Элизабет Харбисон - Если туфелька впору

Ее щеки начали пылать, она украдкой глянула на мороженщика. Тот деловито убирал что-то, не обращая на них внимания.

— Спасибо, — сказала она Конраду. — Вы тоже не без способностей. С Джеффом вы были великолепны.

— Это особенный ребенок.

Лили встала, чтобы уйти.

— Несомненно.

— И сотни других в такой же ситуации, — заметил Конрад мимоходом, направляясь к бару. — Вот почему я здесь. Пожертвования в фонд позволили оплатить Джеффу две операции и всю терапию.

Лили поняла, к чему идет разговор.

— Это прекрасно.

Конрад насторожился.

— Не почудилась ли мне в вашем голосе уступка?

— Не понимаю, о чем вы.

Он налил стакан воды и подал ей.

— Понимаете. Не пересмотрели ли вы свое отношение к роли Золушки для некоего не совсем уж негодного принца?

Ей оставалось лишь рассмеяться.

— Я думала об этом.

Он поднял брови, его глаза сверкнули.

— И?

— Речь ведь шла лишь о паре выходов, верно?

— Верно.

— Раза два сфотографироваться и благотворительный бал в субботу?

— Точно.

— Никаких баек в газетах и скандальных сцен?

— Боже, надеюсь, что нет! Честью клянусь, в мои намерения это не входит.

— Тогда ладно. Вы заполучили себе временную подставную подружку. До полуночи субботы.

— Только до полуночи?

Она пожала плечами. Не стоит забывать золушкины принципы.

— Ага. — Конрад кивнул. — Понял. Полночь. Потом я превращаюсь в тыкву. Или в мышь. Или еще во что-то. Не могу вспомнить наверняка. — Он почесал в затылке в притворном отчаянии. — В этом случае принцесса или подложная подружка засыпает на сто лет?

— Лишь если ей повезет, — вздохнула Лили. — Потому что этой подложной подружке не грех бы отоспаться. Сто лет в самый раз.

— Я вам скажу, что я сделаю, — сказал Конрад пылко. — Организую… — мгновение он соображал, — круиз на Карибы или что-нибудь такое для вас. Поездку на Гавайи? Что вам больше нравится? В благодарность за помощь.

— Это необязательно.

— Пожалуйста. Мне очень хочется что-нибудь для вас сделать.

Лили покачала головой.

— Не пройдет. Вложите эти деньги в фонд. Мне достаточно такой платы.

Конрад глядел на нее с восхищением.

— Вы необыкновенная женщина, Лили Тилден. Совершенно необыкновенная.

Глава восьмая

— Я знала, что ты решишься, — сказала Роза.

— Как ты могла знать? Я сама не знала, пока не познакомилась сегодня с этим мальчиком.

— Знала. Он тебе нравится.

— Ну, Роза!

Роза рассмеялась и начала напевать песенку из «Золушки».

— Заткнись, сестренка.

— Лил, каждая девушка мечтает б сказке. Особенно такой.

— Я всего лишь хочу помочь, — настаивала Лили. — Ничего личного, честно. Загляни в газеты — они полны всевозможными гадостями. Та же Бритни Оливер уверяет, что у нее имеется пленка с откровенными сексуальными сценами, и я не удивлюсь, если она решится сфабриковать нечто подобное. — Лили всплеснула руками. — Просто безобразие! Ему совершенно необходимо иметь рядом какую-нибудь бесцветную личность.

Роза пригладила растрепавшиеся волосы сестры.

— Прекрати, Лил. Ты никакая не бесцветная личность.

— Ты знаешь, о чем я.

— Да. Я вижу преимущества плана. Идея хорошая, и я рада, что ты вызвалась помочь. И все равно мне кажется, что некоторый личный интерес тут имеется.

— Можем мы сменить тему?

— Ладно. Кстати, я хотела сообщить тебе кое-что важное. — Она поискала в сумке. — Джордж Смит, частный сыщик Варрена, добыл новые данные о нашей сестре.

Сердце Лили подскочило.

— Он ее нашел?

— Не совсем. — Роза вытащила из сумки какие-то бумаги. — Вот. В прошлом июне она работала в международной благотворительной организации в Восточной Европе.

Нахмурившись, Лили изучала листок.

— Лорел Стэндиш. — Полными слез глазами она посмотрела на сестру. — Сначала имя, теперь место работы. Она становится реальной. И гляди. Она медсестра. Посвятила себя заботе о людях.

— Оказывается, это наследственная черта.

— Выросла на севере Нью-Йорка. Мать умерла. Но отец все еще жив. — Лили охватило возбуждение. — Как думаешь, может поехать повидаться с ним?

— Давай. Ой! Если она все еще за границей, так, может, посмотрим хоть на фотографию.

— И адрес узнаем. Когда поедем?

— После вашего благотворительного бала, принцесса. Не забудьте, у вас еще осталась невыполненная работа.

— Я не забыла.

— Хорошо. Не могу дождаться сообщений о том, как все прошло. Когда начнется?

— Наверно, завтра. Ты уверена, что это не абсурд?

— Конечно! Серьезно, тебе предстоит всего лишь одно-два свидания с парнем на глазах у публики. Большое дело!

«Большое дело» явилось следующим утром в образе длинного белого лимузина. Водитель зашел к Лили, когда она в халате, с полотенцем на голове, пила кофе.

— Вы мисс Лили Тилден?

— Да.

— Принц Конрад послал меня отвезти вас на работу. У меня для вас записка. Я буду внизу.

— Спасибо, — ответила Лили, закрыла дверь и отправилась на кухню читать послание.

«Дорогая Лили!

Я не очень хорошо вас знаю, но предполагаю, что первым вашим побуждением будет отказаться от предложенного транспорта. Пожалуйста, не делайте этого. Вы оказываете мне громадную услугу, я знаю, ценой внесения поправок в собственное рабочее расписание, поэтому позвольте мне сделать вашу жизнь немного проще.

Водитель будет ждать внизу, пока вы не спуститесь либо пока я не разрешу ему уехать без вас. Надеюсь на первое.

Ваш Конрад».

Лили прочла записку и улыбнулась. Да, первым поводом было отказаться от лимузина и поехать на работу как обычно, но эта поездка на машине действительно сделает ее жизнь проще. Не придется спешить, чтобы успеть вовремя.

Она по достоинству оценила то, что этот человек понял ее достаточно хорошо и правильно предсказал обе эти вещи. В качестве фальшивого бой-френда он оказывается неподражаем.

Быстро одевшись, девушка вышла к машине. Соседские ребятишки облепили автомобиль, как мошкара, и водитель развлекал их, рассказывая, как сильно можно разогнаться на лимузине и как приятно его водить.

Заметив Лили, он выпрямился.

— Прошу прощения, мэм.

— Продолжайте, продолжайте! — рассмеялась Лили. — Такие машины бывают на нашей улице не так часто.

Он закончил рассказ, явно сделав кое-какие купюры, а потом сказал ребятам, что машина сейчас тронется, поэтому следует отойти подальше. Дети разбежались, но не отрывали глаз от великолепного автомобиля двадцати пяти футов длиной, отъехавшего от обочины и двинувшегося по улице.