Ярость в тени - Алина Розанова
Меня перестали удерживать, и я полетела на землю, стукнувшись головой. Последнее, что я услышала:
– Аарон, отнеси ее домой.
ГЛАВА 13.
– Мам, – протянула, подскочив на кровати. Мой голос разлетелся по всему дому. – Мама, ты дома?
Я обула тапочки, что стояли у кровати, а затем взяла со спинки стула свой теплый махровый халат, который доставал мне почти до пят. Я даже как-то пару раз споткнулась о подол, когда поднималась по лестнице. Мама давно угрожала, что выбросит его, иначе я убьюсь, когда скачусь по лестнице, снова оступившись.
– Мама. – Меня беспокоило, что мама не отвечает мне. Ей некуда было сегодня идти – выходной, как никак. Вчера была пятница, соответственно, сегодня суббота. Только… Чем я занималась вчера?
И пусть. Это не важно. Больше всего сейчас меня интересовало, где мама. И почему она не предупредила меня, что куда-то уходит. Обычно она оставляла записку где-нибудь, где я смогу увидеть ее и не беспокоиться.
Выудив из кармана халата мобильный (что он тут делает?), я набрала номер матери и стала ждать гудков, каковых не последовало. Мне лишь сообщили, что абонент вне зоны действия. Что ж, весело начинается выходной день.
Я молниеносно спустилась вниз и вошла на кухню. В животе будто поселился монстр, рычащий и просящий еды для своего необъятного желудка. Мне срочно требовалось что-нибудь съесть. Возможно, именно из-за этого я чувствовала такую сильную слабость и головную боль, словно кто-то всю ночь бил меня о стену головой.
Открыв холодильник, я обнаружила в нем запеченный со свининой картофель. Жаль, нет ничего полегче. Как я представила тяжесть в желудке, мне сразу стало нехорошо.
Когда микроволновка запищала на весь дом, оповещая меня о том, что моя еда пригодна для употребления, я полетела на кухню, но остановилась на полпути, потому что услышала, как открывается входная дверь.
Меня тут же переполнило легкое чувство злости. Но оно быстро прошло, уступив место любопытству.
– Мам, почему ты не сказала мне, что куда-то уходишь? Я испуга… – начала я, выворачивая из-за угла в прямой коридор, где находилась мама, но услышала ее смех и замерла, увидев рядом с ней совершенно незнакомого мне мужчину.
– Ой, Лилиан! – воскликнула мама и улыбнулась еще шире, чем до этого. Она прямо-таки светилась, а ее щеки налились румянцем.
– Кто это? – Я выпрямила спину и скрестила руки на груди. Мои брови опустились настолько, что почти скрыли веки, а губы сжались в тонкую линию.
– Это Жанн. Мы с ним на работе познакомились. – Так вот куда подевалась мама.
– Я заместитель директора компании, – вставил мужчина, от чего желваки на его скулах напряглись, и челюсть стала еще шире.
Он сверкнул в мою сторону своими черными глазами, поправил волосы на лбу, а затем шлепнул мою маму по заднице. От неожиданности та подпрыгнула и засмеялась еще громче, а я возмутилась так, что мое лицо пошло красными пятнами.
– Вы не считаете, что это перебор? Перед дочерью так вести себя с ее мамой? Я не желаю вообще знать, кто вы, что вы и откуда вы. Меня не волнует, что вы забыли в нашем доме и почему так похабно ведете себя с моей матерью. А что касается тебя, мама, – я уже не могла остановить поток желчи, что лился из меня, – от тебя я подобного ну никак не ожидала. Мужчина – да, возможный будущий муж – да. Но не приводить же его домой после скорой встречи! Как ты вообще позволила ему прикасаться к тебе так при мне? Я уже не знаю, что мне думать о тебе. Возможно, я совершенно не знаю тебя. А это значит, мы чужие люди. Потому что в семье должно быть уважение друг к другу. Кроме нас с тобой больше в ней никого нет. А если мы скрываем что-то друг от друга, а после преподносим правду вот таким вот образом, значит, мы не семья.
Я не стала ожидать, пока кто-то из них откроет свой рот и начнет излагать истину. Потому что любой звук, который бы они извлекли, мог бы привести меня в еще большее бешенство. Может, я вела себя эгоистично в отношении матери и всей этой ситуации, так как любой человек заслуживает счастья, но вся эта картина мне сама по себе не нравилась. Ведь стоило нам вернуться туда, где был похоронен мой отец, и когда-то была рождена я, мама сразу нашла себе какого-то хахаля, притащила его в дом, не предупредив меня, а тот, в свою очередь, начал шлепать мою, черт возьми, маму по заднице прямо у меня на глазах! Одно дело, когда мужчина не знает, что я вижу их, но совершенно другое, когда я в упор смотрю на него, а он на меня.
Также меня убила реакция матери. Ничего, кроме хихиканья, я от нее не услышала. Она могла оттолкнуть его или сделать замечание, что мужчина позволяет себе слишком многое, находясь со мной в одном помещении, но нет же – ничего. Лишь смех. Она будто вовсе забыла, что кроме нее в доме есть ее дитя.
Да и вообще она сегодня первый день на работе была! Или ходила до этого, когда я была на учебе?.. Да не важно! Мы всего-ничего, как вернулись. Как так можно? Еще и за такой короткий срок…
Я залетела в комнату, как сумасшедшая, мои глаза горели от злости, что вовсю бурлила в венах. Она не давала мне хоть на миг присесть, потому ноги носили меня из одного конца комнаты в другую, а потом я решила обрушить весь негатив на деревянный стул, что стоял у изножья кровати. Я со всей силы замахнулась на него ногой, а затем моя пятка приземлилась прямо на спинку, он чего дерево треснуло и сломалось, а сам стул упал на пол. Спинка же лежала в нескольких сантиметрах от него. Я с корнем ее вырвала. Но это не остановило меня. Не успокоило даже на каплю.
Что же происходит… Почему эта эмоция так рьяно засела внутри и греется у очага, горящего где-то внутри?
Следом в стену полетел мой любимый торшер. Стекла градом посыпались на пол, на которые следом приземлилась я, оцарапав кожу в некоторых местах. Один осколок плотно вонзился в
