Вайолет Уинспир - Сюрприз для новобрачной

Тина стояла у распахнутого окна, вдыхая запахи травы и ванильный аромат гелиотропов, когда из смежной комнаты вышел Джон. Она слышала, как он стучал, но не обернулась. Ей хотелось, чтобы он подошел поближе и встал рядом, вдохнул запах ее духов и, может быть, обнял ее на миг.

– Ты что, совсем не хочешь ужинать? – сухо спросил он. – Я лично умираю от голода.

Тина подавила разочарованный вздох. Когда она обернулась, Джон стоял, придерживая дверь в ожидании, когда жена присоединится к нему.

Они немного опоздали к ужину и неожиданно для себя оказались в эпицентре внимания. Одна женщина долго сверлила Тину взглядом, а потом очень громким скрипучим голосом объявила на весь зал:

– Эти двое новички – видимо, отец и дочка вместе проводят каникулы.

Тине захотелось провалиться сквозь землю, и когда она наконец подняла глаза на Джона, то испугалась выражения его лица. Темные брови сошлись вместе, глаза потемнели, а сжатые губы сделали челюсть грубой и тяжелой.

Они ели в тишине. Тина была слишком подавлена, чтобы оценить качество ужина, а Джон быстро и без видимого удовольствия поглощал копченую форель, а потом запеченный окорок. Он предпочел сладкому сыр, но когда Тина попыталась последовать его примеру, холодно заметил:

– Я довольно редко ем десерт, Тина, но тебе сладкое должно нравиться. Попробуй шоколадное суфле, если не хочешь сидр с грушами.

Опасаясь перечить явно раздраженному мужу, Тина попросила официанта принести ей немного суфле, а потом стала с показным интересом осматривать столовую.

– Старая дубовая мебель такая красивая, да? – словно ничего не заметив, щебетала она. – А эти рога над камином, должно быть, совсем древние.

– Я ценю твое пристрастие к старине, – растягивая слова, сказал Джон. – Можно подумать, ты так долго жила с пожилым человеком, что, согласившись выйти за меня, лишь следовала привычке. – Джон насмешливо посмотрел на ее окаменевшее лицо. – Кто я для тебя, Тина? Опекун... или муж?

Не успела Тина заверить Джона, что он дорог ей вне зависимости от того, как сам относится к ней, вернулся официант с десертом и сыром. Джон объявил, что они выпьют кофе в гостиной, где, к облегчению Тины, вступил в разговор с кем-то из гостей, оставив жену на диванчике в обществе иллюстрированного журнала. Тина читала какую-то статью, не понимая ни слова, пока Джон не бросил через плечо, что она, если хочет, может отправляться спать, а он выкурит трубку и прогуляется, перед тем как присоединится к ней.

Тина поднялась на ноги, смущенная и недоумевающая. Наступала брачная ночь, но в обращении новоиспеченного мужа не было и намека на тепло или стремление к близости.

– Я... я немного устала, – вырвалось у нее. – Значит... увидимся позже?

Ожидая какого-нибудь подвоха с его стороны, Тина съежилась и опустила голову. Глаза Джона сузились, затем он произнес с насмешкой в голосе:

– Если ты заснешь до моего прихода, я не стану тебя беспокоить.

– Хорошо. – Тина отвернулась и пошла к двери, чувствуя себя вырядившейся маленькой девочкой, которую пригласили на долгожданную вечеринку, но слишком рано отправили спать.

– Уже баиньки, моя дорогая? – услышала она громкий голос.

Тина поняла, что к ней обращается та самая женщина, которая беспардонно прокомментировала их приход. С непосредственностью человека, привыкшего быть на людях, постоялица спросила, надолго ли Тина здесь останется.

– Мы с мужем утром уезжаем, – ответила Тина, поспешно пожелав навязчивой особе доброй ночи, чтобы она не успела произнести еще какой-нибудь бестактности.

Через несколько минут в спальне Тина рассматривала свой трогательный наряд. Господи, как молодо и неопытно она выглядит! И именно такой ее видел Джон! Неудивительно, что он не горел желанием подняться в ее спальню.

Тина выглянула в окно, но Джона не было видно, и у нее возникло ощущение, что счастье куда-то ушло и никогда больше не вернется. Девушка прижала холодные руки к лицу. Все, началась новая жизнь, сладкие мечты закончились, и теперь она навсегда связана с чужим странным человеком, чьи настроения уже начали ставить ее в тупик.

«Я могу быть добрым – но я могу быть и жестоким», – был его девиз. Кажется, это не просто слова.

Тина открыла чемодан и достала халат и ночную сорочку, украшенные рядами кружев, очень нарядные и сексуальные. Положив их на кровать, Тина с горечью подумала, что с тем же успехом могла взять и пуританскую пижаму. Судя по всему, Джон ничуть не огорчится, если она заснет, не дождавшись его.

Тина сняла шифоновый наряд, надела сорочку и скользнула на пахнущие лавандой простыни. Она прильнула щекой к подушке, не собираясь спать, но этот день оказался слишком насыщенным событиями, Тина очень устала. Она вдруг снова очутилась в родном Чорли. В этом сне тетушка Мод была доброй и чуткой, а дом на Дольче-авеню – теплым и гостеприимным. Все было настолько приятно, насколько мрачно в реальности. Тина очнулась в тот момент, когда во сне надо было задувать свечи на торте в честь ее совершеннолетия, срок которому на самом деле еще не пришел. «А теперь ты должна погасить все свечи, – сказал кто-то из гостей. – Если не получится, твои мечты не сбудутся».

Сон закончился. Тина сидела на кровати с именем Джона на устах.

Он подошел к двери смежной комнаты, уже успев снять жилет и галстук, расстегнув верхнюю пуговицу белой рубашки. Его волосы после ночной прогулки растрепались, и он казался невероятно красивым – особенно для девушки, которая смотрела на него большими влюбленными глазами.

– Спи, крошка, – зевнул Джон. – У тебя был длинный день, а завтра нам предстоит долгое путешествие.

Голос Джона был очень ласковым, словно он обращался к ребенку – к Лиз! Но Тина была его женой... которой хотелось, чтобы ее мечты стали явью.

Когда Джон повернулся, чтобы идти к себе, Тина рывком отбросила одеяло и бросилась за мужем.

– Джон, не обращайся со мной как с девочкой, – взмолилась она. – Когда мы ехали сюда, ты был совсем другим.

Джон смерил ее удивленным взглядом. Стройное девичье тело не скрывал тонкий шелк ночной рубашки, пепельные волосы обрамляли побледневшее возмущенное лицо. На руке, схватившей его за рукав, сверкали золотой и рубиновый символы его собственности.

– Я готовилась к тому, чтобы быть тебе женой, – запинаясь произнесла Тина. – Я помогу тебе забыть...

– Забыть – что? – оборвал ее Джон.

– Ты... ты знаешь, – замялась Тина.

– Мой первый брак? – прорычал он. – Ты это имела в виду?

Она наконец отпустила его рукав и отпрянула. Голубые глаза вдруг вспыхнули – супруга задела его за живое, коснулась его тайны, и лицо Джона исказилось, словно от боли, сильнее которой нет на свете.