Елена Булганова - Любовь до востребования

Ваня убежал с победными криками.

— Во что ты превратилась, Валентина? — тихим и печальным голосом произнес Степан. — Во что ты меня превратила? Я сегодня был в нашем бывшем институте.

— Весь день?

— Там была конференция по писателям Серебряного века. Меня пригласил мой прежний педагог. Представляешь, целый день среди людей, которые говорят не о том, как ловко они нагрели, обсчитали лохов, подсунули им дрянь гнилую и какие чаевые за это получили! Я воочию видел ту жизнь, от которой сам отказался. Мой потерянный рай.

— Почему ты меня не предупредил? — только и сумела вымолвить Валя.

— А зачем? — грустно усмехнулся Степа. — Чтобы ты смотрела на меня несчастными глазенками? Тебе ведь так хочется, чтобы я напрочь забыл, о чем мечтал и к чему стремился. Ты ведь у нас совестливая. Черт бы побрал эту твою совестливость!

Муж хлопнул дверью. Валя попыталась встать, но тут же опустилась обратно — ее не держали ноги. Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Ей было бы легче, если б муж признался, что у него есть другая женщина. Это было бы не так унизительно.

К матери она поехала с Ванечкой только через неделю. Муж ехать отказался. После того дня что-то сломалось в их отношениях. То, что раньше было лишь надломлено. Они почти не разговаривали друг с другом, а если и начинали говорить, любой разговор неизбежно заканчивался ссорой.

Именно в те дни у нее и появилась идея: обязательно увидеть Илью. В конце концов, ей это ничем не грозит: он едва ли узнает ее. А если узнает, то, возможно, подойдет к ней как к старой приятельнице, жене некогда лучшего друга. Она могла бы просто поговорить с ним, узнать, как здоровье его мамы, как сам он устроился в родном городе после возвращения домой. А если он спросит ее о Галке, она просто ответит, что давно уже не встречала свою школьную подругу.

Вечером представился удачный случай. Мать попросила сбегать в магазин, купить Ванечке на утро что-нибудь вкусненькое. И Валя пошла, но на углу улицы Рощинской отклонилась от курса и через пару минут уже стояла у дома Ильи. Она смотрела на окна — окна были темны и безжизненны. Впрочем, Илья мог еще не вернуться с работы. А его мама вполне могла уйти в гости к приятельнице. Или, упаси господи, она снова в больнице.

Валя постояла немного и побежала домой. «В следующий раз, — повторяла она в такт шагам. — В следующий раз я обязательно его увижу».

Но и через неделю окна оказались темными. Валюшка в глубокой задумчивости постояла немного на ледяном ветру. Она не понимала, что могло случиться. Может, они поменяли квартиру?

Какая-то темная фигура тронула ее за плечо. Она вскрикнула от неожиданности — и узнала собственную мать. Та стояла перед ней в наброшенном на плечи пальто и смотрела на дочь как-то странно.

— Мама, ты чего здесь? С Ванечкой все в порядке? — первым делом спросила Валя.

— С дедом он.

— А ты почему здесь?

— Тебя ищу, — сказала мать. — Забоялась, что ты так долго не идешь из магазина. Вышла, а мне соседки у подъезда сказали, что ты, как обычно, в этот двор пошла.

— Какая удивительная осведомленность! — хмыкнула Валя.

— Дочка, скажи, ты зачем сюда ходишь? — прямо спросила мать.

— Не волнуйся, мама, у меня здесь нет никакого любовника.

— А хоть бы и был! — к огромному изумлению Вали тут же сказала мать. — Валь, ты будь уверена, я тебя не выдам. Разное в жизни случается.

— Я понимаю, мама, — отозвалась Валя и едва сдержала слезы. — Понимаешь, здесь прежде жил один человек… Я видела его всего один раз в жизни. Но потом так получилось, что мы немного переписывались. А теперь я даже не знаю, в городе он или куда-то перебрался.

— Ну и чего ж ты плачешь, дурочка?

— Я не знаю…

— Ты меня послушай, — заговорила мать. — Не надо себе душу рвать. Ты думаешь, с этим было бы лучше, чем с тем? Ерунда это. Ты не верь книжкам, когда уходят от плохого, а приходят к хорошему. Этот хороший может через пару лет еще хуже оказаться. Жизнь — лотерея.

— Что же ты, мама, раньше не говорила об этом? — спросила Валя. — Могла ведь предупредить, что все всегда кончается плохо. Зачем разрешила мне так рано выйти замуж?

— Ага, запретишь тебе, куда! Упрямая, как твой отец. Я, впрочем, хотела тебя отговорить. А потом подумала: вы со Степкой все равно или уже живете вместе, или скоро к этому придете. Так уж лучше пусть будет все по правилам. Говорю тебе, все в этой жизни — лотерея.

— А в этой лотерее, мама, хоть кому-то выпадает что-то хорошее?

— Конечно! — живо откликнулась мать. — Вот тебе и выпало это хорошее. Тебя свекровь поедом не ест, пятый угол мести не заставляет. Муж твой по конференциям, а не по бабам шастает. Ребеночек здоровенький. У тебя родители есть, которые в обиду не дадут. И ты еще спрашиваешь — где хорошее?

— Понятно. — Валя еще раз судорожно вздохнула, варежкой подобрала со щек подмерзшие снежинки. — Пойдем домой.

— Слушай, а ты соседей не спрашивала, куда он подевался? — вдруг вразрез со всем вышесказанным спросила ее мать.

— Не-ет. — Валя и сама поразилась, почему это не пришло ей в голову. Ведь она знает соседку Ильи. А та, между прочим, дружит с его матерью.

— Так зайди и спроси, — посоветовала мать. — И не надо будет бродить вокруг дома. Хочешь, прямо сейчас и сходи, я тебя на скамейке подожду.

Валя на миг застыла на месте, дернулась, оглянулась. Но ответила:

— Нет, мамочка, я потом, в другой раз зайду.

Она действительно через неделю зашла к соседке Громовых. Та не узнала ее, настороженно осмотрела с головы до ног:

— Не пойму, к кому вы пришли, девушка: к сыну или к матери?

— Я обоих хотела повидать. Вы разве меня не помните? Я еще к Елене Захаровне в больницу ходила.

— А, так вот вы кто! — Лицо женщины потеплело. — Что ж вы раньше не пришли? Уже полгода, как никто здесь не живет.

— Где же они?

— Елена Захаровна недолго протянула после больницы, — торжественно и скорбно проговорила соседка. — Но сына дождалась, и полгода они прожили в счастье. А потом уж он ее похоронил. И кажется, через месяц… нет, на сорок дней еще здесь он был. А потом уехал. Занес мне ключ, попрощался, но вот куда, на сколько, — ничего не сказал. Обнял меня — и уехал.

— А писем от него не было?

— Нет, милая. Может, и пишет кому, да точно не мне.

Валя шла через двор и думала о последних словах женщины. «Может, и пишет кому». А вдруг он ей написал, только она, глупая, уже два года не заходит на почту?

Она решила прямо сейчас проверить свою догадку. Прошла мимо дома, свернула к почте. И с колотящимся сердцем подошла к барьеру.