Джудит Макуильямс - Драгоценный бриллиант
Надо попробовать застать его врасплох. Он ждет, что она потянет на себя? Не дав себе времени на размышления, Ливия внезапно набросилась на Конела, пытаясь спихнуть его с кровати, завладеть простыней и скрыться в ванной.
Вышло не совсем так, как она задумала. Она зажмурилась и прыгнула, но почему-то свалилась на грудь Конела. Медленно открыв глаза, она увидела его соблазнительные губы.
— Значит, ты решила не вставать? — услышала она его голос.
— Вовсе нет. Я просто готова отбросить свой пацифизм и врезать тебе!
Конел рассмеялся.
— Можешь пробовать сколько угодно, только у тебя нет ни малейшего шанса на успех.
Ливия заглянула в его глаза, зачарованная и напуганная плясавшими в них веселыми бесенятами. Он знал, что ей его не одолеть и простыню она не получит. Но он прекрасно знал и то, что она тоже это знает! Ничего, утешала себя Ливия, не мытьем, так катаньем!
Однако все мысли у нее тут же вылетели из головы. Конел повернулся, и она ощутила прикосновение его горячего тела.
У Ливии было такое чувство, будто она пытается собраться с мыслями, а над ухом орут одновременно телевизор, стереомагнитофон и радио. Попробуй тут соберись! Хуже, пожалуй, то, что она и не желает собраться, а хочет отдаться происходящему, утонуть в неистовом водовороте чувств, захлестнувших ее, и снова любить Конела — любить не спеша, от всей души, впитывая в себя малейшее движение его великолепного тела.
Но ведь это значит позволить эмоциям восторжествовать над умом! Она отчаянно боролась с желанием. Рассудок настоятельно подсказывал ей, что заниматься любовью с Конелом — дело замечательное, но она должна контролировать ситуацию. А единственный способ владеть своими чувствами — это создать полосу отчуждения между ней и Конелом. Пусть эта полоса будет не больше комнаты. Если не прислушаться к голосу разума, а отдаться чувствам, требующим удовлетворения, она создаст опасный прецедент. А это чревато нежелательными последствиями в будущем. Она уже и сейчас зашла слишком далеко.
Надо бежать, твердила себе Ливия. Необходимо создать дистанцию. Спасительную дистан-цию, которая позволит ей восстановить правильную перспективу, не бросаясь из крайности в крайность.
Ливия оперлась лбом о грудь Конела, пытаясь понять, что было тактической ошибкой. Его волосатая грудь тут же напомнила о себе и словно наждаком стерла из ее сознания внутренние запреты. Ливия уже стремительно двигалась к той точке, где все забывалось, и оставалась только страсть. Надо бежать как можно скорее, пока он не догадался, насколько она увлечена им.
Может, он боится щекотки? — внезапно осенило ее. Она пощекочет его, он засмеется, а она, схватив простыню, убежит. Вот только где лучше всего щекотать? Ливии в жизни не приходилась щекотать кого-нибудь, но ведь и в такое безвыходное положение ей не приходилось попадать. Пощекотать грудь? Или пониже? Наверное, мужчины больше всего податливы на щекотку, когда возбуждены? Она лихорадочно припоминала факты из прочитанных статеек. Как знать…
Может быть, поясница? Это относительно безопасная часть тела. Она попробовала слегка пощекотать его. Никакой реакции. Она пощекотала посильнее и была ошеломлена податливостью его тела. Но ожидаемой реакции не последовало.
— Что ты делаешь? — полюбопытствовал Конел.
— Ты что, человек без нервов? — в отчаянии вскрикнула она.
Конел усмехнулся.
— Пора тебе знать, что у мужчины все нервы…
— И знать не желаю, — перебила его Ливия.
— Зачем тогда спрашивать?
— Я хотела пощекотать тебя.
— Ты разве не знаешь, что китайцы щекоткой пытали?
— Не знала и знать не желаю.
— Но я только спросил, почему ты щекочешь меня. Ведь это неприлично.
— А разве прилично, что ты не встаешь с постели и не даешь мне простыню? Вы, сэр, не джентльмен!
— А я никогда и не заявлял об этом. — Конел ухмыльнулся, и Ливия с трудом удержалась от того, чтобы улыбнуться в ответ.
Она не оставила попытку добиться поставленной цели, но решила изменить тактику. Ладно, не получилось защекотать его, так она его пересидит. Конел человек очень энергичный. Долго без дела он не выдержит. Рано или поздно встанет, и все разрешится само собой.
Она расслабилась, стараясь не замечать, что лежит, прижавшись к Конелу, всем телом повторяя линии его тела. Она чувствовала себя такой гибкой и податливой, будто ее тело было из глины и могло принять какую угодно форму. Угодную Конелу? Ливия лежала не дыша. Лучше закрыть глаза — подальше от греха.
Она получше устроилась на груди Конела и закрыла глаза. Доживи она и до ста, не перестанет удивляться непостижимому различию мужчин и женщин. Как странно устроила их природа — такими разными и такими взаимодополняющими.
Ливия приоткрыла глаза и бросила взгляд на часы, стоящие на столике. Оставалось восемь минут до того, как им надо вставать, если они хотят вовремя приехать к дедушке и бабушке.
Наплевать, не без раздражения подумала Ливия. С какой стати их уик-энд должен быть расписан по минутам? Разве они не имеют права делать то, что они хотят? Лежать весь день напролет, например. Лучшего матраса, чем Конел, не бывает.
— Ты что делаешь? — разорвал тишину голос Конела.
Ливия вздрогнула.
— Обдумываю рекламный ролик, — она постаралась придать голосу заинтересованность.
— Рекламный ролик? — повторил он. — Мы еще не овладели передачей на расстоянии.
— Нет, — согласилась Ливия, прислушиваясь, как бьется его сердце. Оно билось медленно, ровно. Она чуть пошевелилась, и сердце у него забилось чуть быстрее.
— Что — нет? — В голосе Конела почувствовалась некоторая напряженность. Она понятия не имела, о чем он спрашивает. Она даже не помнила, о чем только что говорила. Всякие абстрактные идеи абсолютно неуместны, когда она лежит вот так у него на груди. Чувства заполнили ее настолько, что для рациональных идей не было места.
Пальцы ее сами собой двинулись вниз по груди Конела, дотронулись до ребер. Сердце его учащенно забилось. Ободренная успехом, она вдохнула побольше воздуха, чтобы предпринять дальнейшие шаги, но ее собственная реакция чуть было не заставила ее забыть о цели своих исследований. Груди ее налились и затвердели. Не отвлекайся! Главное сейчас — достать Конела.
Рука ее скользнула вниз и дотронулась до самого сокровенного. И тут же бешеное биение его сердца чуть не оглушило ее.
— Что ты делаешь?
— Я исследую твое сердцебиение.
— Сердцебиение? — изумился Конел.
— Ага, — кивнула Ливия и чуть сдвинулась на нем; по всему ее телу пробежала волна наслаждения. — Ты разве не знаешь, что, когда я делаю так, сердце у тебя начинает учащенно биться. Поразительная причинно-следственная связь.
