Милая Лиза - Виктория Осадчая
И я последовала этому своему совету. Оказывается, себе их тоже нужно иногда давать. Я смогла себя заставить веселиться. И ладно, заставить…мне это понравилось. Я участвовала почти в каждом конкурсе, перетанцевала с дюжиной разных мужчин, тремя из которых была же и облапана(говорю же, конкурсы). Я смеялась от души, смогла абстрагироваться от всего ненужного. У меня была лишь одна цель — повеселиться.
И когда куранты отбивали последние секунды уходящего года, я сильно-сильно зажмурилась в надежде сформулировать свое желание. Хочу… хочу… хочу…
— Да, Скиф! И тебя с новым годом! — орал Пашка в трубку традиционное поздравление. Сердце гулко заколотилось в груди от одного упоминания этого прозвища, которое Князев, по его словам, получил ещё в детстве. Складывалось оно из аббревиатуры его имени: Иван Федорович Князев. А чтобы звучало солидно, друзья добавили ещё букву «С».
— Ничерта не слышу, Ванька, но мы все тебе шлем свои поздравления, — Пашка скакал на месте, как тот маленький ребёнок. — Ага! Здесь, — его взгляд переметнулся на меня, но моё отрицательное покачивание головой за знак он не принял. — Да-да, сейчас дам.
Мне не осталось ничего, кроме как взять телефон.
— Алло, — пошла по направлению к выходу, маневрируя между отдыхающими и столиками, чтобы хоть что-то услышать.
— С новым годом, Лиза! — послышался его голос. Нервишки защекотало приятно, и мураши побежали по спине. А может, это от морозного воздуха?
— И тебя с праздником! — оповестила я уже открывающуюся на улицу дверь. Скоро и здесь будет не возможно говорить, так как организаторы уже выставляли салюты, а за мной начала высыпаться подвыпившая толпа.
— Ты номер сменила, — было ли это оправдание или утверждение я так и не поняла.
— Знаю, — напряжение чувствовалось даже через телефон.
— Слушай, — тяжёлый вздох на том конце, — я завтра приезжаю.
— Меня должно это пугать?
— Я к тому, чтобы не получить снова по морде, тем более слышал, что ты всерьез взялась боксировать, — оповестил Князев.
— Боже, Вань, ты до сих пор не можешь этого забыть?
— Ну, знаешь ли, я получал только от спаринг-партнеров.
— Кошерно живёте, Иван Федорович! — рассмеялась я. Вот теперь, услышав ответный смех на том конце, я поняла, что висящее напряжение рассеялось. Как раз в этот момент в небе начали взрываться сотни цветных огоньков. Народ, который уже столпился на крыльце издавал счастливые возгласы, затрудняя слышимость.
— До завтра, Лиза. Вернее, уже увидимся сегодня, — попрощался Князев, заставив мои внутренности сжаться в преддверии чего-то интересного. Неееет! С постелью мы все решили. А вот попробовать стать друзьями…Возможно ли это?
Не знаю. Скорее всего этот эксперимент потерпит крах. Но кто сказал, что за примерку берут деньги? А примерить на себя новую роль хотелось до чешущихся ладошек.
Ждала ли вообще я этой встречи? Где-то очень-очень глубоко. Мы не виделись несколько месяцев и наверное, была какая-то тоска, которая нет-нет, да накрывала меня бедную.
Волнительное ожидание продолжалось даже во сне. Он мне приснился. Впервые за все время нашего знакомства. Сон был из тех, что не рассказывают никому, и не потому что нельзя, а потому что стыдно. Из всего этого вывод сделала я один: просто истосковалась по мужскому телу. И отсюда сразу действия.: «С новым годом, Валера! У меня для тебя есть подарок. Могу отдать завтра после 19:00».
Ответа не поступало битых два часа, пока я гуляла и плавала в бассейне, а мои коллеги отдыхали по своим кроваткам. Слабаки. Если учесть то, что с Леной мы легли самыми последними, так как пришлось практически на себе тащить загулявшего Пашку в домик.
После такого насыщенного послеобеденного графика, так как клуб после такого банкета только-только начал оживать, я натянула на себя, как и мечтала широкую тунику крупной вязки, натянула вязанные гольфы и уселась в крошечной гостиной с книгой у газового камина. А за окном уже начинает садиться солнце, температура понижается, а у меня такой уют и уединение. Прелесть!
— Кх! — кашель за спиной заставил меня перепуганно подскочить на месте. Чуть разрыв сердца от испуга не случился.
— Боже, ты как сюда пробрался? — я ошарашенно смотрела на улыбающегося Князева, стоящего передо мной немного пятым с сонной рожицей.
— Меня определили к тебе. Все номера заняты, пришлось соврать, что ты будешь не против.
— Вот именно, что ты соврал. Ладно видеться, но жить с тобой в соседних комнатах, — теперь эмоции плавно перетекали в негодование. Я злилась!
— Лиза, это всего на одну ночь. Обещаю комнаты не путать и к тебе не приставать… — потом подумал и добавил, — если ты сама этого не попросишь.
— Поверь, не попрошу, — выпалила я.
— Ну-ну… — Князев задумчиво улыбнулся. — Меня срубило, едва коснулся постели. Что читаешь? — он бесцеремонно взял у меня из рук книгу — «Доктор Живаго».
— Вроде бы и есть любовь, а с другой стороны нравится кто-то другой, сердце требует чего-то хорошего, а чего не понятно, — сделала я вывод, забирая из его рук книгу.
— Вот вы женщины. Вам бы все про любовь. Если честно, я ее прочёл ещё в институте. Не знаю почему меня вдруг потянуло. Но для меня в книге главным был именно политический подтекст, — Князев уселся на МОЙ диван.
— Я в это время гастролировала, так что добралась только сейчас. И то…тяжела она для моего восприятия, — я специально вытянула ноги, чтобы ему оставалось меньше места, но Ваня не растерялся, уложил их на свои колени, ещё и придавил рукой. Сопротивляться было бесполезно.
— Для каждой серьезной книги нужно дозреть.
— Согласна, — ну, а что спорить? Сейчас я видела в ней себя, Ваню. Возможно, через несколько лет, я восприму ее по-другому. Но пока лез в голову только романтический подтекст, несмотря на то, что огромная империя разваливалась и люди так же метались, не зная кому верить, белым или красным.
— Богатырева со мной согласилась, не съязвила, не облаяла, не опустила ниже плинтуса, — рассмеялся он.
— Пользуйся пока я добренькая. Ты, кстати, зачем приехал?
— Отдохнуть.
— Вот взял ноги в руки и полетел отдыхать, а мне не мешай.
— Злая ты, Лизонька, — он сиял во все свои белёхонькие тридцать два. Сначала его пальцы пробежалась по моей стопе, что так уютно устроились на его коленях. Затем они вернулись назад, заставляя сердце заколотиться. Он смотрел мне прямо в глаза. В его зелёных омутах плясали чертята, и это было безумно притягательно. А затем…Князев начал меня щекотать. Я хохотала от приятных ощущений, пыталась вырваться, но он не давал.
— Отпусти, ненормальный, — я уже начинала плакать от смеха, пока мне
