Саманта Винтер - Дай мне шанс

Кайли расхохоталась. Этот человек обладал поразительным талантом дарить другим людям хорошее настроение. Она и не подозревала, что может смеяться так беззаботно. В последнее время ее жизнь можно назвать какой угодно, только не беззаботной.

— Вот, уже лучше, — одобрительно заметил Дэвид. — А то я забеспокоился.

— Почему?

— Какое-то время вы выглядели расстроенной.

— Со мной это случается. — Кайли вовсе не собиралась посвящать его в подробности своей жизни. Нет, только не человека, которого она обманывает. — Обычные женские перепады настроения.

— А, вы меня успокоили.

— А почему вы живете не здесь? — Кайли поспешила сменить тему. — Ваш отец, как я поняла, тоже бизнесмен. Он ездит на работу отсюда?

— Да, у отца водитель, отвозит его в офис, когда требуется. Но вообще семейный бизнес уже давно под присмотром грамотного управляющего. Отец не делает его смыслом жизни.

— Это правильно. И чем же он занимается?

— У него брокерская компания.

— Он не хотел, чтобы вы унаследовали дело?

— Я так и так его унаследую. — Дэвид пнул валявшуюся на дорожке сосновую шишку, и она весело заскакала по плиткам. — Но я понял, что вы хотели спросить. Отец считает, что каждый сам должен делать карьеру. Нет, он не настаивал, чтобы я пошел работать в семейный бизнес. Конечно, если бы я это сделал, обрадовался бы, однако… все сложилось так, как сложилось. На меня никто не в обиде.

— Не думаю, что на вас вообще можно долго обижаться, — с полуулыбкой заметила Кайли.

Дэвид стремительно повернулся к ней.

— Да? Это хорошо. Запомню на будущее, если вдруг наступлю вам на какую-нибудь мозоль и вы на меня рассердитесь.

— Ну, вы же мой начальник, вы можете себе позволить какие-то ошибки.

Он хмыкнул.

— Забавное мнение. Это я тоже запомню. Пойдемте, я хочу вам кое-что показать.

Он свернул вбок — на тропинку, не вымощенную розовой плиткой, просто утоптанную дорожку. Кайли шла, чуть отставая, глядя на Дэвида сбоку. Интересно, вот эта прямая спина, взгляд победителя саблезубых тигров и иронический прищур Джеймса Бонда — это воспитывается, передается по наследству, откуда берется? Может, есть специальная мастерская, где делают таких вот Дэвидов? Красят платиновыми кисточками, сдувают пылинки и выставляют за порог — иди, дружок, завоевывай мир.

Тропинка вывела к деревянному заборчику, скорее символическому: стоящие столбики, а между ними — по доске, сверху и снизу. Заборчик тянулся вправо и влево и исчезал в небытии. Кайли сначала не поняла, что это, но, когда Дэвид жестом пригласил ее пройти вперед, ахнула. Загон. На лугу, уже порядком повытоптанном и покрытом бурой травой, паслись лошади.

— А говорили, что тут они где-то спрятаны… Это ваши?

— Моего отца. Хотя, скорее мамины. Она обожает верховую езду. — Дэвид положил руки на верхнюю доску и оперся о заборчик. Кайли последовала его примеру. — Сюда к нам часто наезжают гости, устраиваются конные прогулки. Хотите проехаться?

— Это как с гольфом. Я не умею. А вы?

— Я умею. С такой-то матерью! — Он выразительно закатил глаза. — Конечно, она меня посадила на пони, едва мне исполнилось пять. Несколько удручающих падений, слезы, вопли, пара укусов — и, вуаля, перед вами опытный наездник. Так что, если пожелаете, я вас научу.

— Спасибо, может быть, в другой раз.

— Как хотите. Или вы боитесь?

— Нет. — Кайли покачала головой. — Хотя в Нью-Йорке с лошадьми не очень.

— Да ладно, вокруг Центрального парка полно колясок.

— Ну, это другое дело.

Дэвид свистнул, Кайли вздрогнула от неожиданности. Серый в яблоках конь поднял голову и неторопливо затрусил к стоявшим у забора людям. Он двигался вроде бы небыстро, но как-то практически мгновенно оказался рядом, сунулся громадной головой, фыркнул Кайли в волосы. Она не выдержала и отскочила — скорее от неожиданности, чем от страха.

— Не бойтесь. — Дэвид потрепал коня по атласной шее и полез в карман. — Эдельвейс хороший. Держите. — В ладонях Кайли очутилось что-то липкое. — Дайте ему сахар.

— Вы носите для него лакомства? Он ваш? — Кайли уже справилась с собой и теперь разглядывала коня со вполне объяснимым любопытством.

— Да, и езжу на нем, когда есть настроение. Не стесняйтесь его, Эдельвейс мирный. Не кусается.

— Руку точно не оттяпает?

— Попробуйте.

Кайли осторожно протянула на ладони сахар, и конь, помотав челкой, деликатно собрал все мягкими губами. От этой лошадиной деликатности, от сладкого запаха сена и жесткой шкуры, Кайли сделалось совсем-совсем хорошо. Уже не опасаясь, она сделала шаг вперед и провела ладонями по большой морде, задержавшись там, где на лбу цвела звездочка, похожая на эдельвейс. Так вот почему коня так назвали. Действительно похоже.

Эдельвейс моргнул, ткнулся носом в Дэвида, который немедля подсунул любимцу что-то еще из карманных запасов.

— Действительно, он хороший.

— Я же сразу это поведал. Вам следует больше мне доверять, Кайли.

— Мы с вами пока не слишком хорошо знакомы. Я научусь.

Дэвид бросил на нее внимательный взгляд, но ничего не сказал.

Они еще немного погладили и покормили Эдельвейса, потом пошли обратно. Солнце садилось, тени удлинялись, становились вытянутыми и ломкими.

— Здесь так хорошо, — сказала Кайли.

— Да. Я рад, что вам понравилось.

— Как это может не понравиться?

— Значит, приедете еще.

— Может быть.

Ей не хотелось говорить ему, что совесть, скорее всего, не позволит.

На следующее утро Дэвид, как и обещал, отвез Кайли обратно в Нью-Йорк. Позади остался дом, который почему-то назывался ранчо, и удивительный вечер в обществе семьи Элсонов, и тихая ночь в комнате, когда за окном не улица, а лес. Кайли чувствовала себя отдохнувшей и вместе с тем подавленной. Все это начинало ее сильно угнетать, а ведь она даже не приступила толком к тому делу, которого хотел Джон.

Кайли уговаривала себя: ну и что, ну и пусть, не думай об этом. Это чужие люди, пусть неплохие, но чужие. Ты ничем им не обязана. Один день в обществе семьи Дэвида? Это была работа. Такие обязанности. Ты просто расскажешь Джону то, что он хочет знать, и получишь свои деньги, и возможно, удастся сделать маме платную операцию.

Дэвид что-то рассказывал по дороге; Кайли слушала вполуха. Снова звучали арии из мюзиклов, стелилась под колеса дорога, и Нью-Йорк встал из-за холмов призрачными башнями, словно сказочный город.