Мой кошмарный принц - Оксана Волконская
— Ты что здесь делаешь? — практически прошипела она.
— Тот же вопрос вертится в голове и у меня, — обезоруживающе улыбнулся сосед.
— Стасик, ты уже приехал? — спросила Виктория Владимировна, входя в кабинет и мило улыбаясь ее кудрявому кошмару.
— Ты с ним знакома? Мама?!
Глава 15
Ася переводила раздраженный взгляд с родительницы на кудряша и чувствовала, как чаша ее терпения медленно, но верно приближается к краю. Еще немного — и не то что перельется, перевернется и зальет все вокруг. Спокойствие, только спокойствие. Возмущенные вопли — не лучший вариант. Еще мама заинтересуется, что же ее дочь так реагирует. А это точно уже будет лишнее.
— Что мама? — удивленно воззрилась на нее Виктория Владимировна. — Конечно, знакома. Я же говорила, что знаю брата Власты. Он у меня учился.
Твою ж… мать, дивизию, да хоть полигон. Вот как, спрашивается, как, из всех людей далеко не маленького города братом ее подопечной оказался тот самый вредный актер, который не дает ей покоя почти неделю. Нет, умом-то она понимала, что ее никто не преследует…почти. Все эти встречи большей частью случайные. Вот только случайность на поведение соседа не влияет. Еще не хватало, чтобы он начал вести при ее матери как обычно.
— Настя, а ты что, знакома со Стасом? — спросила Власта, разряжая атмосферу и обращая внимание на себя. Она уже почти успокоилась, и только красные глаза свидетельствовала о недавно случившейся истерике. Ася невольно позавидовала ее умению держать себя в руках.
— Он мой сосед, — кратко ответила девушка, опускаясь вновь на стул, не желая вдаваться в подробности.
Вот только не все оказались такими молчаливыми, как она. Хотя, надо отдать Белозерову должное, про свое так называемое «ухаживание» он не сказал.
— Я просто недавно случайно залил Асину квартиру.
— А, так это ты тот самый молодой и симпатичный сосед, — обрадовалась Виктория Владимировна, хитро поглядывая на дочь. Она машинально отметила, как обратился к ней бывший ученик, и, прекрасно зная загон дочери насчет имени, в предвкушении мысленно потерла руки.
— Мама! — Ася закрыла глаза рукой, изображая знаменитый «фэйспалм». И ведь не докажешь, что мать сейчас не ее процитировала. Ну…не совсем ее. Вон как весело у некоторых глаза заблестели. Скривившись, она пробормотала себе под нос что-то нецензурное.
— Ася-Ася, — укоризненно покачал головой Белозеров. — Ну что за лексикон. А если бы тут твой сын оказался? Чему бы ты его научила?
Виктория Владимировна, как раз решившая глотнуть воды, поперхнулась и закашлялась:
— Какой еще сын? — очумело поинтересовалась она.
— Как какой? — удивился Станислав, уже догадываясь, что что-то здесь не то — слишком уж удивленный вид был у «бабушки». — Кирилл.
На мгновение в кабинете воцарилась тишина. Ну знаете, как у Гоголя в «Ревизоре»? Немая сцена. И нарушить ее никто не пытался. Ася усердно изучала темное пятнышко на стене. Слишком усердно и внимательно, словно ничего интереснее и существовать не могло. И ежилась от пристальных взглядов, которые кидали на нее присутствующие. Наконец мать осторожно так поинтересовалась:
— Доченька… А скажи-ка мне, ты когда собственного племянника усыновить успела?
Ну, благо, хоть на этот вопрос у нее был ответ, с которым она могла выйти из ситуации почти без потерь:
— Когда крестила, — невинно улыбнулась девушка. И кинула уничтожающий взгляд на соседа — ну что стоило ему промолчать. Тот в ответ широченно улыбнулся, так, что невольно захотелось поправить ему прикус чем-нибудь тяжелым (например, кирпичом) и одними губами прошептал: «Лгунья».
И что-то ей подсказывало, что теперь он просто так точно не отстанет. Он и с ребенком-то исчезать не планировал, а теперь… Хотелось просто закрыть лицо ладонями и простонать. Вот зачем, зачем ему вся эта катавасия? Нашел бы себе кого-нибудь попроще. Хотя, наверное, это просто инстинкт охотника. Добыча ускользает, значит, ее нужно поймать. Интересно, а если она начнет поддаваться, интерес станет пропадать? Впрочем, проверять она не собиралась. Слишком рискованно для нее самой. Нервы дороже, даже если их так и так попортит этот кудрявый коник. Почему-то эпитеты «кудрявый коник» и «кудрявый кошмар» как нельзя лучше подходили соседу. Персональный кошмар для ее спокойствия. Вот почему он не может быть таким же милым, как его сестра? Хотя нет, пусть лучше не будет.
— Странно, что мы с тобой раньше не встречались, — задумчиво произнес Стас, пытаясь разрядить атмосферу. Он уже докопался до правды и усугублять ситуацию в дальнейшем было для него крайне невыгодно. В конце концов, он не собирался отступать.
— Как это не встречались? — хмыкнула Виктория Владимировна, от которой смена темы не ускользнула. Но возвращаться к ней не стало. Было забавно наблюдать за тем, как отчаянно дочь пытается сделать вид, что ее не существует. — Она у нас несколько раз на репетициях присутствовала на выпускном спектакле. Я ее тебе в пару даже пару раз ставила, когда Лера болела.
Стас покопался в памяти и смутно вспомнил, что пару раз действительно присутствовала совсем молоденькая дочурка преподавательницы. И да, она пару раз заменяла его партнершу. Талантливая девочка, только совсем юная, кажется, она даже несовершеннолетняя была на тот момент. Вот только…
— Ты же шатенкой была, — вдруг с подозрением выдал он.
— Только не говори, что ты никогда не слышал про такое великое изобретение человечества, как краска для волос, — съехидничала Ася, внимательно рассматривая собственный маникюр. Она не помнила его. Вот абсолютно. Репетиции помнила, а вот его — нет. Не в первый и не в последний раз мать ставила ее с кем-то в пару, Ася частенько была палочкой-выручалочкой в этом вопросе. Так что блондины, брюнеты, кудрявые или длинноволосые — все слилось.
Раздался негромкий смешок. Власту искренне развеселила оторопь брата. И, слишком хорошо знающая Стаса, она по-детски уже достроила цепочку и мысленно женила братца на любимой руководительнице. И, прекрасно понимая, что тот пока далеко не продвинулся, неожиданно предложила:
— А давайте поужинаем сегодня вместе? Настя, если у тебя, конечно, планов нет, — она умоляюще посмотрела на Асю. — Занятия ведь уже закончились.
— Отличная идея, — поддержал сестру Стас. — Все равно ведь рядом живем, нам по дороге.
Хотелось отказаться. До жути, до ломоты в пальцах. Хотелось просто держаться как можно дальше от вредного кудряша, который не гнушается никакими средствами. Вот что ему стоило просто взять и пресечь на корню «прекрасную идею» сестры.
Вот только… Она помнила. Помнила собственный страх
