Эмма Дарси - Мост любви
— А почему ты переехал? — спросила Скай, решив выяснить все до конца.
Люк усмехнулся.
— Не хотел, чтобы мне постоянно тыкали в нос семейное счастье Роберто.
Все сомнения Скай вновь нахлынули на нее.
— Потому что жалел бы, что не ты женился на Гайе?
— Ни в коем случае. Я искренне желал брату всего самого наилучшего в этом браке.
— Тогда почему тебя этот брак так расстроил, что ты даже переехал?
— Не расстроил, нет. Я знал, что отец непрестанно будет использовать этот аргумент, чтобы поторопить меня с женитьбой. В конце концов, мы бы все переругались. Поэтому я решил не допустить подобной ситуации и получить возможность приходить и уходить, когда пожелаю.
— А ты когда-нибудь пропускал традиционные семейные встречи?
— Сейчас пропускаю.
Скай снова почувствовала, как падают последние оборонительные сооружения.
— Какое?
— Ты помнишь обед на Пасху шесть лет назад, на который ты пришла вместе со мной?
Перед глазами Скай немедленно ожила картинка — многолюдная вечеринка, и она, чувствующая себя рыбой, выброшенной на берег. Гости непрерывно вовлекали Люка в разговор, полностью игнорируя ее присутствие рядом с ним. Тогда ей очень помог Роберто, уделив ей много внимания на фоне общего отчуждения.
Роберто… Исполнитель главной роли в задуманной Маурицио интриге.
— Ты никогда не говорил мне, как умер Роберто.
Люк нахмурился.
Скай поняла, что Роберто навсегда остался в его памяти человеком, предавшим их обоих.
— Он единственный был любезен и внимателен ко мне в тот день, — заметила Скай.
В глазах Люка промелькнула боль.
— Прости, что обрек тебя… — Он покачал головой. — Это больше никогда не повторится, Скай. Клянусь. Я не подпушу тебя близко к своим родственникам, пока не буду уверен, что они не обидят тебя. И я все время буду рядом, буду следить каждую минуту. И если ты почувствуешь себя неуютно в их обществе…
— Я в любом случае буду чувствовать себя неловко, Люк, — не дала договорить ему Скай.
Люк понимающе кивнул и не стал настаивать на своем.
— Уверен, Мэтт сломает лед, — с надеждой произнес он.
Скай не стала говорить, что их единственный шанс на счастье — держаться подальше от его семьи. Но разве это возможно?
— Роберто умер от травм, полученных в автомобильной катастрофе и несовместимых с жизнью, — ровным голосом сказал Люк, а затем мягко добавил: — Он очень сожалел о содеянном, Скай.
— Жаль, что не тогда, когда впереди у него была вся жизнь, с горечью заметила Скай. — Не думаю, что твой отец когда-нибудь примет меня, Люк.
— Я дал ему время сделать выбор.
— Время ничего не изменит. Уверена, ты спросил его, приглашены ли на Пасху мы с Мэттом, а он сказал, что нет. Так было?
— Я и не ожидал, что он так быстро изменит свое мнение.
— И все же. Он сказал, что ты зван, а мы нет, да?
— Если он не изменится, его ожидает еще одна потеря, — безжалостно произнес Люк.
И тебя тоже, подумала Скай.
— А если он пригрозит, что отречется от тебя и оставит без наследства?
— Значит, будет так.
Голос Люка даже не дрогнул, но Скай почувствовала, что сейчас в нем говорит гордость, а в глубине души Люк не верит, что дело дойдет до этого. Он сам не осознает, как важны для него семейные узы, но кровь рано или поздно даст о себе знать. Кроме того, именно на кровное родство Мэтта и его родителей он делал ставку, говоря о том, что его родители рано или поздно примут ее. Только он забыл, что кровь Мэтта разбавлена ее кровью.
Скай едва не заплакала от безнадежности. Она сидела напротив мужчины, которого когда-то любила, которого не могла перестать любить, который был отцом ее ребенка и хотел жениться на ней, а она не могла отделаться от мысли, что впереди ее ждет одна лишь боль.
— Скай…
Ей нечего было сказать. Горе, которое причинила ей его семья, было огромным, затмевающим любую возможность счастья с Люком.
— Скай, для меня на первом месте — ты, понимаешь?
У нее закружилась голова. Не сын, не семья, а она?!
Люк вскочил, быстро обогнул стол, поднял Скай с ее стула и крепко прижал к себе.
— Не отвергай меня, Скай… — взмолился он.
Она и не хотела. Все ее существо было переполнено желанием быть любимой им, оберегаемой, желанной. Скай закрыла глаза и положила голову Люку на плечо.
— Ты же знаешь, что нам будет хорошо вместе. Мы связаны с тобой на таких уровнях, которые для других просто недосягаемы.
Скай было хорошо уже оттого, что под ее щекой вздымалась и опускалась его грудь.
— Все эти годы без тебя я был пустым изнутри…
Она тоже, тоже. Она жила как будто с вырванным сердцем, и теперь боялась повторения той боли. Но сейчас в ней победило желание, пустота молила быть заполненной.
— Я хочу заняться с тобой любовью, Скай.
Он чуть ослабил объятия и заглянул ей в лицо.
— Посмотри на меня.
Скай открыла затуманенные желанием глаза.
— Это не просто секс, Скай. Его я мог получить с кем угодно. Ты тоже. Не преуменьшай того, что существует между нами. Я хочу, чтобы ты вспомнила, как это было между нами… как все еще может быть…
Последние слова он проговорил у самых ее губ. А потом поцеловал… Это не был поцелуй принуждения, это был поцелуй ищущий, ждущий ее ответа. Скай чувствовала, что Люк возбужден, и сама была возбуждена не меньше.
— Пойдем со мной в постель, Скай.
Это не было ни приказом, ни мольбой. Это была мягкая просьба.
— Да, — только и смогла прошептать она в ответ. Люк выпустил ее из объятий, но только для того, чтобы взять за руку и повести за собой в спальню, его спальню.
— Я не предохраняюсь, Люк.
— Я обо всем позабочусь.
Тревожный звоночек прозвенел в мозгу Скай — в прошлый раз он не предохранялся и честно признался, что рассчитывал, что она забеременеет. Скай посмотрела ему в лицо.
— Честно? — Ей было важно знать, что он не намерен манипулировать ею, поймав в ловушку. Дар любви — это добровольный дар.
Люк поднял руку и погладил ее по лицу.
— Если мы и зачнем еще одного ребенка, это будет обоюдное решение. Запланированный, а не случайный шаг.
— Значит, ты приехал подготовленным, рассчитывая…
— Надеясь.
— Это было твоей целью, — насмешливо поправила его Скай, гладя его голую грудь в вырезе незастегнутой рубашки.
— А почему бы и нет? Ты женщина, которую я безумно хочу, больше всех на свете. — Он опустил руку. — Хочешь, чтобы я остановился?
— Нет.
Может быть, им все-таки удастся создать свой маленький мирок, в котором у их любви есть шанс выжить? Или это несбыточная мечта, порожденная их желанием, жаждущим удовлетворения?
