просто заблудился. Тем более невероятным было, что это приехали за мной.

Обернулась на окно на втором этаже и слегка нахмурилась, заметив, что главная дворовая сплетница бабка Тося-длинный язык, смотрит на меня.

Снова весь дом будет судачить о том, что я гулящая. Бабка уже шесть лет распространяет эти слухи. Начала, как только родилась Маша, и все поняли, что воспитывать её я буду одна. Периодически сплетни обрастали невероятными подробностями, да такими, что я сама себе завидовала.

Однажды ко мне даже приходили сразу трое кавказцев… Подозреваю, что эта история в больном воображении бабы Тоси родилась после того, как у меня сломался кран, и пришлось вызвать сантехника, который действительно был не русским, но один. И, скорее, азиат.

Что ж. На этот раз слухи хотя бы будут основаны на правде. Невероятно приятной для меня.

Игорь не вышел из машины, лишь распахнул заднюю дверь, приглашая сесть.

Я на секунду замешкалась.

Рядом со мной стоит Алёнка, и воспитание требует, чтобы я представила девушку мужчине. Для этого он должен был выйти из машины…

Но это же Суржевский. Он никому ничего не должен.

Переступив с ноги на ногу, немного нервно улыбнулась подруге и сказала:

— Ну, я пошла, Алён, позвоню.

Девушка кивнула, гипнотизируя дверь автомобиля. Видимо, она пыталась на ментальном уровне заставить мужчину хотя бы показать лицо — подруга никогда не видела Суржевского. Лишь на случайных фото, попавших в интернет.

Я шла осторожно, опасаясь поскользнуться на немного заснеженном асфальте. Тонкие каблуки дорогих туфель постукивали, эхом отражаясь от серых стен пустого двора. Каждый шаг вибрировал на кончиках подрагивающих пальцев, отдаваясь пульсацией где-то в районе груди.

Я сжимала сумочку, доставшуюся мне в подарок вместе с платьем, туфлями и тонкой золотой цепочкой с подвеской в форме буквы А, так сильно, что на её кожаном покрытии остались следы от моих ногтей.

Присев на сидение, захлопнула дверь и бросила взгляд на Алёнку, всё ещё изучающую взглядом автомобиль.

Сергей, который снова выступал в роли водителя, завёл двигатель, и машина двинулась к выезду со двора, увозя меня в мою личную сказку. Очень надеюсь, что к полуночи это шикарное платье, которое до сегодняшнего дня могло мне лишь сниться, не превратится в лохмотья.

— Привет, — улыбнулась, повернувшись к Игорю.

Я никогда не привыкну к этому его взгляду. Холодный, словно металл.

И он царапал моё тело этими стальными ножами, оставляя кровавые следы, заставляя сердце быстрее качать кровь, а дыхание учащаться.

Но под этим взглядом хочется быть смелее. Увереннее. Для него.

Также Игорь смотрел на меня в нашу первую встречу. Именно поэтому я решилась тогда предложить ему то, что предложила.

Напомнив себе, что Суржевский не так уж и страшен, хоть и не приручен, я слегка улыбнулась, придвинулась к нему ближе и, вспомнив, что Игорь сказал мне тогда, на балконе, потянулась к его уху и прошептала:

— Я надела чулки.

Медленно отстранилась и заглянула в лицо мужчины, надеясь прочитать там реакцию на мои слова.

Суржевский улыбнулся одним уголком губ и сделал то, чего я никак не ожидала. Я думала, он скажет что-то пошлое или захочет прямо сейчас проверить, не соврала ли я.