Дом без дверей - Мила Куликова
– Прости, что оставила одного, – девушка виновато взглянула на мужчину. Алекс нервно теребил край скатерти. Он промолчал. Как обычно. Эмма сварила кофе, разлила ароматный напиток по чашкам. Алекс долго смотрел в чашку, и когда девушка уже допила свой кофе, сделал первый глоток. Спустя некоторое время Эмма спросила:
– Еще кофе?
– Нет, достаточно. Я пойду.
Это была вторая фраза за весь вечер. Эмма злилась на себя, думая, что обидела мужчину, оставив его одного, или, может быть, сделала что-то еще не так. Она так хотела, чтобы ледяная стена между ними наконец-то растаяла. Ей порядком надоели эти молчаливые странные отношения. Хотя она сама была их инициатором, поэтому обвинять некого. Просто туман, сгустившийся между ними, запутывал мысли девушки еще сильнее, а прояснившиеся вроде бы чувства превращал в бесформенную массу эмоций. Возле двери Алекс обернулся и подарил Эмме такую искреннюю и добрую улыбку, от которой девушка так и осталась стоять еще некоторое время с кружкой в руке и с нелепым выражением на счастливом лице.
Подходя на следующее утро к станции, Эмма услышала громкую музыку, звучавшую внутри. Девушка удивилась, увидев Лакки:
– Привет всем! Лакки, что ты тут делаешь в такую рань?
Парень сделал несколько танцевальных движений в сторону Эммы и, подхватив её на руки, стал кружить.
– Вы сейчас мне здесь все перебьете, танцоры! – шутливо схватился за голову Джейкоб.
Послышался шум мотора, и Эмма пошла заправлять машину. Когда она вернулась, музыка играла тише, у Лакки был торжественный вид, а Джейк держал в руках бутылку шампанского.
– Видели бы вы себя сейчас! – засмеялась Эмма. – Мы стали «заправкой» года?
– Мы просто хотели сделать тебе сюрприз, – с этими словами Джейкоб протянул девушке небольшой конверт.
Эмма заглянула внутрь – купюры прижимались друг к другу мягкими, шуршащими боками. В конверте были деньги. Большая сумма.
– Что это? – девушка взглянула на друзей.
– Боже, Эмма, это деньги! Джейкоб, ты вообще платишь ей за работу? Девочка первый раз видит доллары! – смеясь, Лакки подошел к девушке и обнял её. – Мы очень любим тебя, Эмма, и это, – он указал на конверт, – просто выражение нашей любви и дружбы.
– Что за глупости! – воскликнула девушка. – Правда, ничего глупее я в жизни не слышала! Не обязательно выражать свою привязанность и теплое отношение в денежном эквиваленте!
– Позволь мне, – Джейкоб облокотился на стойку, – этот болван двух слов не может связать. Эмма, мы хотим помочь тебе решить твои проблемы. Ты не должна оставаться с ними наедине. Окажись мы на твоем месте, ты сделала бы тоже самое. В этом я уверен.
– Да, только мы на твоем месте все же поведали бы о своей беде, и тебе не пришлось бы рыться в ящиках наших столов… – Лакки прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнего.
– Ох… Ребята, я тронута. Но я не смогу взять эти деньги. Я боюсь даже представить, на что вам пришлось пойти, чтобы собрать такую сумму!
– Прекрати, Эмма. Банки мы не грабили, на панели не стояли, – засмеялся собственной шутке Джейкоб, – я избавился от старого хлама в виде пыльной жестяной шкатулки с давнишней заначкой, Лакки теперь будет больше гулять с тобой. В этой ситуации все выиграли, девочка моя.
Эмма готова была разреветься. Она прекрасно знала, что старик копил на ремонт станции, а Лакки обожал гонять на машине.
– Это очень мило. Спасибо вам, ребята! Это неоценимая помощь.
– Хватит, перестань! – Лакки смахнул с её щеки слезу и весело продолжил, – а теперь черед шампанского!
Остаток рабочего дня прошел в оживленных разговорах о планах на Рождество, об открытии сезона охоты, об отъезде Лакки. Возвращаясь домой, девушка мысленно проклинала себя за неблагодарность: друзья так стараются помочь и поддержать её, а она врет им, постоянно изворачивается, чтобы лишний раз улизнуть к сумашедшему отшельнику.
На следующий день девушка отправилась в банк, положила на счет клиники деньги, которых хватило, чтобы покрыть нахождение там матери на два с половиной года вперед. Предварительно она позвонила в клинику, и специалист объяснил ей, что и как нужно делать. Мужчина приятным голосом предложил ей приехать в клинику и заплатить наличными, если, конечно, ей так удобнее. Но Эмма отказалась, избегая очередной встречи с матерью. Все оставшееся до Рождества время Эмма с Джейкобом работали, не покладая рук. Наплыв туристов, меньший по сравнению с летним сезоном, но все же ощутимый, позволил заработать деньги на утепление здания станции и смену стеллажей. Эмма обожала зимнюю погоду. Приходя, она чистила снег на территории заправки, и проявляющийся на её щеках румянец и счастливая улыбка отражали её внутреннее состояние. Алекс еще несколько раз приходил к ней на чашку кофе: мистер и миссис Браун решили погостить у родственников еще немного. Как ни ругала себя Эмма, но ей все так же приходилось врать и изворачиваться. Она не говорила Лакки, что супруги уехали, лгала, что нужно написать пару писем родственникам, поэтому вечером она не пойдет гулять, потом эти письма нужно было якобы отправить, а по дороге она замерзла и сейчас лежит в кровати и пьет горячий чай. Нужно было что-то менять. Принимать какое-то решение. Тем более, что Лакки уже развернул активную и бурную деятельность по вопросу празднования Рождества. Ежедневно он приносил с собой ворох новых идей. Сегодня этой идеей был бал-маскарад в центральном кафе, куда необходимо прийти в «прикольных» костюмах, но при условии: не выдавать, в каких нарядах они придут, чтобы на вечеринке искать друг друга в толпе. На следующий день он принес объявление с приглашением всех жителей города на Рождественскую вечеринку в танцевальный клуб.
– Ты подумал о Джейкобе, Лакки? Разве ему будет там комфортно?
– Ты боишься, он развалится на танцполе? – засмеялся парень. – По-моему, ты рано списываешь со счетов нашего старика.
И, наконец, заключительной идеей неугомонного паренька стал тихий семейный ужин у Джейкоба дома.
– Приглашаем всех, кто дорог, – подытожил Лакки.
Эмма улыбнулась, представив, как она заваливается туда с Александром. При подсчете гостей, выяснилось, что «семейный» ужин плавно превращается в шумную вечеринку. Джейкоб, загибая пальцы, насчитал десять друзей и родственников, Лакки, делая пометки в блокноте, озвучил цифру семь. Две пары глаз уставились на девушку. Она подняла взгляд к потолку, будто что-то прикидывая в уме, и произнесла:
– Я иду одна. Видите, как со мной мало проблем, –
