Джейн Портер - Южная страсть
Мимо Софи пролетел тукан с желтым горлом и ярко-красной грудью; черное крыло едва не задело лицо Софи, и она негромко вскрикнула.
Лон остановился и обернулся.
— Что такое?
— Птица, — выдохнула Софи и потерла бровь; ее тело покрылось испариной. — Большая птица.
Лон недоверчиво взглянул на нее, изогнув черную бровь.
— Софи! Не делай так больше, если только птица не вооружена и не готова стрелять.
С этими словами Лон повернулся и зашагал дальше.
Казалось, он прилагал все больше усилий к тому, чтобы двигаться. Правая рука уже не была свободно опущена, Лон прижимал ее к корпусу. Софи беспокоило его плечо.
— Лон, твое плечо…
Лон остановился.
— Не надо больше говорить о моих плечах, хорошо?
Софи с усилием сглотнула. Она не могла отвести взгляд от большого устрашающего пятна на плече. Ткань в одних местах была коричневой, в других — черно-фиолетовой. У него несколько раз открывалось кровотечение, подумала Софи. Его рана то закрывалась, то открывалась вновь.
— Хорошо.
Они продолжали подниматься в гору, и шум водопада становился все громче. Жара спадала, душный, горячий воздух делался свежее, прохладнее.
Внезапно Лон сбросил на землю рюкзак, и он подпрыгнул.
— Остановимся здесь.
— Надолго?
Софи нервно мерила шагами небольшую поляну и пыталась угадать, как долго они будут скрываться в джунглях, дожидаясь помощи. Здесь деревья, кусты, но настоящей защиты нет. К тому же ей страстно хотелось принять душ и лечь в настоящую постель.
— Пока не закончим завтракать, — ответил Лон, склонился над рюкзаком и извлек оттуда свертки из серебряной фольги.
Софи подошла к нему, не сводя глаз с серебристых свертков. Завтрак космического века. Знакомые названия на фольге, но буквы странного, незнакомого начертания. Обезвоженные продукты; их берут с собой в долгие походы опытные альпинисты. Но как же долго им с Лоном предстоит здесь пробыть?
Лон протянул ей три упаковки. Она взяла их и принялась жадно рассматривать. Насыщенная белком плитка, обезвоженные фрукты, обогащенный сок.
— И что теперь? — спросила Софи, решая, с какой упаковки начать.
— Теперь мы поедим.
Разве сейчас время для шуток? Софи метнула на Лона раздраженный взгляд.
— Я имела в виду, как мы отсюда выберемся.
— А мы не станем выбираться. Во всяком случае, некоторое время.
— Но мы все-таки очень близко к ним, мы практически у них под носом!
— Именно. Они решат, что мы удрали, рассыплются, будут искать нас в городе, в отелях, в полиции… где угодно, только не у себя под носом.
— Ты не обижайся, но я бы лучше обратилась в полицию или в консульство.
— Софи, на случай, если ты не заметила: мы в диких местах. Здесь нет консульств. У этого водопада сходятся границы трех стран, и у каждой из них своя полиция, своя политика. И если наш друг Федерико находится на службе у одного из правительств, то нам было бы нежелательно делать наши приключения достоянием публики.
— Почему нам нельзя обратиться к нашему правительству? У нас ведь нет проблем с нашим правительством?
Лон долго не отвечал, и Софи охватила паника.
— Лон!
— У меня нет. А у тебя могут быть. Из-за Альваре.
Альваре. Ее связь с Федерико Альваре. Она проводила время с человеком, не пользовавшимся доверием правительства. Она приехала сюда в обществе Федерико, прибыла в гостиницу вместе с Федерико, вверила себя попечению Федерико. Боже правый. Только представить себе, как это может выглядеть со стороны…
Софи подняла голову и встретилась взглядом с Лоном. Он ничего не говорил, только смотрел на нее, мощный и безмолвный. Его челюсть напряжена, голубые глаза широко открыты. Но вот он заговорил, и его голос зазвучал с убийственным спокойствием:
— Насколько вы с ним были близки?
Софи содрогнулась.
— Вовсе не были.
— И тем не менее ты уехала за границу с ним.
— Ему был нужен ты, — резко возразила Софи. — Да, он воспользовался мной, чтобы заманить тебя, но только потому, что ты, а не я, был ему нужен.
— Я предупреждал, чтобы ты держалась от него подальше.
Слишком поздно, с легким вздохом подумала Софи.
— Ты сказал, что он связан с наркотиками. С контрабандой наркотиков. И вы с Клайвом тоже имели к этому отношение?
Сердце Лона упало. Ему показалось, что кровь в его жилах кипит. Он ответил, не отводя взгляда от лица Софи:
— Нет.
Что, если ей известно больше, чем она говорит? Предположим, ну просто предположим, что ее роль была больше, чем она показывает. Что, если она — часть ловушки, задуманной Альваре?
— Но Клайв был связан с Федерико?
— Софи, за каким дьяволом ты прилетела сюда? — Лон был уже не в силах скрывать раздражение. — Ты же не одна из них? — с нажимом спросил он.
Сила и решимость прозвучали в этом отрывистом вопросе. Даже если она связана с Альваре и Вальдесом, он не откажется от нее. Ничто не заставит его отвернуться от нее, даже если она окажется… Нет, она не может оказаться оборотнем. Она не могла поступить так, как поступил Клайв.
— Одна из кого?
— Из них. Скверных ребят.
Софи засмеялась, не веря своим ушам.
— Да кто эти скверные ребята, Лон? Насколько мне известно, мною играют двое скверных ребят. Федерико и ты.
— Если бы я был скверным парнем, — мягко добавил он, наблюдая за выражением лица Софи, — ты бы не позвала меня. Ты знала, что я защищу тебя. Ты знала, я не допущу, чтобы тебе причинили вред.
— Я тебя не обижала, — устало произнесла она. — Я этого никогда бы не сделала. — Ей вспомнилось, с какой легкостью Федерико воспользовался ею, чтобы заманить Алонсо в западню. — Во всяком случае, намеренно.
Лон медленно опустился на землю в нескольких футах от Софи и содрогнулся, разворачивая упаковку с едой. Из-под закатанного рукава рубахи потекла ярко-красная струйка.
У Софи пропал аппетит. Она оставила попытки вскрыть свои упаковки.
— У тебя все еще течет кровь.
Лон пожал плечами и откусил от своей белковой плитки.
— Я не собираюсь умирать.
— Не смешно.
— А я к этому и не стремился.
Он — адская головная боль для нее. Она поднялась и обтерла ладони о брюки.
— Дай мне взглянуть на твою руку. — Софи опустилась на колени возле него, сделала глубокий вдох и закатала рукав выше. — Очень много крови.
— Ты всегда не выносила вида крови. — В его глубоком голосе слышались самодовольство, извращенная мужская гордость, отчего Софи почувствовала себя глупой и по-женски слабой.
— Оставь, — резко сказала она.
Надо говорить безразличным тоном. И это при том, что она кожей остро ощущала близость Лона. Может быть, все дело в том, что его глаза буравили ее лицо, затем остановились на ее груди. Или в его размерах, игре мускулов при каждом движении массивного тела.
