Карен Смит - Наконец-то ты сказала «да»!

Включив свет, Люк подошел к комоду и достал оттуда сережку.

— О, Люк! Не могу передать, как я рада, что ты нашел ее! Я так расстроилась, когда ее потеряла.

Как она вспыхнула вся! Милая, сияющая, как никогда, красивая, Бекка излучала радость и волновала воображение. Люк мгновенно забыл о решении быть разумным, о том, что скоро уезжает, а также о своем хваленом здравом смысле, побеждавшем желания.

Он поцеловал ее так, будто всю жизнь не мечтал ни о чем другом. Плечо все еще болело, но это уже не имело значения. Скользнув рукой по ее талии, Люк притянул Бекку к себе, чтобы ощутить ее тепло, почувствовать ее всем телом.

Она поняла его без слов и прижалась к нему еще крепче. Мягкое прикосновение ее груди с новой силой разожгло в нем тлеющие угольки страсти. И Люк понял, что перед Беккой ему не устоять. Он жаждал их близости. Ему хотелось не только получить удовольствие, но и доставить его Бекке. Люк страстно припал к ее губам, жадно проник к ней в рот, забыв о всяких приличиях и не думая о последствиях. Бекка значила для него больше, чем все нравственные запреты.

Его тяга к ней переросла обычное физическое влечение, она переполняла его, и он больше не мог ей противостоять. Люк ненадолго прервал поцелуй, чтобы упасть вместе с Беккой на постель, затем их губы снова встретились.

У Бекки перед глазами все поплыло, ее охватило пугающе приятное возбуждение…

Люк никогда раньше не целовал ее так. Когда Бекка провела языком по его языку, она почувствовала, как Люк задрожал. Его напрягшееся тело возбуждало ее, согревало, сулило исполнение всех ее тайных желаний. Поцелуй закрутил ее в стремительном вихре страсти, руки сами потянулись к пуговицам на его рубашке. Бекка хотела прикоснуться к нему и жаждала ответного прикосновения.

Пока она расстегивала пуговицы, Люк просунул руки под ее футболку и начал ласкать Бекку. Он гладил ей живот и талию. Пальцы перестали слушаться ее. А когда его рука коснулась ее груди, Бекка чуть не задохнулась от возбуждения.

Люк ласкал ее грудь, и Бекка думала, что сейчас окончательно потеряет голову. Она прильнула к нему, ощутив его возбуждение. Люк застонал, угадав ее намерения, и это придало ей еще больше уверенности. Бекка была готова утолить его страсть…

Зазвонил телефон.

Один раз, два раза. Нет, им не послышалось.

Люк встал и пошел на кухню. Он не спускал с Бекки глаз, пока говорил по телефону хриплым голосом. Затем он протянул ей трубку.

— Это твоя бабушка.

Бекка чувствовала, что лицо ее горит огнем, когда подошла к телефону.

— Что-нибудь случилось?

— Я увидела, как у Люка зажегся свет, и подумала, что раз ты не идешь, то решила остаться на ночь.

В полном замешательстве Бекка пробормотала:

— Нет, я собиралась домой…

— Дорогая, ты же взрослая. Я позвонила не затем, чтобы учить тебя, просто вечером звонил Дэвид Кромвуэлл, и я подумала, что тебе не помешает узнать об этом.

— Дэвид?

— Он сказал, что завтра будет в Ланкастере и позвонит тебе. Бекка, он хочет тебя видеть.

— Что это ему взбрело в голову после стольких лет?

— Не знаю, дорогая. Но я подумала, что тебе надо сообщить.

— Спасибо. Я буду дома через несколько минут.

— Это совсем не нужно. Хочешь остаться с Люком — оставайся.

Остаться с Люком — значит заняться с ним любовью. Они слишком увлеклись. Бабушка отлично сделала, что позвонила. Теперь у Бекки есть возможность подумать о последствиях. Готова ли она к ним?

— Я буду дома через несколько минут, — повторила Бекка и повесила трубку.

Люк подошел к ней, в его зеленых глазах светилось беспокойство.

— Неприятности?

— Не знаю. Надеюсь, что нет. Дэвид приезжает завтра и хочет увидеться со мной. Не представляю, зачем.

— Может, он понял, что много лет назад совершил ошибку.

— Сомневаюсь.

Удивительно, как в одно мгновение вспомнились все обиды, о которых она, казалось, давно забыла. Люк стоял перед ней с расстегнутым воротом, напоминая о безрассудстве, которое Бекка чуть не совершила несколько минут назад. Неужели первый горький опыт ее ничему не научил?

Бекка поспешила покинуть квартирку Люка, боясь, что он снова поцелует ее и что волна страсти захлестнет их с новой силой. А утоленные желания плоти оборачиваются болью в сердце. Она это знала.

Воскресным утром Бекка доставала шоколадный торт из духовки, как вдруг, стремительно скатившись вниз по ступенькам, в кухню влетел Тод.

— Бабушка сказала, что миссис и мистер Уитмор уезжают. Ну и ладно.

Бекка засмеялась.

— Я думала, ты не прочь пообщаться с ними подольше.

— Хорошо вчера провела время? — спросил сын.

Обычно он не интересовался ее занятиями.

— Да, дорогой, — честно призналась Бекка.

Она вспомнила вчерашний вечер. Особенно поцелуй Люка. То, что вчера чуть не случилось, до сих пор не давало ей покоя.

— Я еще наказан?

— Никакого телевизора и встреч с друзьями в течение следующей недели, — сказала Бекка, потянувшись за миксером для глазури.

— Я хотел проверить.

По его тону Бекка догадалась, что Тод неспроста затеял этот разговор.

— В чем дело?

Сунув руку в карман джинсов, он пожал плечами.

— Мне бы кое-чего хотелось.

— И чего же?

— Завтра после школы ребята собираются в поход в Фокс-Вудс. Можно мне пойти?

Лес Фокс-Вудс, в окружении холмов, находился на северной границе Оук-Корнерз. Место довольно красивое и дикое. Еще бы ему не хотелось туда пойти! Но слова Люка о твердой руке не дали ей проявить мягкосердечие.

— Я не могу отпустить тебя, Тод. И не только потому, что ты наказан. Я не хочу, чтобы ты отправился туда без взрослых.

— Мам, там не будет Джимми…

Не поддаваясь его жалобному тону, Бекка решительно заявила:

— Нет, Тод.

— Ты просто не хочешь, чтобы я веселился, — пробурчал ее сын.

Достав из буфета мерный стакан, Бекка насыпала в него сахар.

— Я пригласила Уитморов на обед, потому что знаю, как ты хочешь поговорить с ними о ранчо. Я хочу, чтобы ты веселился без ущерба для окружающих и не валял дурака.

Бекка решила подготовить Тода к встрече с отцом, но не стала предупреждать мальчика. Сначала нужно выяснить, чего хочет Дэвид.

— Как ты думаешь, мистер Уитмор покажет мне, как бросать лассо?

— Возможно. — Бекка достала из холодильника пачку масла. — Хочешь слизать глазурь с пестика, когда я закончу?

— Перед обедом?

— Ну конечно. А почему бы нет? Разве я не имею права побаловать собственного сына?

Глазки Тода сразу заблестели. Бекка растрепала ему волосы. Он увернулся, но она заметила его улыбку.