Сандра Мэй - Дети любви

Чико Пирелли промчался мимо Дика, больше всего напоминая разъяренную баллистическую ракету. Нельзя его упустить! Дик не сомневался в этом ни секунды, особенно заметив, что Чико без охраны. О, несчастный мотоцикл!

Морин грохнулась, ударилась коленкой, взвыла и поползла, кажется, под кровать. Дьявол взревел над самым ее плечом, схватил за шиворот, поднял на воздух, и Морин вяло подивилась тому, что уже второй день совершенно не стесняется собственной наготы. Халат распахнулся полностью, но дьявол ничем не напоминал распаленного похотью насильника. Как ее и предупреждали, он собирался оторвать ей голову. Морин собралась с силами и завопила:

– Я не та, кого вы ищете! Поверьте! Ну неужели вы можете спутать женщину, с которой спали, с… другой женщиной?!

Тут лицо дьявола вдруг стало изумленным и немного обиженным, он замер, а потом выкинул номер: закатил глаза, выпустил Морин и рухнул со страшным грохотом на ковер. Морин тупо смотрела на него некоторое время, а потом подняла голову – и увидела очень бледного и сердитого Дика Манкузо, сжимавшего в руках чугунную сковородку, на которой Рози вчера обжаривала лук.

Кажется, Дик ее одевал. Совершенно точно – зашнуровывал на ее ногах кроссовки. О чем-то спрашивал. Морин впала в ступор. Обилие событий перевалило за границы разумного, и разум, естественно, отказал. Все замечательно, теперь она отправится к своему психоаналитику, а от него – в психиатрическую клинику. Там хорошо, тихо, нет мафии, нет лживых репортеров, голых баб и сестры-близняшки. Жаль только, на мотоцикле кататься нельзя.

Когда Дик Манкузо посадил ее перед собой, она решительно перевернулась к нему лицом, обхватила ногами за талию, а руками – за шею, спрятала лицо у него на груди и замерла.

Замер и Дик. К растерянности, панике, избытку адреналина и полному непониманию, что делать дальше, добавилось еще и физическое возбуждение, отчего ему стало казаться, что у него болит вообще все тело. Придушить ее, что ли? А вдруг он убил Чико?

Дик простонал витиеватое итальянское ругательство, подкрепил его энергичным гэльским и решительно газанул. Проблемы надо решать по очереди. Если он не кончит по дороге – то в первом же отеле Морин Рейли станет его женщиной.

Через двадцать минут мотоцикл вырвался из душных объятий города и понесся по автостраде, ведущей на юг штата. Еще через некоторое время, когда вдоль дороги потянулись сосны, он лихо свернул на второстепенную дорогу и вскоре скрылся из виду.

8

Вечером Рози Каллаган вернулась с работы, ознакомилась с запиской Мэгги, из которой не поняла ни единого слова, и с некоторым изумлением обнаружила на втором этаже некоторый кавардак, а именно – сбившийся в комок ковер на полу спальни ее новой квартирантки, наброшенный на торшер халат и валявшуюся на самом пороге комнаты чугунную сковороду. Поразмыслив, Рози еще раз осмотрела комнату на предмет следов крови и наличия свежего трупа, а не обнаружив ни того, ни другого, окончательно успокоилась и спустилась вниз. Богатая на приключения жизнь барменши из небольшого бара приучила Рози Каллаган к философскому взгляду на жизнь, отчасти схожему с мнением полиции. «Нет трупа – нет проблемы», – сказал бы среднестатистический коп, и Рози Каллаган кивнула бы, добавив: «Было бы здоровье – а остальное купим».

Прихватив сковороду, она отправилась на кухню и поставила кипятиться воду для кофе. Еще через полчаса Рози выпила кофе и уже облачилась в свой розовый пеньюар, когда по дому раскатилась трель звонка. Глянув на старинные часы, Рози изумленно подняла брови, недоумевая, кто это может быть. Мэгги? Но если Рози все-таки правильно поняла то, что говорилось в записке, она появится только завтра. Впрочем, планы у нее могли поменяться, а ключ она могла забыть.

Будучи женщиной доверчивой, Рози смело прошлепала к двери, даже не подумав, что нужно сперва посмотреть в глазок, а потом уж открывать.

Не успела она откинуть щеколду, как дверь распахнулась, отшвырнув Рози к стенке. Она уже падала, когда сильные руки подхватили ее и поставили ровно, впрочем, через секунду уже сам спаситель валялся на полу, сраженный могучей оплеухой.

– Какого за ногу твоей бабушки бога душу хрена!.. Чико Пирелли?! Ты считаешь, именно так наносят визит даме?

– Видишь ли, душечка, мне очень нужно с тобой поговорить. А ты, между прочим, спрашивай сначала, кто там, а потом открывай. Да, кстати, и не расхаживай перед раскрытыми настежь окнами в одном белье. Это небезопасно. Ты выглядишь очень соблазнительно.

– Соблазнительно? Чико, ты уже большой мальчик, стыдно подсматривать за тетеньками. Даже статья есть против таких, как ты.

– Подсматривать? Вот уж никогда! Я честно и смело звонил в дверь и ждал, когда ты ответишь.

– А когда я открыла, влетел с размаху, как какой-нибудь налетчик!

– Я хотел преподать тебе урок, для твоей же безопасности. Голос свыше сказал мне: твой гражданский долг, Чико Пирелли, присматривать за этой женщиной, ведь она была наперсницей твоих детских игр и шалостей… Кстати, а почему это я должен оправдываться?

С этими словами Чико с притворным возмущением огляделся и с кряхтением поднялся на ноги. Рози хмыкнула.

– Никто тебе на этот вопрос не ответит, не зыркай по сторонам. А насчет голоса свыше – так я очень сомневаюсь, чтоб ты в жизни сделал хоть что-нибудь, заслуживающее одобрения небес.

– Боюсь, ты права, моя фея.

– Люблю мужчин, которые умеют признавать свои ошибки. Если скажешь честно, зачем пришел, пущу тебя на кухню и налью виски.

– С восторгом, чудесница, с восторгом. Буду краток: один человек влюбился в твою квартирантку, и я хочу знать, что ты собираешься предпринять по этому поводу.

Они дошли до кухни, и там Рози решила уточнить.

– Влюбился в кого? В лапочку Мэг? Ну разве этот один человек не умница?

– Не умница, не волнуйся. Умница – это я, а он даже еще не знает о том, что влюблен.

– А, ну ты-то у нас эксперт.

Рози решительно направилась к бару, и разноцветные бигуди заметались у нее на голове. Чико улыбнулся, но осторожно. Не хотелось бы, чтобы она выгнала его прямо сейчас. Ему здесь нравилось, и он еще не все выяснил.

– А почему бы мне не быть экспертом?

– Ладно. Но уж не Ромео – это точно.

– Ох! Ты ранила меня в самое сердце, жестокая и прекрасная дева.

– На случай, если ты не заметил: из возраста и состояния девы я вышла лет двадцать назад. Льсти мне про любые части тела, характер, прическу – но только не про возраст.

– А про какие конкретно части тела?

– Хочешь знать, негодник?

– Конечно!

– Перебьешься. Пей свою чашу яда. Выбирай.