Чужая жена. Двойная сделка (СИ) - Дашкова Ольга

Вика задумалась, то, что ей предлагали, было ужасно по своей сути. Ее принуждали, при этом покупая, но дело не в деньгах, а в самой ситуации, в ее неправильности. Она не вещь, не безвольная кукла, но выходит, что никто так не считает, ее муж подавно.

– А если я не соглашусь?

– Будет больно. Но все равно все будет.

– Это выбор без выбора.

– Скажи это своему мужу, белка.

Альберт улыбнулся, прижимая Вику к себе, она отчетливо чувствовала его возбужденный член. При воспоминании Антона стало противно, а еще страшно. Он не даст ей жизни, он не отстанет от нее просто так, точно убьет, а до этого будет мучить.

Пальцы Альберта трогали ее губы, так невесомо и нежно, он с трудом сдерживал себя, а Вика вспомнила, как эти пальцы ласкали ее между ног, как проникали внутрь, как она при этом боролась с собой, стонал от удовольствия. Она тогда была еще женой, и изменять мужу не входило в ее планы. Но Альберт, как змей-искуситель, играл, умело манипулировал, играл ее телом.

А потом все пошло не так.

– Страшно?

– Да.

– Страх обостряет чувства.

Вика испуганно вскрикнула, когда за спиной раздался громкий лай.

– Ганс знает, Ганс чувствует страх.

– Убери его. Пожалуйста.

Альберт выпустил ее из рук, легко поднялся, Вика проводила его взглядом, снова засмотрелась на спину и татуировку из двух гвоздей, сложенных в крест.

– Пойдем, мальчик. Ганс, гулять.

Но пес, поднявшись, стоял, продолжая смотреть на Викторию, снова чуть склонив голову.

– А ты ему понравилась. Даже не думай, это моя сучка. Гулять.

Открыл дверь, выпуская животное, а потом, захлопнув ее, начал на ходу расстегивать ремень, спуская брюки вместе с бельем. Вика отвернулась, прикрыла глаза, но снова резко их открыла. Альберт теперь был совершенно обнаженный и возбужденный.

Высокий, крепкий, поджарый, мышцы играют под кожей. Он встает коленями на кровать, стягивая с Вики одеяло, устраиваясь между ее ног.

– Не смотри на меня так.

– Как?

Не отвечает, руки мужчины уже под футболкой, а Вика не знает, что делать. Мозг отчетливо выдает сигнал тревоги, тело сковывает страх. Упирается ладонями в плечи Альберта, кожа прохладная, а он, преодолевая ее сопротивление, опускается вниз, задрав футболку, целует живот.

Язык скользит по коже, тут же вызывая дрожь, вверх, она без лифчика, губы посасывают сосок, чуть прикусывая его. Футболка летит в сторону, Альберт ласкает языком и губами уже вторую грудь, они идеальны, упругие, с торчащими припухшими сосками. Девушка под ним замерла, часто дышит, а он, продолжая терзать то один, то второй сосок, расстегивает ее джинсы.

До чего ладненькая девочка, кожа гладкая, вкусная,и снова этот запах яблок срывает крышу. Вика понимает, что надо сопротивляться, но она, точно безвольная кукла, ничего не может сделать. Мужчина целует жадно, лаская на грани легкой боли, с нее резко сдергивают джинсы вместе с трусиками, тут же широко разводят ноги.

Альберт все так же стоит коленями на кровати, смотрит на раскрытое перед ним лоно девушки. Она гладко выбрита, такая аккуратненькая, ведет руками по бедрам, вниз, трогает половые губы, проводя по ним пальцами, раздвигая, скользит между ними, задевая еще не возбужденный клитор.

Вика вздрагивает, пытаясь свести бедра, но ей не дают, Альберт оказывается рядом, ведет по щеке языком, продолжая ласкать между ног, вызывая смешанные чувства. Сердце стучит, во рту пересохло.

– Ты бы знала, сколько спермы кипит в моих яйцах. Стоит так, что больно, – шепчет в ухо, тут же посасывая мочу.

Альберта начинало потряхивать от этой девчонки, от ее торчащих сосков и упругой груди, от гладко выбритой киски, которую хотелось вылизать, пробуя на вкус ее возбуждение. От ее покорности и дрожи, что передавалась ему.

– Я обещаю, ты будешь кричать, громко кричать.

Вика вскрикивает на самом деле, когда его пальцы проникают внутрь, но не глубоко, начиная ласкать внутренние стеночки влагалища. Так не должно быть, это неправильно, она не должна позволять трогать себя после того, что было.

