Донна Клейтон - Заботливый опекун

— Эти цветы — знак моего извинения. — Слова прозвучали, как предвестник бури, его голос был пугающе бесстрастным, и Кейси нахмурилась.

— За что это? — Вопреки нехорошему предчувствию она старалась говорить весело. — Тебе не за что извиняться. — В страхе, что он сейчас начнет объяснять, она повернулась и двинулась в кухню. — Пойду, поставлю их в воду.

Она начала открывать по очереди ящики кухонной стойки, делая вид, что ищет вазу, и чувствуя спиной, что Блэйк стоит в дверях и молча наблюдает за ней.

— Нет, есть за что. — Похоже, отступать он не собирался. — Я обязан принести тебе огромные извинения.

Кейси наполнила стеклянную вазу водой и начала сосредоточенно подрезать длинные стебли, собирая их в букет. Она не ответила. Инстинкт подсказывал, что, о чем бы ни шла речь, ей лучше молчать.

— Я желаю извиниться за прошлую ночь, — начал он.

Она резко повернулась к нему.

— Только, пожалуйста, не говори, что ты сожалеешь о прошедшей ночи! — Мольба и отчаяние в собственном голосе неприятно поразили ее. — Я не жалею о ней и не хочу, чтобы жалел ты!

— Кейси!..

— Прошлая ночь была прекрасной. — Она не могла остановиться. — Нам было замечательно вместе!

— Но ведь мы договорились, что нужно подождать, — напомнил он. — Я сам решил, что нам не следует заниматься… не следует вступать в близость, пока… пока мы не будем к этому готовы.

— Значит, мы были готовы! — Ее пальцы сжали край барной стойки. — Это было восхитительно! — упрямо повторила она и совсем тихо добавила: — И, пожалуйста, не говори, что это не так.

Блэйк не ответил, только стоял, глубоко засунув руки в карманы брюк.

— Я воспользовался твоей неопытностью, — наконец проговорил он, — и не могу простить себе этого.

— Нет, не ты, — запротестовала она, — я сама хотела заняться с тобой любовью!

Он слегка вздрогнул от этих слов.

— Ты здесь совершенно ни при чем, я один во всем виноват. Единственное, что я могу сказать, это то, что я сожалею. И что этого больше не повторится.

Она подошла к нему, обвила руки вокруг шеи.

— А я хочу, чтобы это повторилось, чтобы это происходило снова и снова. — Она улыбнулась доверчиво и радостно, хотя от обиды и волнения у нее дрожали губы.

Он снял ее руки и отступил на шаг.

— Я все сказал. — Блэйк был непоколебим. — С сексом нужно подождать. Условие остается в силе, и я намерен сдержать свое обещание.

— А я тебе говорю, — в отчаянии она забыла всякую осторожность, — что ждать нет никакой необходимости. Я счастлива, что мы были вместе сегодня ночью, и вовсе не чувствую себя обманутой. Напротив, заняться с тобой любовью всегда было моим желанием.

Мертвая тишина воцарилась в комнате. До Блэйка наконец дошел смысл сказанного, словно он получил по голове бейсбольной битой. Секунду он стоял оглушенный, а потом кровь бросилась ему в лицо, глаза злобно сверкнули.

— Бог мой, Кейси, — в ярости прошипел он, — значит, это не я использовал тебя. Это ты воспользовалась мной.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Ты все рассчитала, да?! — Слова Блэйка звучали, как рев раненого зверя. — Ты манипулировала мной! — Его тон был таким резким и презрительным, что Кейси вздрогнула. — Ты искусно все подстроила, использовала свои хитрые штучки, чтобы соблазнить меня. Ты играла на моих чувствах, как на арфе, а я-то, кретин, весь день мучился от раскаяния и угрызений совести… Я был словно в аду. — Он тряхнул головой. — Все старался смириться с мыслью, что оказался мерзавцем, только себя винил во всем.

Он подался к ней, но тут же замер на месте. В страхе Кейси чуть не отбежала от него на другой конец кухни. Блэйк беспомощно сжал кулаки и снова потряс головой.

— Наконец-то я все понял: все эти призывные взгляды, игривые насмешки, кокетство. И этот соблазнительный наряд, в котором ты резвилась тут передо мной. Ведь ты была почти голой! Ты решила сделать меня жертвой своих чар. — Он прищурился. — Ты соблазнила меня.

Кейси вздернула подбородок и дерзко глянула на него, тщетно пытаясь защититься от резких обвинений.

— Я не резвилась!

Бесполезно! Он был прав, и она знала это… так же, как и он.

— Все, чего ты хотела, — это расстаться с девственностью. — Он посмотрел куда-то вбок и прошептал: — А я-то, идиот, думал, что, если женюсь на тебе, ты выкинешь это из головы. — Что-то в этих словах насторожило Кейси, но не успела она задуматься, как Блэйк опять взорвался: — Неужели твое тело значит для тебя так мало, что ты готова лечь в постель с любым?

Не с любым, хотелось ей крикнуть, с тобой, только с тобой!

Наверно, он что-то не так понял. Он решил, что ее интересует секс как таковой, хотя для нее важен был секс именно с ним. Потому, что она любит его… Впрочем, сейчас этой принципиальной разницы он все равно не поймет.

Она знает, что он сделает, если она заговорит сейчас о своих истинных чувствах, — наставительно, по-опекунски даст ей подзатыльник и отправит собирать вещи. Он ни минуты не останется с ней под одной крышей, ей придется с позором вернуться домой, обратно к Оливии и Эймосу. В том, что так и будет, она не сомневалась, как в том, что солнце встает на востоке, а садится на западе.

— Кейси… — Он произнес ее имя с такой неприязнью, что у нее перехватило дыхание. — Знаешь, что я тебе скажу? — Досада и презрение слышались в каждом его слове. — Я весьма рад, что твой отец не дожил до этого момента. Ему было бы невыносимо стыдно за свою дочь.

Множество чувств раздирало ее душу до этой минуты. Злость на себя и ужас разоблачения, отчаяние и безысходность. Но до сего момента все же не было стыда и унижения. И вот теперь то и другое переполнили чашу ее страданий. Она почувствовала себя до конца униженной и раздавленной! Губы у нее задрожали, слезы, позора и жалости к себе затуманили взгляд, фигура Блэйка стала расплывчатой. Как у него язык повернулся? Как он может быть таким безжалостным?

— Я ухожу, — сказал он. Задержавшись в дверях, он резко обернулся к ней, решив, видимо, окончательно добить на прощание. — Можешь считать, что ты выиграла, — я чувствую, что меня жестоко «поимели»! — Он повернулся и вышел, оставив ее одну в кухне, лишь слабый аромат роз витал в воздухе…

Кейси почувствовала, как все ее радостные мечты с треском рухнули, придавив ее свинцовым бременем несбывшихся надежд.

— Это не то, что ты думаешь! — наконец сумела, выкрикнула она, но было уже поздно — ее крик врезался в захлопнувшуюся дверь. Блэйк ушел.

Кейси подняла глаза к небу.

— Папочка, я же люблю его! — Согнувшись, словно от удара, она соскользнула на пол, и тело задрожало от мучительных рыданий. — Я сделала это только потому, что люблю его! — беспомощно шептала она в пустоту…