Барбара Уоллес - Всегда говори «Да!»

– В любом случае даже просто вид замка давал мне хоть какую-то надежду, что сказки все же существуют. Глупо, я знаю. Искать прекрасного принца… Уж лучше бы я постаралась разыскать Санта-Клауса. Может, тогда бы я не застряла с Уорреном так надолго, – продолжала Эбби.

– Или бы никогда не приехала в Нью-Йорк, – ответил Хантер, даже не осознавая, как прозвучали его слова, пока не произнес их. – Я имею в виду…

– Нет, ты прав. Здоровая порция реализма могла бы избавить меня от многих проблем с самого начала.

– В любом случае ты вряд ли захотела бы быть принцессой. Спать в замке не так здорово, как кажется.

– Только не говори мне, что ты жил в замке, – улыбнулась она.

– Десять дней. Там были сквозняки и холодно.

– Когда?

– Все время.

– Я имею в виду, когда это ты жил в замке?

– Пару лет назад. По работе. И там не было никакой принцессы. Или принцесс. Только какой-то странный уборщик.

– Еще одна моя фантазия пошла коту под хвост.

– Фантазии часто переоценивают.

– Не говоря уж о том, что они совершенно оторваны от реальности, – кивнула Эбби. – Но как жаль, что не всегда есть рядом кто-то, кто поддержит в тот момент, когда мы осознаем печальную правду.

– И кто помог тебе?

– Ты смотришь прямо на нее, – сказала Эбби с улыбкой.

Хантер понял, что стойкая женщина, которую он поймал в кадре в тот день, и была настоящая Эбби.

Они дошли до террасы на крепостном валу. Несмотря на будний день, павильон был заполнен людьми. Туристы, делающие снимки, мамы, сопровождающие маленьких детей. Скрипач стоял на верхних ступенях лестницы, чехол его скрипки лежал на земле, чтобы прохожие могли кинуть туда деньги. Хантер полез в кошелек и достал несколько купюр, чтобы отблагодарить музыканта за живую музыку.

Когда он повернулся, Эбби уже была у стены, выходящей на пруд.

– Великолепно, правда? – заметила она.

Хантер согласился, хотя думал вовсе не о пейзаже.

Гораздо более привлекательным ему казалось то, как сияло лицо Эбби. Она вся светилась, он никогда не видел ее такой.

– Продуваемый замок или нет, но ты должен признать, что смотреть на такую красоту просто изумительно! – воскликнула она.

– Какой бы ни был вид, ты бы промерзла тут до костей. Ни окон, ни отопления.

Она демонстративно закатила глаза:

– Зануда!

– Реалист, – возразил он.

Еще раз закатив глаза к небу, Эбби обратила свое внимание на ландшафт. Хантер наблюдал, как она привстала на цыпочках и наклонилась вперед, чтобы лучше видеть. Это движение заставило ее свитер немного задраться, обнажая небольшую соблазнительную полоску кожи. Хантер начинал понимать, почему Уоррен превратился в такого собственника. Эбби имела хоть какое-то представление, насколько она хороша? Даже скрипач уставился на нее, забыв про музыку.

Хантер подошел к Эбби. Он хотел быть к ней поближе, и к тому же желал закрыть ее от музыканта. Вода расстилалась гладким зеркалом.

– Ты часто приходила сюда?

– Чаще, чем осмелилась бы признать. Обычно тогда, когда Уоррен был на работе. Я сбегала сюда в то время, когда должна была выполнять какие-то поручения. Поэтому если он звонил, у меня была уважительная причина, почему я не дома.

Отвращение Хантера к этому мужчине росло с каждым словом Эбби.

Эбби повернулась и прислонилась спиной к стене бастиона. Увидев такой безупречный кадр, Хантер сделал то, что делал лучше всего. Пусть жизнь проходит по другую сторону его объектива.

– Ты меня сфотографировал? – спросила она, когда щелкнул затвор.

– Я сделал уже много фотографий.

– Так остановись. – Она отвернулась, скрыв от него лицо. – Ты же знаешь, я этого не люблю.

– Но я же обещал, что сфотографирую тебя еще раз.

– И ты опять выбрал день, когда на мне нет ни грамма макияжа и когда я выгляжу бледной, как привидение.

– Мне не нужен макияж. Я предпочитаю, чтобы ты была такая, какая есть. – Чтобы доказать свои слова, Хантер снова нажал на кнопку, хотя Эбби смотрела в другую сторону.

– А теперь ты просто несносный! – пробормотала она.

– Нет. Я просто делаю фотографии. Я же не виноват, что ты – такая хорошая модель. Ты мне не веришь?

– Да я тебе верю, – ответила она, взглянув на него через плечо. – Только вот слово «модель» мне кажется преувеличением.

– Почему ты так скептически относишься к тому, как выглядишь?

– Потому что я женщина, – ответила Эбби, хмыкнув. – Ненавижу, когда ты так на меня смотришь.

– Как?

– Еще я не люблю, когда ты мои ответы превращаешь в вопросы. Ты знаешь, о чем я. Ты словно видишь меня насквозь.

– Я просто смотрю. Я хочу, чтобы ты увидела себя так, как я, – через объектив.

– К сожалению, твоя камера не умеет говорить, и это не она твердила мне двадцать пять лет о том, какая я посредственная и непривлекательная.

Боже. Теперь Хантер по-настоящему возненавидел Уоррена. И ее родителей, если они забивали ее голову такой гадостью.

– Ты ошибаешься, – сказал он. – Моя камера умеет рассказывать. Я заставляю ее говорить.

Не обращая внимания на сомнение в ее глазах, он придвинулся немного ближе. Возможно, если бы он мог показать ей через видоискатель те сцены, которые снимал…

– И моя камера говорит, что ты – женщина, обладающая силой и характером. И чудесными волосами.

Эбби слабо улыбнулась, услышав последнюю часть его фразы.

– Чудесными волосами, да?

– Фантастическими волосами. Как грива льва, – сказал Хантер, улыбаясь в ответ.

Глава 6

Может, Эбби и перестала верить в сказки, но все же сегодня чувствовала себя настоящей принцессой, и дело было вовсе не в замке. Все из-за Хантера и его взгляда. Она впервые ощутила себя… прекрасной.

Должно быть, все фотографы стараются вдохновить своих моделей. Эбби ощущала покалывание от его прикосновения, даже когда они возвращались через парк к дороге. И когда она ступила внутрь таверны, поняла, что поменяла один замок на другой. Только в этом месте все как будто подталкивало к более близкому общению. Небольшой узкий зал был заставлен бархатными диванами и уголками, освещенными свечами, а все пространство согревалось огромным камином. Поскольку был день, народу еще почти не было, не считая нескольких парочек, спрятавшихся в темных уголках. Пустота добавляла романтики, заставляя чувствовать себя так, будто Хантер привел ее в тайное убежище.

Эбби убрала волосы с лица. Официантка провела их к столику перед камином.

– Так здорово! – сказала Эбби, когда они уселись на бархатный диван.

Даже притом, что камин не горел в такой теплый день, она могла себе представить тепло от него.

– Я прихожу сюда иногда, чтобы расслабиться, – ответил Хантер. – Напоминает мне об одном месте в Лондоне.