Сьюзен Мейер - Доброе утро!

– Хорошо.

Он поставил миску в посудомоечную машину.

– Так как мы все прояснили, мне бы хотелось открыть счет на твое имя в «Карзон сервисиз».

Грейс рассмеялась.

– Не думаю, что мне потребуется больше, чем сто долларов в месяц.

– Сто долларов в месяц – подойдет.

– Правда? Ты собираешься открыть счет со ста долларов?

Он поморщился.

– Я думал положить на счет несколько тысяч долларов. И я добавлю к нему то, что ты потратила за эти пятнадцать месяцев.

Грейс вздохнула.

– Ты попросил меня перестать говорить о прошлом, и я выполнила твою просьбу. Теперь я прошу тебя перестать говорить о деньгах.

– Но я…

– Перестань! Мне не нужны твои деньги. И никогда не были нужны. Когда я говорила о желании стать богатой, то имела в виду, что хочу, чтобы мои родители и я чувствовали себя комфортно. – Она двинулась к лестнице. – Как здесь. Этого достаточно. Я счастлива. И я не желаю твоих денег. Можешь ты это понять?

Он несколько секунд вглядывался в нее. Грейс не лукавила, на ее лице застыло выражение торжественности.

– Да, я понял.

– Отлично.

Ночью, лежа без сна, Грейс все еще думала об их разговоре. Воспоминания об одном событии рождали сотни других.

Она вспоминала, что рядом с Дэнни ощущала себя особенной, удивительной, совершенной. Приятное тепло окутывало ее. Они были созданы друг для друга, чувствовали себя счастливыми…

Ошиблась ли она, когда поверила, что можно распахнуть для него двери в мир счастья и гармонии и что они могут влюбиться друг в друга по-настоящему? И то, что они оказались в постели не из-за сексуального влечения, а из-за любви, которая рождает заботу, уважение и понимание?

Грейс не знала ответы на эти вопросы.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Грейс проснулась от запаха блинчиков и звуков возни. Сара хлопала своими пухленькими ладошками по прутьям детской кроватки.

– Я иду.

Двигаясь, как сомнамбула, она выбралась из кровати и взяла девочку на руки. Дождь мягко барабанил по крыше, а в доме тепло и уютно. Чем не идеальное утро, если, конечно, не учитывать бессонной ночи?

Она одела девочку и спустилась вниз на кухню.

– Привет.

Дэнни оторвался от чтения утренней газеты.

– Доброе утро.

– Извини, я проспала. Можешь взять ее?

– И накормить? – (Грейс кивнула.) – Конечно, иди сюда, Сара-Медвежонок.

Девочка с радостью пошла к отцу на руки, а Грейс вернулась в спальню. На лестнице она остановилась, наблюдая, как одной рукой Дэнни держит Сару, а другой насыпает хлопья в тарелку. Дождь продолжал выводить дробь по крыше, а в доме на столе уже стоял завтрак и у нее было время, чтобы одеться.

Грейс вздохнула и побежала вверх. Не стоит плакать над разлитым молоком и горевать над тем, что могло бы быть, но не случилось. Глупо рисковать комфортом и дружбой ради сомнительных романтических отношений, да еще с человеком, привыкшим во всем блюсти свои интересы.

Она приняла душ, оделась и спустилась вниз. Сара сидела на высоком стульчике и ворковала.

При виде Грейс Дэнни встал из-за стола и прошел на кухню.

– Я поставлю твои блинчики в микроволновку. Нужно подогреть их.

– Спасибо.

– Хочешь кофе?

– Да, но перестань обслуживать меня. – Она рассмеялась. – Я же говорила, что не хочу привыкать к твоей помощи.

Он прислонился к стойке и скрестил руки на груди.

– Няня, которая будет работать у меня, может приходить и к тебе, а мы начнем совместно платить ей зарплату.

– Не искушай меня.

– Почему нет? Что ей еще делать, пока Сара будет у тебя?

– Йогой заниматься.

Он расхохотался.

– Хорошо. По крайней мере подумай о моем предложении.

Она налила себе в чашку кофе, достала сливки из холодильника.

– У меня противоречивая натура: одна часть меня хочет помощи, а другая предпочитает не делить Сару ни с кем.

– Звучит логично.

Грейс обернулась к нему и улыбнулась.

– Спасибо.

– Обращайтесь, – улыбнулся он в ответ. Несколько секунд они улыбались друг другу, затем Грейс отвернулась. Дэнни действительно ей нравился. Атмосфера в доме стала теплее с момента его извинений и объяснений. Они становились друзьями.

– Кстати, сегодня утром звонил мой адвокат.

Грейс с тревогой обернулась.

– О?…

Дэнни поморщился.

– Этот парень чудак. Он звонил мне, когда я брился. От его болтовни я по-настоящему проснулся. – Звякнул таймер микроволновой печи. Дэнни оттолкнулся от стойки. – Он спросил меня о нашем соглашении и сказал, что ты консультировалась у адвоката, тот дал положительный ответ, и ты подписала документы, правильно?

В маленьком доме внезапно повеяло холодом. Она подписала бумаги, а сам Дэнни – нет, что и беспокоило его адвоката. Или его самого, а звонок адвоката он выдумал для прикрытия?

Грейс смущенно кашлянула, стараясь унять свою подозрительность. Совместная опека была ее идеей.

– Я подписала бумаги.

– Отлично. Отдай их мне, и после моей подписи дело примет официальный оборот. Согласно уверениям моего адвоката, нам даже слушания не понадобится, ведь у нас нет разногласий. – Он повернулся к ней с тарелкой в руке. – Мы начнем проводить совместную опеку в жизнь.

Его чудесные блинчики внезапно показались Грейс омерзительным подкупом, и она замерла, не в силах заставить себя взять их. Секунду спустя она напомнила себе, что Дэнни ничего не выигрывает от дружелюбного отношения к ней. Единственная польза – не придется идти в суд.

Грейс заставила себя улыбнуться и взять тарелку из его рук.

– Звучит заманчиво. Бумаги наверху. Я принесу.

Он посмотрел на часы и скривил губы.

– У меня сегодня встреча рано утром, а у тебя стынет завтрак, поэтому давай уладим это дело вечером. Завтра суббота, но я могу взять документы на работу в понедельник и подписать их перед секретарем, который и засвидетельствует этот процесс. Затем мы сделаем копии.

Ругая себя в душе за глупую подозрительность, Грейс прошла к столу.

– Прекрасно. Они на тумбочке. Ты можешь их взять.

– Оставим все на завтра, – махнул он рукой.

Грейс отправилась на работу в подавленном настроении, но, ставя машину в гараж, напомнила себе, что в недоверии нельзя обвинять только ее. Дэнни тоже не сразу обнажил перед ней душу. Едва она пыталась приоткрыть завесу тайны над его жизнью, как он уходил от разговоров.

У них было общее прошлое, к сожалению, несчастливое. Непонимание, недоверие, окружавшие их с самого начала любовного романа, подозрение и обиды, предшествующие рождению Сары, тягостные разговоры и желание урегулировать отношения, признание вины с его стороны и попытка понять и простить – с ее.