Натали Митчелл - Бегство от любви

Была у него одна встреча в Испании. До сих пор мороз по коже от воспоминаний. Имя уже забылось, зато нутром помнится, как она извивалась и под ним, и на нем, как сбивалось в кучу покрывало, которое они бросили на песок, и, казалось, этому нс будет конца. Ее тело было таким же горячим, как песок на том заброшенном пляже, куда она привезла Майкла.

Майкл вышел на просторный балкон второго этажа, где находились и кабинет, и спальня. Они были соединены дверью, чтобы ему легче было среди ночи добежать до стола, если вдруг осенит какая-нибудь потрясающая идея. Вот только давно он не пользовался этим ходом. Нынешняя ночь стала исключением. Благодаря Милли.

То, что она так вдохновила его, вовсе не столь невинно, как он пытался внушить себе. Майкл знал, как на самом деле тесно переплетено духовное и физическое. И если простое сексуальное влечение может не иметь никакого отношения к человеческой душе, то уж если дрогнуло сердце, значит, и влечение проснулось. Нужно только не бояться признаться себе в этом.

Но легко сказать: не бояться признаться. Ведь это значит признать и то, что Анабель уже отвергнута им, предана — пока в мыслях, но за остальным дело не станет, если он увидит Милли еще хотя бы раз. А ведь он уже выстроил в воображении свою жизнь с Анабель, которая стала бы превосходной женой и матерью. Разве не этого он искал? Радостной и спокойной жизни.

Майкл отдавал себе отчет, что его не будет охватывать сумасшедшее волнение, когда супруга возьмет его за руку, оно и сейчас его не охватывало, хотя они еще не были помолвлены с Анабель и пока можно было поволноваться. Когда они в первый раз оказались в постели, она была нежна, но как-то слишком осторожна, даже пуглива, словно боялась сделать лишнее движение, выдать свои чувства. И это ее напряженность передалась Майклу, и вместо того, чтобы попытаться добиться того, чтобы она расслабилась, он сам напрягся и получил только суррогат удовольствия. Правда, на многое он и не рассчитывал, сразу определив для себя, что Анабель не будет слишком пылкой любовницей. Он выбрал ее разумом, а не сердцем, уверив себя, что как раз такие браки более долговечны.

Но сама Анабель тоже не воспылала к нему страстью. И первая близость не привязала ее к Майклу, как можно было ожидать. Напротив, Анабель вдруг открылось, что с мужчиной, которого любишь только как друга, не так уж приятно ложиться в постель.

И, несмотря на всю свою кажущуюся мягкость, она не стала скрывать этого от Майкла. Мол, ей ужасно интересно с ним и хочется встречаться, но скорее всего их отношения больше не выйдут за рамки дружеских.

В первый момент он, конечно, был задет, но уже в следующий испытал облегчение. Ну и слава Богу! Ему ведь тоже не слишком понравился акт реанимации полумертвого тела вместо любви. А поговорить с неглупой девушкой всегда приятно.

— А хочешь, я познакомлю тебя с моей младшей сестрой? — однажды предложила Анабель. — Она совсем другая, не пугайся.

Он сделал удивленное лицо:

— Да чего же мне пугаться? Я обожаю тебя!

— Я тебя тоже, — вежливо отозвалась она. — Но Милли из тех женщин, в которых можно влюбиться с первого взгляда. Понимаешь, о чем я? По-моему, как paз это тебе сейчас просто необходимо.

Перед этим Майкл жаловался ей на свой творческий кризис.

— Ты думаешь, новая встреча поможет мне? — Он скептически усмехнулся. — Сомневаюсь.

У Анабель дрогнули губы:

— Ты еще не видел Милли!

Милли… Ее обожаемая младшая сестра. Девушка с персиковой кожей, которую Майкл зачем-то придумал раскрасить всеми цветами радуги. Это было жестокое испытание, и можно ли винить Милли за то, что она не выдержала его, сломалась и сразу после его ухода отдалась Джеку, которого даже не рассмотрела как следует. Майкл понимал, что в тот момент его приятель стал для Милли чем-то вроде вибратора, который безотказно поможет снять сексуальное напряжение.

Почему он сам не закончил все так, как должен был? Майклу представилось, как он проводит уже чистыми ладонями по ее потрясающей коже, отмытой от красок, и Милли извивается под его руками. От нарастающего возбуждения крошечные волосинки на ее теле начинают топорщиться, она по-кошачьи выгибается, согнутые ноги переступают в нетерпении, а соски напрягаются, призывая его припасть к ним губами. Выпить ее до дна… Он ищет это дно, настойчиво вторгаясь в запретную зону, но Милли не противится. Вот она раздвигает ноги, пропуская его, и принимает с легким постаныванием. Внутри нее горячо и мягко, ее чрево затягивает его, грозит поглотить целиком, но это не пугает, этого хочется.

И хочется все сильнее. Она выныривает из-под него и садится сверху, сдавив коленями, впивается в губы, в шею, языком теребит мочку уха, прикусывает сосок. Ложится на него всем телом — таким легким, таким мягким. Он проводит руками вдоль ее позвоночника, сверху вниз, и Милли извивается змеей, кусает его плечо. Он сжимает ее сильнее, понимая, что причиняет боль, но она не боится ее, даже хочет, это видно по ее затуманившемуся взгляду. Немного боли, чтобы полнее ощутить радость…

Майкл потряс головой, отгоняя непрошеное виденье.

…Подписав последнюю книгу, Кэрринг поднял глаза, собираясь поблагодарить всех пришедших на встречу с ним, и начисто забыл все. что хотел сказать. Ему померещилось или Милли действительно секунду назад стояла возле двери? В забавной, поразительно знакомой шляпке… Где он мог видеть ее?

«Это галлюцинация, — заверил он себя. — Она просто не может здесь находиться. Она живет в другом городе. Или она приехала за путеводителем? Но я же говорил — вечером. И почему в таком случае она не дождалась меня, а ушла?»

— Спасибо, друзья, что навестили меня сегодня, — произнес Майкл машинально, лихорадочно пряча по карманам ручку, телефон, блокнот. — Надеюсь, скоро я закончу новый роман и мы опять встретимся с вами.

Не отвечая на вопросы, никого не слыша, он выскочил из торгового зала на лестницу и бросился вниз. Если это действительно была Милли, нужно догнать ее…

«Зачем? — спросил он себя на бегу. — Разве я уже решился на что-то?» Но сердце стучало: потом, потом… Сначала нужно найти ее, удержать. Невозможно потерять ее! Немыслимо.

Лень, навалившаяся на него в последние месяцы, отучила Майкла бегать по уграм, и потому сейчас он выдохся довольно быстро. Выскочив на улицу, Кэрринг быстро осмотрелся, но не увидел никого, похожего на Милли. Было ясно, что ему просто почудилось. Другая черноглазая девушка приходила, чтобы повидать его…

И вдруг он опять увидел ее лицо — в окне проезжавшего мимо автобуса. Увидел отчетливо, даже различил испуг в ее взгляде.