Награда плейбою из Майами - Дэни Коллинз
— …Фантазий? — Эверетт заговорил более низким тоном, отчего его голос стал интимнее и загадочнее. — Я не прочел ни одного любовного романа. Расскажи мне, что в них происходит.
У нее задрожали колени, но Бьянка шутливо произнесла:
— Например, девственницы увлекаются безжалостными магнатами. Кем ты хочешь стать? — Она похлопала ресницами.
Запрокинув голову, он задумчиво прищурился:
— Мой первый сексуальный опыт не был идеальным. Именно тогда я понял, что успех не всегда гарантирован.
Бьянка прикусила губу, слегка ненавидя его за то, каким он вдруг стал: человечным и милым.
— На самом деле я никогда не соблазнял девственницу. И раз я в костюме, буду магнатом. — Эверетт ослабил узел галстука. — Что случилось?
— Я пошутила. — Она откашлялась и с отчаянием посмотрела в окно. Она трепетала от командного тона Эверетта, его силы и настороженности. Как только он уделял ей все свое внимание, она теряла самообладание. Ей пришлось скрестить руки на груди, чтобы спрятать напряженные соски.
— Скажи мне, — мягко настаивал он. — Я безжалостный магнат, помнишь? Я обо всем узнаю так или иначе. Кстати, почему я безжалостен?
— Сам догадайся, — сказала Бьянка с фальшивой радостью. — Ничего хорошего в этом нет. Возможно, ты захочешь измениться.
Эверетт растянул губы в медленной улыбке.
— Мне нравится, что ты уже в игре. Расскажи мне о своем первом опыте. Стоит ли его повторить?
— Нет. Я все время пыталась понять, почему все так увлечены сексом. Я так и не получила ответа на этот вопрос.
— Нет? Давай это исправим, — убедительно произнес он.
Эверетт прошелся по комнате, и Бьянка практически обмякла, думая, что вот-вот упадет в его объятия.
— Зачем я лишаю тебя девственности? — спросил он.
— Перестань. — Она проигнорировала сильное возбуждение. — Это глупо.
— Это фантазия, — тихо сказал он. — Мы можем остановиться в любой момент. Я не против, если ты решила остановиться прямо сейчас.
Бьянка растопырила пальцы, упираясь ими в окно, чтобы не упасть. Но, наверное, он прав. Им подвернулась лучшая возможность убедиться, что не надо слишком серьезно относиться к сексу.
— Ты хочешь соблазнить меня и лишить невинности, чтобы отомстить моему отцу. Я пытаюсь спасти его бизнес, но ты решил погубить его так же, как он погубил тебя. Ты хочешь использовать меня, чтобы унизить его.
— Я хочу, чтобы тебе стало совестно, что ты спала с врагом своего отца и тебе понравилось.
Как ловко он включился в игру! Она сглотнула.
— Я не забочусь о себе, но моя тайная сводная сестра останется без гроша, если мой отец потеряет все свои деньги. Но ты об этом не знаешь.
— Тогда зачем ты мне об этом рассказываешь?
— Ты прав. Ты слишком презрителен, чтобы заботиться обо мне. Ты думаешь только о мести. Ты будешь безжалостным.
— Я буду.
Бьянка задрожала от предвкушения, как только Эверетт приблизился к ней. Выражение его лица было таким чувственным и суровым, что она прижалась спиной к окну и затаила дыхание. Она уперлась рукой ему в грудь, когда он прижал ладони к окну по обе стороны от ее головы. Их губы почти соприкасались, Бьянка прерывисто дышала.
— Твой отец приковал моего лучшего друга к инвалидному креслу. Назови меня другим именем, и я придумаю другую месть. Например, отомщу твоей сестре-бедняжке.
Она с трудом понимала его:
— Ты только что дал мне шанс спастись, Эверетт?
— Нет. — Он взял пальцами ее подбородок. — Но если ты назовешь меня другим именем, когда будешь лежать в моей постели, я оставлю тебя в покое. — Он провел большим пальцем по ее нижней губе. — И не пытайся разжалобить меня. Я не умею сочувствовать. Либо мы поступаем так, как сказал я, либо разбегаемся.
Он отпустил ее и откинулся на пятки. Ее сковала дрожь, сердце колотилось как сумасшедшее.
— Ты серьезно?
— Узнаешь. Иди в спальню и жди меня. — Он мотнул головой, указывая на дверь.
— Мне раздеться? — У нее закружилась голова.
— Нет. Я раздену тебя сам. — Не смотря на Бьянку, он засунул руку в карман снятого смокинга. Заметив, что она стоит у окна, он приказал: — Иди!
Глава 7
Превозмогая острые ощущения, она отправилась в спальню и стала ждать. Не зная, что задумал Эверетт, она терзалась сомнениями.
Шесть месяцев Бьянка думала об их первой ночи, желая повторить ее. В ту ночь он медленно соблазнял ее, и она могла отвергнуть его, если бы захотела. Но теперь она не подозревала, что ее ждет, и действительно чувствовала себя девственницей.
Наконец Эверетт вошел в комнату, и дверь за ним закрылась с тихим щелчком. Он был без ботинок, галстук свободно висел на его шее. Он скрестил руки на груди, выглядя властным и требовательным.
— Скрести запястья.
— Ты серьезно? — выдохнула Бьянка.
— Это только для того, чтобы напомнить тебе, кому ты принадлежишь. — Эверетт встретил ее взгляд и медленно взял за запястья, внимательно наблюдая за ней и давая достаточно времени, чтобы отказаться.
В конце концов он связал ей руки шелковой лентой и потянул к себе. Бьянка могла бы высвободиться в любой момент. Она запрокинула голову и посмотрела на него.
— А теперь ты прикажешь мне лечь и думать о судьбе Англии? — с вызовом спросила она.
— Мне не нужен жертвенный барашек. — Эверет улыбнулся, но его улыбка была жестокой. — Твое удовольствие — мое удовольствие. — Он провел кончиком пальца по ее губам. — Где молния на этой штуковине? — Он ощупывал ее спину.
Расстегнув платье, спустил его, почти обнажая ее грудь. Бьянка ахнула и попыталась схватить платье.
— Ты стесняешься? Я еще даже не начал. — Его дыхание коснулось прядей волос у ее уха, он осторожно поглаживал ее по спине.
Бьянка с трудом переводила дыхание — настолько ее переполняли ощущения. Он прикусил мочку ее уха, а потом коснулся пальцами ее между ног. Она запрокинула голову, и он бесцеремонно и собственнически поцеловал ее в губы. Хрипло простонав, она прижалась к Эверетту, молчаливо требуя у него новых ласк.
— Не торопись, дорогая. — Его прикосновения стали слабее. — Я хочу, чтобы ты была голой и умоляла меня приласкать тебя.
— Какой же ты мерзавец, Эверетт, — всерьез сказала Бьянка.
— Я законченный мерзавец, — заверил он, спуская ее платье по бедрам на пол. Она осталась в розовом бюстгальтере без бретелей и розовых трусиках, но Эверетт быстро снял их тоже.
Она стояла перед ним обнаженная, а он неторопливо разглядывал ее. Потом обвел согнутым пальцем ее сосок, который стал
