Кэтрин Росс - Громкое эхо тихих слов

Спать не хотелось: видимо, страсть добавила им жизненных сил и сняла усталость. Шарлотта вновь задумалась о том, что их сегодня ожидает и не решит ли он, что она отдалась ему в счет оплаты? Эта мысль была ужасней всего.

— Джордан, ты уверен, что все утрясется? — начала она издалека. — Удастся ли отцу погасить долг в срок?

— Шарлотта, что за наводящие вопросы? — Джордан сразу разгадал ход ее мыслей и разозлился. — Если ты использовала свое красивое тело в качестве приманки, а роскошные волосы как сеть, то можешь радоваться — я пойман, но дело прежде всего, мы же договорились!

— Это не так, Джордан! Не смей меня обвинять в том, чего нет. Ты, опытный ловелас, не чувствуешь, когда женщина отдается тебе по расчету, а когда из-за страсти?! — закричала она. — Ты что, забыл, о чем я тебе сказала утром и говорила раньше? Я слишком старомодна, чтобы торговать собой!

— Скажи, Шарлотта, что для тебя важней любовь, репутация отца или компания?

— Джордан, сейчас тебе лучше уйти.

— Нервы, дорогая, — покачал он головой. — И знаешь, я все равно хочу тебя, хочу, как никого раньше не хотел. Очевидно, в твоих волосах действительно есть что-то магическое, как и в теле… И думаю, ты тоже хочешь меня.

Джордан протянул руку и нежно погладил ее по лицу и груди.

Она вздрогнула, ненавидя себя за слабость, но все же натянула одеяло до подбородка и затравленно посмотрела на него. Потом выдавила:

— Ты прав во всем, как всегда. Любовь для меня — главное, как и репутация отца. Но я хочу иметь и долю в семейном бизнесе, я приложила немало сил для его процветания. И очень прошу — будь добр к моему отцу, он не заслужил позора.

Джордан молча глядел на нее, желая понять, что у нее на душе. Это красивое тело обманывало и отвлекало, он не верил ей до конца, не верил, что ее страсть искренна, что она не вызвана желанием помочь отцу, но он не мог обидеть эту женщину, она уже овладела его телом и душой…

— Твой отец — счастливый человек. С его стороны было очень мудро взять тебя в свой бизнес, он слишком хорошо знает твои деловые качества и львиную хватку. — Джордан с восхищением посмотрел на нее. — Что ж, значит, сделка! Я готов не передавать дело в суд при двух условиях.

— Какие же это условия? — прошептала она.

— Ты остаешься работать в компании на год, потому что у нас есть контракты, которые способна довести до конца только ты.

— Ну, а второе условие?

— Ты говорила, что согласна на все. Что у тебя есть предложить мне? Ты знаешь, это ты сама!

— Значит, ты действительно считаешь, что, кроме своего тела, мне нечего тебе предложить?

— Именно так… Вернее, меня ничто другое не интересует, кроме твоего тела и твоей удивительной для старомодной женщины сексуальности. — Голос был веселый, но глаза смотрели серьезно. — И еще мне кажется, что мы должны работать cогласованно… как в офисе, так и в постели.

— Скажи, Джордан, в постель я должна приходить, когда ты пожелаешь, или мое желание тоже будет учитываться?

Она через силу заставила себя спросить это.

— Разве это имеет значение? Я не тороплю тебя, Шарли, моя постель будет ждать тебя столько, сколько нужно… независимо от моего желания.

Шарлотте так хотелось верить этому человеку, который предложил ей откровенную сделку за спасение отца, что она решила больше ничего не требовать и поступать так, как сложатся обстоятельства.

— Итак, Шарлотта, я надеюсь, что ты принимаешь мои условия. А сейчас попробуем немного вздремнуть, сейчас только шесть часов утра.

И с этими словами он вышел.

Шарлотта встала, открыла настежь окно и снова юркнула в постель. Ей почему-то показалось, что отцу уже ничего не грозит. Она уже частично заплатила за него и с удовольствием заплатит еще…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Шарлотта, ты проснулась? — Джордан заглянул в дверь.

Комната была залита ярким солнцем, но Шарлотта, свернувшись клубочком, спала. Стук в дверь и голос Джордана заставили ее пошевелиться. Она выпрямилась. Одеяло сползло, чуть приоткрыв грудь.

— Шарлотта! — Джордан подошел к кровати и потрепал ее по розовой щеке. — Пора вставать!

Она приоткрыла глаза, посмотрела на него и сладко потянулась. Ему тут же захотелось стащить с нее одеяло и заняться с ней любовью. Но их ждал завтрак, а потом — Саймон и Руфь.

Шарлотта вдруг перевернулась на живот и снова закрыла глаза. Джордан буквально заставил себя выйти из комнаты и, на ходу скидывая шорты и футболку, помчался во двор, к бассейну. Он плавал до тех пор, пока холодная утренняя вода не остудила его страсть.

— Шарлотта! — стал он звать девушку. — Шарлотта!

Шарлотта, услышав голос Джордана, доносящийся откуда-то снизу, сначала не поняла, где она. Потом вскочила с кровати и бросилась к окну.

— Я давно пытаюсь разбудить тебя, — упрекнул он Шарлотту.

— Неужели?

Вид обнаженного Джордана, стоящего по пояс в воде, сразу же напомнил ей о бурной ночи. Шарлотта помахала ему рукой, крикнула, что сейчас приведет себя в порядок и спустится. Однако, посмотрев на часы, она подумала, что, пока он плавает, она еще, ну пять минуточек, полежит, и снова юркнула под одеяло.

В дверь постучали, и в комнату вошел Джордан с подносом в руках.

— Решил подать в постель чай, хотя, может, ты предпочитаешь кофе?

— Спасибо…

От смущения она залилась краской. Лежит почти голая перед ним, таким подтянутым, свежим и безумно привлекательным. А она сонная, неумытая, растрепанная… фу!

— Значит, я угодил?

Шарлотта посмотрела на него таким отсутствующим взглядом, занятая мыслями о себе, что ему пришлось повторить:

— Ты пьешь чай?

— Да, еще раз спасибо, но я могла и вниз спуститься. Ты меня балуешь, хотя это не входит в нашу сделку.

— Чай — это не баловство, а сильнодействующее средство для засонь. Пей, одевайся и поедем в город завтракать.

Но когда за ним закрылась дверь, у нее вдруг испортилось настроение. Она выпила чай и пошла в душ. Завтракать ей совершенно не хотелось. Сейчас надо срочно ехать к отцу, а не кокетничать и развлекаться с Джорданом.

Неужели она все-таки влюбилась? Неужели она настолько глупа, что физическое влечение приняла за любовь? Нет, нет, это сиюминутная страсть. Что же тогда было с Дэвидом? Но в сравнении с Джорданом он показался ей таким бледным и постным, что она сразу же расхотела отвечать на свой вопрос. Разве Дэвид знал столько, сколько Джордан? Дэвид не понимал шуток, особенно когда она подтрунивала над ним, он ненавидел юмор. Дэвид был примитивен и в любовных ласках, а Джордан… Как он ласкал ее, как сумел заставить ее забыть стыд и делать то, что он хотел! И самое главное, ей это нравилось, она оказалась очень талантливой ученицей…