Кейт Харди - Сладость твоих губ

– Ваше удовольствие – наша забота. – Лоренцо поцеловал уголок ее рта и пояснил: – Там была крошка.

«И я так умею», – радостно подумала она и тоже поцеловала краешек его рта:

– Там был кусочек сахара.

Он засмеялся и принялся целовать Индиго и не останавливался, пока у нее перед глазами все не поплыло.

Наконец, он улегся, положив голову ей на колени. Вид у него был задумчивый. Индиго убрала волосы с его лба:

– О чем размышляешь?

– Порой мне очень хочется остановить мгновение, – ответил Лоренцо.

– Это возможно. Здесь. – Она положила ладонь ему на сердце. – И здесь. – Погладила его по голове.

– Я запомню этот момент, – тихо сказал он. – Идеальный летний полдень в Англии.

Индиго понимала, что он имеет в виду. По озерной глади метались солнечные блики, птицы выводили рулады, да еще аромат роз, клубники и шампанского… Не хватало только одного. Индиго протянула руку и сорвала несколько маргариток.

– Что ты делаешь? – спросил Лоренцо.

– Ничего. Закрой глаза и успокойся. – Она принялась плести венок. Закончив, она водрузила его на голову Лоренцо.

На секунду его лицо приняло невыразимо печальное выражение. Всего через несколько недель на его голову ляжет гораздо более тяжелая корона.

– Я вспомнила Оберона, – мягко заметила Индиго.

– «К добру ли эта встреча при луне, надменная Титания?»[2]

– Я надеюсь, что к добру. – Она улыбнулась. – Ну да, еще бы ты не знал Шекспира. У тебя диплом по английской литературе?

– По экономике. Но у меня есть друзья, которые изучали английскую литературу.

– Тебе не хотелось изучать музыку?

– Экономика практичнее.

– А если бы у тебя был выбор?

– Тогда да, я, наверное, изучал бы музыку, – согласился Лоренцо.

– Мне повезло, – негромко заметила Индиго. – Я занимаюсь тем, что люблю.

– Я тоже люблю свою будущую работу, – сказал он, однако прозвучало это чересчур сухо.

Лоренцо показался ей очень и очень одиноким.

Единственным способом, который Индиго удалось придумать, чтобы развеять его мысли, оказался поцелуй.

Руки Лоренцо сомкнулись вокруг ее талии. Казалось, ее близость была ему жизненно необходима. Когда поцелуй закончился, он сказал:

– Наверное, нам пора возвращаться. Индиго помогла ему убрать остатки пикника.

– Спасибо, что побаловал меня, Лоренцо. Мне было очень приятно.

Он погладил ее по щеке:

– Я рад, что мы оба остались довольны. Она была полностью с ним согласна.

Глава 7

– Лоренцо, ты занят завтра с утра? – спросила Индиго утром в пятницу.

Он пожал плечами:

– Я могу передвинуть свой график.

– Недалеко отсюда находятся мои самые любимые витражи в Англии. Мы могли бы съездить и посмотреть на них.

Лоренцо задумался:

– Я «за». Бруно может нас отвезти.

– На твоем автомобиле? Если люди увидят на парковке большую черную машину, они непременно решат, что в церковь прибыла какая-нибудь знаменитость, и побегут смотреть, какая именно. А если они увидят мой потрепанный фургончик с надписью «И. Моран, реставрация витражей», то подумают, что мы тут по делу, и нам никто не помешает.

– В твоем фургоне найдется место для моей охраны? – поинтересовался Лоренцо.

Индиго покачала головой:

– Нет. Прости. Я не продумала все до конца.

Он поцеловал ее:

– Всегда можно найти компромисс.

Она не была в этом уверена.

– Ни твой фургон, ни моя машина не подходят. Но мы можем попросить машину у Гаса. Бруно нас отвезет, а на месте они с Серджио позволят нам самостоятельно погулять по церкви.

– Неплохо, – оценила Индиго.

– Пойду поговорю с Гасом.

– Она уговорила тебя осмотреть витражи? – Гас засмеялся. – Лотти рассердится, что ее не взяли, в основном, конечно, из-за того, что ей не достанется кофе и булочек.

– Я вымолю у нее прощение и обязательно привезу несколько булочек, – со смехом пообещал Лоренцо.

– Конечно, ты можешь взять мою машину. Инди права: на твоем черном монстре ехать нельзя – все поймут, что поблизости какая-нибудь звезда.

– Я не звезда, – недовольно возразил Лоренцо.

– Звезда, по мнению журналистов. – Гас немного помолчал. – Насчет того, что происходит между тобой и Инди… Ты уверен, что это хорошая идея?

Лоренцо почувствовал, как его щеки покрываются румянцем.

– Мы знаем, что делаем. Это временно.

– У тебя сейчас такое же выражение лица, какое было у меня, когда я встретил Мейзи, – заметил Гас. – И я никогда еще тебя таким не видел.

– Это временно, – повторил Лоренцо. – Мы расстанемся друзьями.

Гас вопросительно поднял бровь:

– Она гораздо более хрупка, чем кажется. Если ты ее обидишь, Лотти тебя порвет. – Он помолчал. – Нет. Если ты ее обидишь, я буду первым в очереди желающих порвать тебя на части.

– Не обижу. – Лоренцо положил ладонь на плечо друга. – Но я рад, что у Инди есть друзья, готовые встать на ее защиту.

– Ей пришлось нелегко с семьей.

– Я знаю. Она мне рассказала.

– Да? – Гас был удивлен. – Тогда все хуже, чем я думал. Она никогда не говорит о своей семье.

– Я ее не обижу, – еще раз пообещал Лоренцо.

– Боюсь, это закончится плохо, – предупредил Гас, качая головой.

– Я этого не допущу.

И все же весь день он думал о словах Гаса. Лучший друг Лоренцо влюбился в Мейзи и женился на ней через шесть месяцев. Прошло уже два года, и они до сих пор безумно счастливы.

Но разница заключалась в том, что Гас и Мейзи принадлежали к одному миру – в отличие от него и Индиго. Она сбежала от высшего общества и вряд ли когда-либо захочет вернуться назад. К тому же она любит свою работу и не пожелает бросать ее ради жизни в золотой клетке.

Лоренцо заставил себя выбросить из головы эти мысли. Он не влюблен в Индиго Моран, а она не влюблена в него. Они не планируют жить вместе долго и счастливо. Они всего лишь развлекаются и наслаждаются обществом друг друга. Все будет в порядке.

Утром в субботу Лоренцо быстро позавтракал с Индиго в кухне, после чего встретился со своей охраной возле машины Гаса. Бруно ввел адрес церкви в навигатор и повез их в симпатичную деревеньку. Церковь стояла на холме. Лоренцо повернул огромное железное кольцо в тяжелой дубовой двери. Как и предполагала Индиго, замок щелкнул, и дверь распахнулась.

Внутри церковь была необыкновенно красива. Два ряда окон пропускали достаточно света – все пространство было залито солнцем.

– Взгляни на кентавра. Это мой самый любимый витраж, – сказала Индиго, подводя его к одному из окон.

В середине стекла разместилось изображение кентавра, играющего на скрипке, – черно-белое с ярко-желтыми акцентами. Под ногами у него бегала маленькая собачка.