– Альберт.

– Да, белка.

– Не надо.

Мужчина смотрит холодными глазами, но в зрачках огонь, делает пальцами резкое движение, Вика задыхается от нахлынувших ощущений, такие острые, глотает ртом воздух.

– Да, девочка, да, смотри на меня.

ЧАСТЬ 19

– Иди ко мне, – мужчина протягивает руку, приглашая Викторию присоединиться к нему. – Ты краснеешь, словно девственница, хотя мы знаем, что это не так. Иди сюда.

Потоки воды стекают по крепкому мужскому телу, ноги чуть разведены, после недавнего секса его член еще не опал окончательно. Вика стоит, обернутая влажными простынями, между ног мокро, живот и бедра испачканы спермой.

– Белка, – Альберт склоняет голову, смотрит.

Ну что за странное прозвище ей дали?

То, что совсем недавно было между ними, не поддавалось никаким логическим объяснениям. Она должна была сопротивляться, вырываться, испытывать отвращение, но был лишь страх, который парализовал тело, а потом желание. Фирс искушал, не давал выбора, не давал сказать ни слова против. Просто брал то, что, он считал, принадлежит ему.

Он лежал между ее разведенных ног, лицо так близко, что видно, как подрагивали ресницы, и слегка расширенные зрачки.

– В глаза, смотри в глаза, белка, чувствуешь мои пальцы? Такая горячая, такая влажная, чувствуешь, ты уже течешь на них? Сука, сам дурею от этого, – шептал в ухо, обжигая горячим дыханием кожу.

Продолжая дразнить ее, то засовывает пальцы во влагалище, то скользит ими у самого входа, то растирает начинающий наливаться возбуждением клитор. Вика лишь краснела, не в силах пошевелиться, могла только покорно принимать эти ласки. А потом убрал пальцы и поднес к ее губам, заставляя облизать их. Ничего не оставалось, как сделать это, Вика впервые пробовала себя на вкус, это было так порочно.

Альберт сам облизал пальцы, начал снова целовать, не обращая внимания на разбитую губу и боль в ней, терзал ее губы, то лаская языком, то засасывая. При этом головка члена терлась о раскрытое лоно, Вика стонала, ерзала бедрами, но этим лишь сильнее распаляла мужчину.

– Прекрати, а то будет больно. Сорвусь.

Альберт резко дергает ее бедра на себя, чуть приподнимая под ягодицы, сжимая их. Смотрит прямо в глаза, положив одну руку на горло, поглаживая пальцами кожу. Было видно, как он напряжен, как пульсирует вздутая голубая вена на шее.

– Ты ведь чистенькая девочка? Я надеюсь, что чистенькая, и твой мудак не совал свой отросток везде. Ненавижу всю эту резину.

Фирс направляет член, раздвигая складочки, входит медленно, но сразу глубоко, на всю длину. Дыхание сбивается, член большой, Вика инстинктивно сжалась, Альберт остановился, чувствуя это. Ему не хочется ломать девочку, хватит с нее, но чем дольше он будет тянуть и щадить ее, тем будет сложнее приручить к себе.

– Чшшшш…расслабься, расслабь свою девочку, впусти меня. Ну же, будет хорошо, обещаю. Разведи бедра шире, да, вот так. Смотри на меня.

Вика смотрела с широко раскрытыми глазами, не в силах пошевелиться. Альберт сильнее сжал левой рукой упругие ягодицы, снова начал целовать, покачиваясь бедрами, он ласкал рот языком, тут же губы, задевая рану. Вика терлась в ощущениях, уже не отталкивала, а цеплялась за плечи мужчины, чтоб чувствовать хоть какую-то опору.

– Я еще вчера понял, какие у тебя сладкие губы и ротик, когда трахал тебя в него. У тебя, наверняка,такая же сладкая киска, я потом вылижу ее. Выпью все твои соки.

От слов, что он шептал ей в рот, становилось жарко, голова шла кругом, Вика не понимала, что происходит, член внутри растягивал, давил, проникал так глубоко, что хотелось кричать.

Кожа покрылась испариной, Альберт двигался медленно, чувствуя, какая она горячая и узкая внутри. Яйца, полные спермы, поджались, глубокий толчок, Вика кричит, головка члена упирается в заднюю стенку влагалища. Такого никогда не было раньше, у Антона член меньше, да, ей было хорошо с мужем, но таких ощущений не было никогда.