Шэрон Фристоун - Ненависть и любовь
– Неправда! – воскликнула она, не веря своим ушам.
– Неужели ты полагаешь, что я тебе поверю? И не надейся!
Стелла вскочила на ноги.
– Ты ошибаешься! Я никогда не спала с Томом! Это наглая ложь с твоей стороны! – выкрикнула она, окончательно выходя из себя.
– А вот Рамфорд утверждает обратное. Он позвонил мне в Мадрид и предложил свою долю в «Фокси». По всей видимости, адвокаты его бывшей жены взялись за него как следует, и ему потребовались деньги. Предложение меня заинтересовало, и я помог Томасу в его проблемах, приобретя часть того, что все равно должно было принадлежать моему отцу.
– Так ты сделал это, чтобы выручить Тома? Как благородно с твоей стороны! – язвительно произнесла Стелла.
– Я так и полагал... до тех пор, пока мы не решили отметить сделку, и Томас не напился. Тогда-то он и признался, что спал с тобой.
– Нет, Том не мог этого сделать! – воскликнула она.
– Однако сделал. Я, естественно, употребляю слово «спал» в переносном смысле, – усмехнулся Карлос. – Мы оба прекрасно знаем, на что ты способна в постели.
– Негодяй! – И Стелла что есть силы ударила его по щеке. – Меня тошнит от тебя! – совершенно теряя голову, закричала она.
Как будто ей мало было узнать о предательстве матери! Так оказывается и Том ничуть не лучше!
Перехватив руку Стеллы, он, несмотря на яростное сопротивление, прижал ее к себе.
– Отпусти меня, – прошипела она.
– Нет. – С удивительной легкостью Карлос поднял ее и, спустившись по ступенькам, швырнул на огромную софу. – Я не отпущу тебя. – И его губы яростно прижались к ее губам.
Поцелуй Карлоса был полон дикого, неистового желания. Стелла чувствовала это каждым нервным окончанием своего тела и неосознанно ответила на эту вспышку страсти.
Отстранившись, Карлос с чисто мужским самодовольством взглянул на лихорадочно дышащую Стеллу.
– Ничего не изменилось, ты по-прежнему желаешь меня, – удовлетворенно заявил он. – А я, даже зная, что ты собой представляешь, хочу тебя. Для того чтобы убрать с дороги Рамфорда, пришлось его купить. Мне не к чему мужчины подле тебя... кроме меня, разумеется.
– Но зачем тебе это? – Она попыталась вырваться, но оказалась лишь сильнее прижатой к нему.
– Мне казалось, что я все объяснил. Но если ты настаиваешь... – Удерживая ее одной рукой за талию, другой приподняв ей голову, Карлос начал насмешливым тоном: – Я тебя знаю, дорогая. Стоит упустить тебя из виду, как ты уговоришь какого-нибудь богатого старичка дать тебе денег на уплату долга. Рамфорд подвернулся мне вовремя. Теперь я владею большой частью вашего предприятия и могу предотвратить подобный ход событий. Не существует женщины, способной обмануть меня дважды, – заявил он.
Ошеломленная быстротой, с которой Карлос взял над ней верх, задыхающаяся и испуганная его близостью, Стелла потеряла всякую способность к сопротивлению. Она лишь попыталась отмести последнее из его обвинений.
– Нет. Я вовсе не хотела...
Но ей не представилось такой возможности.
– Довольно лжи! – оборвал ее Карлос и опять поцеловал.
Он не желал ничего слушать, а если бы и выслушал, то ничему бы не поверил: слишком весомы были доказательства ее вины. Вместо этого его язык уже проник между ее губ.
Стелла пыталась сопротивляться, действительно пыталась... Но, не выдержав, с хриплым стоном, свидетельствующим о капитуляции, прекратила борьбу и, обняв Карлоса за шею, ответила на поцелуй.
Все внешние обстоятельства, равно как и время, больше не имели никакого значения. Существовал лишь волшебный мир чувственных наслаждений, дать которые ей способен был лишь Карлос. Приподняв Стеллу, он приспустил верх ее платья и, уткнувшись лицом в нежную плоть груди, отыскал губами отвердевший сосок.
Спустя три долгих месяца все физические желания, с которыми она так отчаянно боролась, разом заявили о себе. Запустив пальцы в шелковистые волосы Карлоса, Стелла прижалась к нему еще крепче, мечтая, чтобы так продолжалось вечно.
– Ты моя... – хрипло прошептал он, – до тех пор, пока будешь мне нужна.
Слегка отстранившись, Карлос начал срывать с себя рубашку.
Прохладный воздух несколько отрезвил полуобнаженную Стеллу. То, что должно было сейчас случиться, внезапно показалось ей невозможным.
– Нет, – простонала она, сама не понимая, против чего именно протестует.
Выругавшись, Карлос бросил на нее сердитый взгляд.
– Нет? Ты сказала «нет»? – Он замер в неподвижности.
– Сказала. – Внезапно Стеллу испугал этот нависший над ней полуголый мужчина.
Грубо отшвырнув ее от себя, Карлос вскочил на ноги.
– Ты очень чувственная женщина. Когда я касаюсь тебя, твое тело дрожит, глаза сияют... Но, видно, ты просто не можешь не играть. Так вот, когда ты со мной, забудь об этом. Никогда в жизни я не принуждал женщин силой и не собираюсь начинать сейчас. Но и притворщиц не выношу. Шлюха!
6
При всем старании Карлос не мог обидеть ее сильнее!
Словно наяву она увидела, как другой мужчина, не менее жестокий, чем этот, называет ее тем же словом и взгляды всех присутствующих в зале суда устремляются на нее.
Тряхнув головой, Стелла отогнала болезненное видение и с ужасом уставилась на Карлоса. Он считает ее притворщицей, воровкой и шлюхой, так почему же предательское тело настолько реагирует на человека, выражающего к ней явное презрение? Она разрывалась между эмоциями и доводами разума, крайне стыдясь того, что не может противостоять его откровенному сексуальному напору, даже понимая, что Карлос не питает к ней ни любви, ни уважения.
С белым как мел лицом Стелла села и натянула платье на обнаженную грудь.
Несмотря на склоненную голову и упавшие на лицо волосы, Карлос заметил ее бледность и безвольно опущенные плечи. Она вдруг напомнила ему сломанную лилию.
С чего бы, черт побери, такая сентиментальность? Эта женщина просто-напросто тигр в юбке, а хрупкость нежного цветка – не более чем приманка для жертвы. Кому, как не ему, об этом знать. Он недовольно нахмурился.
– Так как же, Стелла? Соглашение или суд?
Она подняла голову. Карлос стоял перед ней голый по пояс, с всклокоченными волосами. Она вспомнила о его поцелуях, об ощущении губ, касающихся ее обнаженной груди, и ей захотелось, чтобы он надел рубашку.
– Только не суд, – тихим голосом ответила Стелла, опуская глаза. Почему так, Карлос знать не мог, а она никогда ему не скажет, но забыть не сможет никогда в жизни.
Все случилось солнечным летним вечером, после партии в теннис с одной из подруг. Ей было тогда двадцать лет, и она легкомысленно решила пройти от кортов до квартиры, которую снимала вместе с Энн, напрямую через парк. Внезапно кто-то схватил ее сзади и потащил в кусты, чья-то грязная рука сжала грудь. У нападавшего был нож, однако она закричала и начала отбиваться теннисной ракеткой. С нее сорвали майку, а короткая теннисная юбка не представляла помехи для жадных рук.
