Кристин Лестер - Поцелуй на берегу

— Вы, кажется, не совсем поняли меня, — гордо ответил Берт после небольшой паузы. — Я не собираюсь ни от чего выигрывать. Я искренне желаю отдать вам то…

Ого! — подумала Николь. А папа-то был прав! Ему нужны не мои деньги, а деньги полковника. Берт конечно же знает, что я от всего отказалась (может, поэтому и прибежал так поспешно, прямо после нотариуса, чтобы таким образом доказать чистоту намерений). Потом он женится, потом начнет официальную охоту за денежками, а потом бросит меня. Да он и раньше бросит ради Лили, у них, судя по всему, серьезный роман…

— …что были должны мои предки!

— Мистер Голдфилд, — сказала Николь, не мигая глядя ему в глаза, — я, конечно, высоко ценю предоставленную мне честь стать вашей женой, но, пожалуй, позволю себе взять некоторое время на раздумья.

— Но почему? — искренне удивился он.

— Как раз по названной второй причине.

— По второй?

— Да. Не забывайте о ее существовании.

— Но это чушь!

— Чушь? Вы называете мои слова чушью? — Такого высокомерия в собственном голосе Николь не слышала никогда.

— Простите меня, — смутился Берт. — Я не то имел в виду… в общем, простите. Как вам будет угодно.

Она с насмешливой улыбкой смотрела на него.

— Берт, милый, мы мало друг друга знаем, мы почти… мм… не проводили времени вместе, и мне трудно принять решение так быстро. Впрочем, я доверяю вкусу своей подруги, Лили вряд ли выбрала бы себе плохого ухажера.

Берт покраснел, опустив глаза.

— То, что мы… с вашей подругой провели несколько вечеров… ни о чем не говорит. Все это время мы беседовали только о ваших достоинствах.

Николь с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться.

— О! Я не сомневаюсь, что Лили преподнесла мои достоинства в самом выгодном свете, мистер Голдфилд, иначе вы не пришли бы сейчас ко мне с предложением.

— Вы несправедливы ко мне, — тихо сказал Берт.

— Ну что вы! Я всего лишь отвечаю на ваши вопросы. Может, это судьба к вам несправедлива? Вы не думали об этом?

— Может быть, — сказал он, внимательно глядя ей в лицо, словно догадывался, о чем она сейчас думает. Догадывался и удивлялся.

— В таком случае на вашем месте я бы рисковала, мистер Голдфилд. Знаете… бывает такое в игре: идет карта или не идет. Так вот, когда она не идет… стоит выйти из-за стола, пока не проиграл все.

— Я, кажется, недооценил вас, Николь, — сказал он очень серьезно, и она поразилась, до чего проницательным стал взгляд этого мужчины. Да, Лили определенно умеет выбирать!

— Это очень лестно слышать, мистер Голдфилд, — в тон ему ответила Николь. — В таком случае я буду рассчитывать на присутствие здравого смысла в наших отношениях. Как бы они ни сложились.

Он молча встал с кресла, отвесил им с Сандрой поклон и быстро вышел из гостиной.

— Ну ты даешь! — восхищенно прошептала Сандра. — Так даже я не умею!

7

Николь и Люк сидели на террасе кафе, завернувшись в пледы, и пили кофе с коньяком. Вечера в Бостоне были пока еще прохладные, и люди старались занимать столики в помещении. Но имелись и смельчаки, которые любили посидеть на открытом воздухе, согреваясь горячим чаем или чем-нибудь покрепче.

Люк молчал, обдумывая услышанное. Николь не стала включать диктофонную запись, на словах рассказав все, что узнала от отца, и Люк всерьез озадачился.

Он уже и так понял, что легкой интрижки с этой девушкой не получится. К сожалению или к счастью, она опутывала его все сильнее и уводила в глубь столетий, откуда выход был только один: помочь ей, как верному другу. Если, конечно, между мужчиной и женщиной такое чувство возможно в принципе. Но надо постараться, ведь у него невеста в Нью-Йорке… По крайней мере, раньше была.

— Что-то я тебя не очень понимаю, Николь. — Он смотрел на нее и старался не думать о том, что она красива и что созданная им же самим ее асимметричная прическа как нельзя лучше проявляет сущность ее обладательницы. — Тебя заносит то в одну сторону, то в другую.

— Почему?

— Сначала ты хотела выполнить волю отца, чтобы уберечься от охотников за деньгами…

— Воля как раз была совсем другой!

— Ну это мы уже обсуждали. Будем называть вещи своими именами: твой отец стремился как раз к этому, а вовсе не к тому, чтобы ты вышла замуж… Итак, сначала ты отказалась от денег. А теперь что?

— А теперь мне хочется разобраться во всей этой истории. Не более того.

Люк откинулся на спинку плетеной скамьи и внимательно посмотрел на нее, а потом рассмеялся.

— Я так и слышу хор твоих предков — охотников за золотом полковника: «Мне хочется разобраться в этой истории. Не более того».

— Перестань!

— Ну правда смешно. И Ноа Монтескье, я уверен, говорил себе то же самое, когда впервые задумал заполучить золотишко.

— Люк, это частности. И вовсе я себе не противоречу.

— Ну а что же ты сказала нотариусу и матери? Я уверен, они пытались тебя отговорить от такого благородного жеста.

Николь немного подумала, потом набрала побольше воздуху в легкие и выпалила на одном дыхании:

— Я солгала, что ты мой жених и не потерпишь, чтобы невеста была богаче тебя.

Она даже зажмурилась: что Люк скажет? Через секунду раздался его тихий смех, и Николь приоткрыла один глаз: Люк улыбался. Трудно описать, что выражала его улыбка, но так однажды смотрел отец, когда она выдергивала перья из его любимого чучела, чтобы играть в индейцев.

— Ну а почему именно я?

— Да не ты… — Она совсем растерялась и покраснела. — Просто имя Люк. Ну… я назвала первое попавшееся. Теперь ты меня точно не простишь?

— Да нет, почему, прошу. Это даже приятно. Но, надеюсь, твоя мама не собирается срочно познакомиться с будущим зятем?

— Не собирается. Не волнуйся, моя мама едва помнит, что у нее есть дочь и что такое зять: она слишком занята собой.

— Вот как? Но, судя по твоему рассказу, сегодня она отлично помнила и о том, и о другом.

— Подожди, — Николь непроизвольно положила ладонь на его руку, — а почему ты так боишься, что мама пожелает с тобой познакомиться?

— Ну-у-у-у… — Люк закатил глаза и улыбнулся своей неотразимой улыбкой, от которой у Николь всякий раз бегали мурашки по спине. — Все мужчины боятся серьезных отношений, ты же знаешь. На словах они готовы на все, а как только речь заходит о мамах, сразу в кусты.

— Ага. И ты такой же. Но о каких серьезных отношениях ты говоришь? Мы с тобой просто… друзья.

— Друзья? — Его правая бровь поползла вверх, взгляд затуманился. — А то, что было на берегу, не считается?

— Думаю, что не считается. — Николь убрала руку под стол. На всякий случай. — Мы просто… ты мне помогаешь решить мои проблемы, скажем так. Не более того.