Мелисса Джеймс - Медовый месяц взаперти
– Не так, и мы оба понимаем это. Но если мы будем выяснять, кто виноват, это нас не спасет, – возразила она. В глазах ее блеснули задорные огоньки, на щеках появились ямочки.
Он усмехнулся:
– Кое-кто нападает на меня.
Амбер подмигнула мужу:
– Я же сказала, что справлюсь с собой через минуту. Может быть, через пять, – поправилась она, рассмеявшись.
– Ну, давай искать выход, – предложил Харун, не понимая, что он испытывает: облегчение или раздражение – оттого, что она сумела настоять на своем.
Губы ее блестели, как спелые зерна граната, в розовых лучах заходящего солнца, и ему нестерпимо хотелось прикоснуться к ним. А когда Амбер соскочила с его колен, он несколько мгновений не мог двигаться, ослепленный жарким влечением. Харун видел лишь себя и ее в постели, чего еще ни разу не было.
Каким дураком он был! Когда он уделял жене хоть какое-то внимание, смотрел на нее или находился рядом с ней, в глазах ее вспыхивало желание. Если сейчас он затащит Амбер в постель, вряд ли она станет противиться.
«Не время и не место. Кроме того, Алима могут убить», – с яростью подумал Харун, и холодный страх сковал его эгоистичные желания.
Он опустился на колени, чтобы проверить, нет ли люка в полу. Он не смотрел на Амбер, и кровь его стала постепенно остывать. Но, услышав ее хрипловатый голос, сообщавший о том, что она ничего не нашла, Харун взглянул на нее и, увидев, как она ползает по полу в прозрачном пеньюаре, снова ощутил внутреннюю борьбу. Жар и холод, огонь и лед… Амбер и Алим…
Помещение, в котором они находились, было небольшим. Амбер неосознанно прошла по тому же пути, по которому прошел Харун, пока она спала: осторожно простукивала стены, искала кирпичи, за которыми мог скрываться тайный ход. А затем так сильно высунулась из окна, что Харуну пришлось схватить ее за талию, чтобы она не свалилась вниз. Разозлившись при мысли о том, что снайперы могут увидеть ее роскошное тело, он втащил жену в комнату, бормоча что-то несвязное о безопасности.
Она вздохнула, усевшись на кровать.
– Мы находимся очень высоко. Даже если свяжем простыни, нам не удастся спуститься вниз. – Амбер взглянула на него. – Ты, возможно, и спрыгнешь благополучно, но я переломаю ноги, и все равно они нас схватят. – Закусив губу, она пробормотала: – Как жаль, что у меня нет военной подготовки. Ты прыгал с парашютом, овладел боевыми искусствами… Я хотела бы быть такой же героической личностью, как моя прабабушка, но при мысли о сломанной ноге меня охватывает жуткий страх. – Посмотрев на Харуна, она твердо произнесла: – Беги один. Оставь меня. Ты должен спасти Алима.
Увидев такое самопожертвование, он почувствовал, как по телу его разливается тепло. Неужели Амбер думает, что он способен бросить ее ради спасения брата?
– Даже если я сделаю из простыни парашют и выпрыгну из окна, мне надо будет убежать от стражников, найти безопасное место и телефон, и все это – в одних дурацких трусах!
Он немного опешил, когда Амбер рассмеялась:
– О, я представила себе, как шейх Харун эль-Канар бежит от похитителей в одних трусах!
Хотя он рассмеялся вместе с ней, честно говоря, ему было не до смеха.
– Я никогда не брошу тебя, Амбер. Может быть, тебе трудно в это поверить…
Харун заглянул ей в глаза и увидел в них радость. На губах Амбер расцвела улыбка. Она поверила ему. Улыбка эта затронула такие струны его души, о существовании которых он даже не подозревал. Харун считал, что это давно умерло в нем… доверие и проклятая несокрушимая надежда.
Он был уверен, что потерял надежду тогда, когда услышал, что она согласилась выйти замуж за него, хотя любила его брата.
Или ему так казалось до сегодняшнего момента.
– Давай снова проверим ванную комнату, – предложила Амбер. – Может быть, тайный ход найдется где-нибудь под плитками пола или под самой ванной.
Благодарный ей за то, что она отвлекла его от мрачных мыслей, Харун последовал за женой и, опустившись рядом с ней на четвереньки, стал осматривать кафельный пол.
Он двигался в противоположном от нее направлении, и на этот раз ему удалось не смотреть на гибкое полуобнаженное тело. Если Амбер и хочет его, то только потому, что сейчас испытывает потребность в человеческой близости. Его супруга никогда ничем не показывала, что хочет его. Он видел только холодную покорность и презрительный гнев, и это продолжалось до тех пор, пока не вернулся Алим.
Харун постоянно убеждал себя в том, что его единственное предназначение – служение семье. Сколько раз родители говорили ему, что ни на что другое он не способен! Сколько раз двадцать два года после их смерти Фади твердил о том, что долг для Харуна превыше всего, что он рожден для того, чтобы быть помощником брата! И вот ему тридцать лет, но он не стал мудрее. Он до сих пор не усвоил этот урок.
В данный момент воля Харуна была ослаблена. Может быть, это влияние наркотиков или результат долгих лет воздержания. Но призывный блеск глаз Амбер, ее нежная улыбка, мелодичный смех… и то, что плохо скрывал прозрачный пеньюар, – все это разрушало на корню его стойкость. Даже вид ее голых ступней был невероятно соблазнителен.
Именно поэтому Харун постоянно избегал ее. Но теперь он не мог никуда деться, даже если бы спрыгнул с парашютом, сделанным из простыни. Он не мог оставить Амбер одну… Поэтому они здесь. Только они и шикарная кровать. С каждой секундой Харун терял способность сопротивляться чарам жены. Интересно, сколько он продержится?
Но ведь именно этого, скорее всего, добиваются похитители, и он не пойдет у них на поводу, черт возьми!
Глава 8
Стало смеркаться. Они обыскали все помещение, но выхода так и не нашли. Амбер в отчаянии опустилась на пол, прислонившись к холодной кафельной стене:
– Нам не выбраться отсюда…
– Да, пока нас не выпустят. – Голос Харуна был каким-то странным.
Амбер внимательно посмотрела на него:
– Что ты имеешь в виду?
Он не ответил.
– Я не ребенок, Харун, и не дурочка. Мы с тобой заперты вдвоем, и, хочешь ты или нет, тебе придется делиться со мной своими мыслями.
Через секунду, которая показалась ей вечностью, он заявил:
– Я думаю, нас похитил твой отец.
– Что?! – Такого ответа Амбер не ожидала. Судорожно глотнув воздух, она закашлялась. Затем с изумлением уставилась на мужа. – Зачем? Какую пользу из этого может извлечь Араба-Нумара?
– Я предполагал, что самые главные вопросы ты задашь в последнюю очередь, но ты задала их первыми. С какой целью шейх Азиз похитил собственную дочь? Если ты задумаешься, почему нам до сих пор не выдвинули никаких требований, почему нас оставили в такой интимной обстановке, одетых в такую одежду, ты получишь ответ. Отец твой, наверное, устал от пересудов и слухов по поводу того, почему у нас до сих пор не родился наследник, и он решил их прекратить. – Харун взглянул на нее. – У него нет сына, а ты – старшая дочь. Твой отец до сих пор не назначил наследника престола, а ведь у него есть брат, множество племянников и кузенов. Если бы у нас родился сын, он стал бы наследным принцем Араба-Нумара… Я полагаю, продолжение династии очень важно для него.
