Мэри Лайонс - Давай поженимся!

– Не удивительно, что он так говорил, – кисло заметила Эмбер. – Ведь из-за твоих выходок в юности ни одна экономка не могла выдержать в доме викария больше нескольких недель. Кофе хочешь?

– Да, пожалуйста. – Макс с сожалением кивнул головой. – Ты, наверное, права. Бедный старый отец! Я вел себя тогда отвратительно, да?

– Конечно. – С трудом оторвав глаза от мужественной фигуры Макса, Эмбер дрожащими руками насыпала свежесмолотого кофе в тяжелый металлический кофейник со свистком и водрузила его на огонь. – Честно говоря, я не замечаю в тебе особых перемен.

– Тут ты заблуждаешься. – Макс медленно встал из-за стола. – Поверь мне, Эмбер, ужасная ошибка думать, что я все тот же несчастный наивный юнец, каким был когда-то. Уверяю тебя, с тех пор столько воды утекло!

– Да я в этом и не сомневаюсь. – Эмбер глубоко вздохнула и заставила себя повернуться лицом к Максу. – Послушай, давай прекратим эту пустую болтовню и перейдем к делу. Я хочу знать, почему ты возвратился в Элмбридж и что тебе надо от меня?

Он молча взглянул на нее, а затем пожал плечами.

– Могу и сказать. Но прежде хотел бы получить от тебя ответ на один маленький вопросик, который меня в последнее время очень занимает.

– А именно?..

– История эта, конечно, быльем поросла, но все же… Мне интересно, знал ли Клайв Станоп, что ты в ту пору встречалась одновременно и с ним, и со мной?

Эмбер рот раскрыла от удивления и молча уставилась на Макса. Она приготовилась к новым расспросам, к безжалостным посягательствам на ее дочурку – ждала чего угодно, только не этого. Встречалась ли она одновременно и с ним, и с Клайвом?! Что он несет?

Увидев, что Эмбер взирает на него круглыми от изумления глазами, Макс снова пожал плечами.

– Парня-то уже нет, так что вопрос чисто академический. Но вот одного я никогда не мог понять, Эмбер. – Он помолчал, брови его иронически поднялись вверх, губы искривила усмешка. – Почему, почему из всех людей ты выбрала именно Клайва?

– Он тебе что, не нравился?

– Да, ты права, не нравился, – Макс кивнул. – Я, конечно, искренне огорчился, узнав о его гибели. Но, честно говоря, Клайв всегда казался мне испорченным малым – эдаким слабаком, бросающим деньги направо и налево. Но ты, очевидно, иного мнения?

– Что за вопрос! Конечно, я иного мнения! Клайв был одним из самых симпатичных людей, встречавшихся мне в жизни! – с возмущением воскликнула Эмбер. – Может, он и сбился с пути, когда был помоложе, да и деньги, разумеется, так и не научился считать. Но в остальном это был очень добрый, ласковый и благородный человек, а уж как он ко мне относился!.. Очень, очень хорошо, – заключила она убежденно.

Макс приблизился к ней и саркастически рассмеялся.

– Судя по тому, как хорошо и удобно ты устроилась в одном из самых больших домов в округе, продажа которого сделает тебя богатой женщиной, Клайв был действительно добр к тебе. Очень добр!

– Да как ты смеешь намекать, что я будто бы вышла замуж за Клайва из-за его денег?! Ты… ты абсолютно ничего не знаешь о моей жизни! – вскричала Эмбер, задыхаясь от гнева.

Макс опять недоверчиво усмехнулся, и тут в голове у Эмбер помутилось. Почти не сознавая, что она делает, и желая одного – стереть эту презрительную усмешку с его лица, Эмбер размахнулась и влепила ему звонкую пощечину.

Наступила мертвая тишина. Ее нарушил лишь звук глубокого вдоха, который сделал Макс. Взглянув на Эмбер холодными как лед глазами, он произнес:

– Зря ты это сделала!

– Ты сам виноват… эта твоя презрительная мина! – выпалила Эмбер и в испуге попятилась от рассвирепевшего Макса.

– Ты, значит, не любишь, когда тебе говорят правду в лицо?! – Глядя ей прямо в глаза, он схватил ее за хрупкие плечи. – А правда в том, что ты просто распущенная девка, спавшая одновременно с двумя и охочая к тому же до чужих денег.

– Боже мой, ну это уж чересчур! – вскричала Эмбер. – Кто бы говорил!.. Вспомни свою любимую песню: «Он ее сперва любил, а позднее позабыл»! – Эмбер безуспешно пыталась отодвинуться от нависшего над ней Макса. – Но меня-то ты позабыл, когда я носила под сердцем твоего ребенка. Так что, если хочешь увидеть классический образец негодяя, взгляни на себя в зеркало.

Наступила продолжительная пауза. Макс немного расслабился, его прямая как струна фигура уже не казалась такой воинственной. Побледнев и сдвинув брови, он пристально смотрел на Эмбер.

– И ты хочешь убедить меня в том, что…

– Я и не мечтаю тебя в чем-нибудь убедить! Ты уверен, что во всем разобрался, – бросила зло Эмбер.

Макс медленно провел рукой по ее волосам.

– А когда-то я думал, что знаю тебя, – пробормотал он.

Странная хрипота в голосе Макса заставила Эмбер насторожиться. О Боже! От этого крайне опасного человека ей надо держаться как можно дальше!

– Что ж поделаешь, все мы ошибаемся, – проговорила она, стараясь увернуться, отодвинуться от Макса. Но было поздно: его пальцы погрузились глубже в ее волосы, он ближе притянул ее к себе.

Напрасно Эмбер пыталась удержать в себе злость и возмущение – они быстро уступили место совсем иным чувствам. Она ощутила обольстительный запах мужского одеколона, и в ответ на прикосновение к ней сильных мускулистых ног Макса по ее телу пробежала сладостная дрожь.

Хотя она, как никто другой, знала, что Макс – хладнокровный Казанова с моралью дворового кота, она уже не владела своими ослабевшими членами. Рука Макса медленно скользнула по ее спине, он обхватил ее за талию и еще крепче прижал к себе. Теперь Эмбер слышала стук его сердца, бившегося, казалось ей, в унисон с ее собственным.

Голова Макса начала склоняться к ней.

– Нет! – завопила Эмбер, отчаянно пытаясь вырваться из железного кольца его рук. – Нет!

Но его губы овладели ее ртом и запечатлели на нем такой страстный поцелуй, что в ее теле ослепительным фейерверком вспыхнуло невыносимое желание.

Напрасно Эмбер старалась сохранить ясную голову, окружающая реальность быстро тонула в дымке всепоглощающей страсти. Эмбер желала только одного – ответить на ласку его дерзкого языка, на распаляющие движения его рук, которые гладили ее бедра и все крепче сжимали ее тело. И вдруг, не выдержав безумного вожделения, она с беспомощным стоном обхватила его шею руками, спрятав пальцы в черных завитках волос.

– О Эмбер! – Губы Макса оторвались от ее рта и добрались до нежной впадинки на шее. Он погладил ее грудь, обхватил пальцами твердые соски, и она вся затрепетала от наслаждения. Но в этот самый миг пронзительно засвистел закипевший на плите кофейник. – Не обращай внимания! – нетерпеливо бросил Макс, когда Эмбер попыталась высвободиться из его объятий.