Мишель Дуглас - Отпуск на краю земли

— Извини.

— Сейчас я выйду. Не могла бы ты отвернуться?

— Как, Кент Блэк, ты смущаешься?

— Нет. Но я подумал, ты можешь смутиться.

Он попытался выйти из воды. Джоузи вскочила с камня и отвернулась. У нее учащенно билось сердце. Она представляла себе, что именно увидит, если, повернется, слишком ярко, поэтому сделала несколько шагов вверх по течению. Подальше от соблазна.

Если бы только Джоузи могла доставить себе удовольствие и завести роман!

А почему бы ей этого не сделать? Она же в отпуске, не так ли? Ей хотелось изменить свою жизнь, не так ли? Может, для этого понадобится рискнуть.

И если она увидит Кента голым…

Джоузи повернулась к нему лицом. О-о… шорты… темно-синие… облегающие…

Она не могла отвести от него взгляд. По некоторым признакам она поняла — он явно возбужден.

— Что ты делаешь? — закричал на нее Кент, вытаращив глаза.

До чего же красив этот мужчина! Он желает ее. Это придало ей мужества. Она вздернула подбородок и встретилась взглядом с Кентом.

— Я передумала. — Она шагнула к нему. — Мне бы хотелось попробовать искупаться нагишом.

Мужчина свирепо посмотрел на нее.

— Стой где стоишь!

Но она подошла к нему так близко, что увидела, как бьется жилка у него на шее. Ей захотелось коснуться его языком.

Она положила руку ему на грудь, прямо над сердцем.

— Подумай, Джоузи, подумай! Ты будешь слишком серьезно воспринимать наши отношения. У нас возникнут сложности.

— Сложности? Почему?

— Ты сказала, что не можешь здесь жить, а я не могу жить где-нибудь еще.

Не может или не желает?

— Слишком сложно, — повторил Кент, по Джоузи заметила, что он стиснул зубы, а в его глазах вспыхнуло желание.

— Напротив, удивительно просто. — Джоузи взяла его за правую руку и положила ее себе на грудь, чтобы он чувствовал, как у нее колотится сердце. — Я хочу к тебе прикасаться и хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Что тут сложного?

Выругавшись, Кент обхватил ее одной рукой за талию и прижался губами к ее губам. Джоузи охватила страсть, ничего подобного она до сих пор не испытывала.

Его язык проник к ней в рот и коснулся ее языка.

Джоузи показалось, что все перевернулось вверх дном. Кент положил ей руку на бедро, другую запустил в ее густые волосы. Он прижал Джоузи к себе и принялся страстно целовать ее горло, потом снова припал к ее губам. Она чувствовала, что ее обуревают страсти, что она свободна… что ее нежно любят. Она…

— Нет!

Кент отшатнулся и пристально посмотрел на нее. В его взгляде она заметила страдание. Джоузи хотела его утешить, хотела, чтобы с его лица исчезло страдальческое выражение, но он шагнул в сторону.

— Этого не случится.

— Разве я тебе не нужна? — прошептала Джоузи.

Что я сделала неправильно?

У Кента вырвался смешок.

— Не разыгрывай из себя наивную! Ты не можешь не знать, как действуешь на мужчин.

Как я действую на…

Кто? Я?!

Внезапно Джоузи улыбнулась. Кент попятился, увидев блеск в ее глазах и поняв, что он означает. Он схватил джинсы, натянул их на себя, потом нагнулся и надел ботинки.

— Привлекательный зад, — сказала она.

Он свирепо посмотрел на нее и просунул руки в рукава рубашки из шамбре.

— То же самое можно сказать о плечах.

Он что-то проворчал — кажется, о сумасшествии и еще что-то о мыши.

Схватив шляпу, Кент хлопнул ею по бедру и молча зашагал прочь. Джоузи смотрела ему вслед,

пока он не исчез за деревьями. Потом она упала на колени и уткнулась лицом в шерсть Молли.

— Я ему нужна, — прошептала она.

Джоузи овладела радость, и она даже не пыталась ее сдержать.

Я ему нужна. Ему просто требуется время, чтобы привыкнуть к этому. Вот и все.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В следующий раз Джоузи увидела Кента только спустя три дня после поцелуя у реки. А ведь она искала встречи с ним!

В пятницу она съездила навестить Клэнси, а когда вернулась, увидела, что к ее домику идет Кент. У него был такой решительный вид, что у Джоузи заколотилось сердце. Она вышла из машины.

Потом она увидела у него в руках ведро и метлу. Он не искал ее. И шел не к ее домику, а к соседнему. Он вовсе не собирался взять ее на руки и зацеловать до бесчувствия.

Когда между ними осталось футов двадцать, он заметил ее и остановился. Они пристально посмотрели друг на друга.

Джоузи сдержала разочарование и нетерпение. Вспомнив об их поцелуе, она широко улыбнулась. Кент может принимать холодный вид, сколько ему угодно. Она-то знала, о чем он думает, и не собиралась облегчать ему жизнь. Джоузи радостно помахала ему рукой.

— Привет, Кент! Хочешь кофе?

В ответ он дотронулся до шляпы и убежал.

У нее на глазах выступили слезы. Кент прав. Если она придает такое значение простому поцелую, что будет, если они займутся любовью? Она бессильно прислонилась к капоту автомобиля.

Разве я смогу уехать, если мы с ним займемся любовью?

Нет. И Кент это знает.

Джоузи могла сколько угодно перечислять причины, по которым ее флирт с Кентом был плохой идеей, но ее своенравное тело все равно этого желало.

Последние три дня она рано просыпалась, пила первую чашку кофе на веранде, в обществе Молли и птиц, потом пекла булочки и торт или печенье и пирог и ехала в Мартинс Галли, в универсальный магазин.

В понедельник она встретилась с Лиз, которая почти полностью выздоровела от гриппа, и сразу же почувствовала к ней симпатию. Она поняла, почему Кент так высоко ее ценит. У Лиз Перкинс было доброе сердце, и она ни о ком ничего плохого не говорила. Естественно, Джоузи, Лиз и Бриджет вместе завтракали булочками и чаем.

Потом Джоузи возвращалась домой, мыла кастрюли и противни, делала уборку в домике и читала газеты. Когда ей приходила в голову какая-нибудь тревожная мысль, она ее отгоняла. Она решила, что вопрос о том, как поступить с оставшейся ей жизнью, может подождать до середины будущей недели. Сначала она полностью расслабится. Для этого ей понадобятся по меньшей мере две недели.

Потом она снова ехала в Мартинс Галли на ленч с Клэнси. Джоузи почти не заметила, как это вошло у нее в привычку, но тем не менее получала от их общения большое удовольствие. Потом Джоузи возвращалась домой, и они с Молли шли на прогулку.

Почти весь день Джоузи удавалось не думать о Кенте. Конечно, это требовало усилий. Но по ночам…

Казалось, что, когда наступал вечер, она становилась другой женщиной. Безрассудной, чувственной, которой больше всего на свете хотелось надеть что-нибудь легкое и обольстительное, подойти к двери коттеджа Кента и потребовать, чтобы ее впустили.