Патрисия Уайт - Только скажи…
— Не беспокойся. Ты же знаешь, я стойкая. — Джози прикоснулась к рукаву его спортивного свитера.
Брет кивнул, радуясь ее прикосновению. Значит, она не сердится и он не так сильно обидел ее, как опасался.
Идиот! Нужно избегать разговоров о том, чего он не знает. Например, разговоров о ее прошлом и муже, которого больше нет с ней. Расставание, должно быть, было мучительным. Сколько страданий вынесли его родители, однако они так и не расстались. Брет никогда не причинит Джози боль.
— Послушай, я захватил еду для пикника, — объявил он. — Не могла бы ты сделать вид, что ты — Симон? — Заметив обиду на ее лице, он поспешно добавил: — Дурацкая мысль! Забудь об этом. Ты права. Я просто буду самим собой. Произнесу несколько молитв, и будь что будет!
— Все в порядке. Ты специально взял выходной. Удивительно, что ты обо всем позаботился. — Джози устремила взор на корзину, стоявшую на заднем сиденье. — Мне не терпится узнать, что в ней.
— Не обольщайся! Я ведь покупал еду для Симон, а не для тебя.
— Думаешь, я не способна оценить что-нибудь изысканное? — Она смерила Брета презрительным взглядом и вздернула подбородок.
Джо поддразнивает его? Или он опять сказал что-то не то?
— Я не это имел в виду, — попытался оправдаться Брет. — Мне кажется, что у людей разные вкусы в напитках, еде, развлечениях. — Он чувствовал себя идиотом. Почему он смущается? Джо всегда принимает его таким, каков он есть. В этом суть их отношений.
— Ты захватил для меня несколько сэндвичей с болонской копченой колбасой?
— А почему тебе не нравятся отбивные?
— Потому, — улыбнулась Джози. — Ну ладно, я — Симон. — Она выпятила нижнюю губу и подняла брови. — Что ты придумал для меня сегодня, герой-полицейский?
Брет не смог сдержать улыбку. Джо на самом деле вошла в роль.
— Откуда ты знаешь, как называет меня Симон?
— Я прочитала открытку, которую она прислала тебе.
— Нельзя читать чужую корреспонденцию.
— Что же ты сделаешь? Арестуешь меня? — Джози подмигнула ему. — Итак, что у нас на повестке дня?
— Я подумал, не устроить ли пикник у озера. У меня есть одеяло, так что песок не попадет на твою одежду.
— Но ей придется дойти до одеяла, — возразила Джози.
— Не придется. Я понесу ее.
— Замечательно!
— Я разложу все припасы и буду класть еду ей в рот…
— Надеюсь, ты тщательно вымыл руки? — Джози схватила руку Брета и стала рассматривать его ногти.
— Пусти! — Брет почувствовал, как его бросило в жар. Высвободив руку, он стиснул руль.
— Итак, ты будешь скармливать ей икру на дорогих крекерах, а потом что? — Джози делала какие-то пометки на бумаге.
— Ты думаешь, она любит икру?
— Откуда мне знать? Она же не моя будущая невеста!
— Гм, занеси икру в список. После еды мы совершим длинную романтическую прогулку вдоль озера, будем идти, держась за руки, и разговаривать. Хотя я терпеть не могу слащаво-сентиментальную чушь.
Джози рассмеялась. Ему всегда нравился ее негромкий мелодичный смех.
— О чем же вы обычно говорите?
— О карьере Симон и о том, как я стану успешным бизнесменом.
— Как романтично!
— Ну вот, ты опять издеваешься надо мной?!
— Ты прав. Извини.
Но, по правде говоря, Джози не могла удержаться. Этот удивительно красивый мужчина был совершенно лишен воображения. Ей пришло в голову, что, поддразнивая Брета, она сможет заставить его понять, что влюбленным нужно обсуждать не бизнес, а свои мечты и тревоги.
Закусив нижнюю губу, Джози посмотрела в окно. Никогда она не рассказывала Дэнни о том, что пишет современные сказки — рассказы, основанные на надежде и вере в людей. Она скрывала свое занятие, потому что оно выглядело слишком старомодным и романтичным. Кроме того, вся ее жизнь состояла в том, чтобы быть миссис Дэниел Мэтьюз, которая присутствует на деловых обедах и наносит визиты попечителям.
Ей пришлось приложить много усилий, чтобы вписаться в чуждую ей жизнь. Она улыбалась, вела пустые разговоры и обдумывала очередную сказку. Ее улыбка была принужденной, а светские беседы — заученными. Но пустота в сердце была настоящей.
Брет повернул в Гилсон-парк, и машина медленно поехала по длинной извилистой дороге. С места парковки было видно озеро Мичиган.
— Я забыла, что здесь так красиво, — произнесла Джози.
— Романтично, правда? — Брет посмотрел на нее, ожидая одобрения.
— Да, очень! — Не отрываясь, Джози глядела в его удивительные глаза цвета морской воды. Бывали дни, когда вся доброта его сердца изливалась через эти глаза. Но в другое время при виде боли, затаившейся в его взгляде, у Джози перехватывало дыхание.
— Нужно ли мне поцеловать ее? — Рука Брета, лежавшая на спинке сиденья, почти касалась ее шеи. — Джо, ты слышишь? Прежде чем мы выйдем из машины, должен ли я поцеловать Симон?
Нет! Да! Глупая, он же говорит о Симон. Но ведь здесь сижу я. Поцелует ли он меня, если я скажу «да»?
Внезапно Джози охватила паника, и она быстро распахнула дверцу.
— Я должна подумать об этом.
Глубокий вздох вырвался из ее груди. Все это просто безумие. У нее нет причин так волноваться. Брет представляет, что в машине находится Симон, а не Джози, что это она наслаждается угощением и целует его в губы. Так уж случилось, что Джози — всего лишь дублерша.
— Ты хочешь, чтобы я один нес все это? — раздался голос Брета. Он с трудом удерживал в руках корзину, одеяло и бутылку вина.
— Подожди, я помогу. — Подойдя к нему, она взяла одеяло и бутылку. — Куда пойдем, шеф? — Джо обвела глазами берег.
— Вон там под деревьями есть неплохое местечко. Думаю, небольшая тень нам не помешает.
И макияж Симон не расплывется… Веди себя прилично, Джози!
Она поплелась за Бретом. Он опустил корзину, взял у Джози одеяло и разостлал его на траве.
— Ну что? Как тебе здесь?
— Очень мило. — Джози сбросила теннисные туфли и уселась на одеяло. — Какое это вино?
— Дорогое, — ответил Брет, как бы полагая, что этим все сказано.
— Она любит белое вино?
— Наверное. Достань стаканы.
Джози порылась в корзине и выудила два хрустальных бокала.
— Вот это да! Откуда они у тебя?
— Не совсем же я пропащий. У меня есть хорошие вещи. — Брет наполнил бокалы вином.
От нее не ускользнула обида, прозвучавшая в его словах. Джози сделала глоток. У сухого вина был горьковатый привкус.
— Ты уверен, что не хочешь присесть? — спросила она. — Трудно стоять, когда так сердишься.
Брет помахал бутылкой, сделав вид, что собирается вылить содержимое ей на голову.
