Индия Грэй - Девушка с голубкой
Лили договорила. В тишине Тристан наклонил голову и коснулся губами ее губ в невесомом поцелуе. Это задумывалось им как ритуальный жест, призванный удовлетворить романтические ожидания маленькой аудитории, но, стоило их губам встретиться, каждый нерв тела мужчины наполнился огнем. Лили резко вздохнула, выгнулась навстречу. Роза, которую она держала, упала на каменные плиты, руки девушки обвились вокруг его шеи. Нежный, щедрый, полный любви, ее поцелуй не был формальной частью спектакля, он был обжигающим и настоящим.
Аплодисменты ворвались в темный, уютный, приватный мирок, куда поцелуй унес Тристана и Лили, возвращая их к реальности. Девушка с улыбкой высвободилась, наклонилась, чтобы обнять свою маленькую подружку. Отец Анхелико пожал Тристану руку, а после, когда новобрачная закончила принимать поздравления, расцеловал ее в обе щеки.
Все улыбались, вытирая влажные глаза.
Все, кроме Тристана.
На город опустилась ночь. Фонари разливали по мокрым булыжникам лужицы золотистого света. Воздух стал прохладнее, пропитался ароматами специй из ресторанчика напротив церкви.
Тристан отпустил руку Лили, как только они вышли на площадь. Искорка надежды, которую разжег в девушке венчальный поцелуй, потухла. Только что данные клятвы комком стояли в горле, грудь сдавило от осознания грандиозности и необратимости того, что она сделала. Ради ребенка. За эту мысль и нужно было держаться. Лили заключила выгодную сделку в интересах малыша. То, что каждое прикосновение Тристана будило в ней раскаленный вулкан желания, не имело никакого значения.
— Что с нами будет дальше?
— Традиционно первые брачные ночи включают в себя большие количества шампанского и страсти. Но наше бракосочетание трудно назвать традиционным.
Разочарование резануло по сердцу.
— Трудно, — согласилась она. — Как и наш брак в целом.
— Испытываешь сожаление, маркиза?
Услышав из его уст непривычный пока титул, Лили подняла голову. Тристан стоял перед ней, глаза блестели в свете фонарей.
— Испытываю.
Черные брови мужчины грозно съехались к переносице, он открыл было рот для язвительного ответа, но молодая жена жестом призвала его к тишине:
— Я жалею не о том, что вышла за тебя, а о нашей предыдущей договоренности.
Не сразу, но глаза Тристана наполнились пониманием, которое сделало их еще глубже и выразительнее. Он взял жену за руку, молча потянул к себе:
— Ты уверена, что хочешь этого? Несмотря на…
— Я думала, что не смогу спать с тобой, зная, что ты меня не любишь. Но называться твоей женой и не спать с тобой невыносимо. — Она приподнялась на цыпочки и, вдохнув запах его волос, прошептала: — Я хочу этого. Прямо сейчас.
Руки Тристана скользнули под кашемировую шаль и маленький топик, накрыли грудь Лили. Она вскрикнула, почувствовав, как напряглись соски под его ладонями.
— В таком случае нам повезло. Отель на другой стороне площади совсем неплох.
— Но номера нужно бронировать заранее! — заволновалась Лили, когда он решительно повел ее к дверям гостиницы. — Особенно в выходные дни…
Тристан остановился, посмотрел на жену задумчиво и сурово:
— Лили, ты еще не понимаешь, что значит быть Ромеро. У принадлежности к этой фамилии множество неприятных побочных эффектов… — Он прервался, чтобы поцеловать ее. — Нужно учиться выжимать все что можно из привилегий, которые она дает. Поверь, они найдут для нас номер.
Глава 9
Лили послала Скарлет сообщение о свадьбе в тот же вечер. А наутро, услышав по телефону от лучшей подруги сварливое «Ну, объясняй», едва поборола искушение повесить трубку. Не потому, что не хотела говорить со Скарлет, просто не знала, откуда начинать объяснять и как это лучше сделать.
— Я беременна, — сказала она просто.
— Ох, Лили! — Тон Скарлет заметно потеплел, хотя Лили все еще слышала в нем тревогу и даже обиду. — Это чудесно, но, дорогая… Тристан сейчас рядом с тобой?
— Нет. Он вышел несколько минут назад.
Вышел, не сказав, куда, с кем и как надолго. А Лили не спросила. Она согласилась играть по правилам, которые Тристан объяснил ей в самом начале их авантюры, и собиралась сдержать слово, как бы трудно ни было.
— Значит, мы можем поговорить начистоту. — Тон Скарлет стал деловым, и это не предвещало ничего хорошего. — Послушай, я действительно рада, что ты ждешь ребенка. Я знаю, как ты мечтала о нормальной семье. Именно это меня и беспокоит…
Скарлет оставила фразу незаконченной. В образовавшейся паузе Лили отдернула муслиновые занавески, посмотрела из окна гостиницы на площадь и на изъеденный временем фасад церкви прямо напротив.
— Тебе не обязательно было выскакивать за него замуж, солнышко.
— Я должна была, разве ты не понимаешь? — тихо спросила Лили. — Я по опыту знаю, как несправедливо по отношению к ребенку растить его без отца и фамилии.
— Господи, Лили, ну какой из Тристана муж и отец?! Он же плейбой, сексуальный и харизматичный доминантный самец, который не создан для семьи!
— Пока он неплохо справляется. — Лили улыбнулась, глядя на площадь в серой пелене мелкого дождя.
Сейчас там было пусто и тихо, только голуби купались в фонтане, но утром их с Тристаном разбудили звонкие детские голоса. Ученики школы при церкви проводили на площади переменки, объяснил Тристан, сонно вычерчивая пальцем геометрические фигуры на ее теле. Лили решила, что это знак благословения свыше.
— Не сомневаюсь, — фыркнула Скарлет. — Но для счастливого брака нужно больше, чем отменный секс, знаешь ли.
Лили посмотрела на пустую постель, где еще недавно отчаянно предавалась страсти, ощутила, как вянет на губах улыбка и тягучая боль наполняет усталые мышцы.
«В нашем браке нет и не будет ничего больше, — подумала она печально. — По крайней мере, со стороны Тристана».
Тристан вернулся после полудня, принес в теплый номер отеля запах осени и несколько больших подарочных пакетов. Лили, которая дремала над «Дон Кихотом», почувствовала, как живот свело от вожделения. Словно за время его отсутствия она успела забыть, как ее муж хорош собой.
— Что ты читаешь?
— «Дон Кихота». — Лили изобразила глубокий интерес к странице тридцать семь, которую безуспешно пыталась дочитать с самого утра.
— Очень подходящее чтение, — насмешливо заметил он. — Романтический идеализм, доведенный до абсурда.
Лили отложила книгу, опустив глаза, чтобы Тристан не увидел выражение обиды на ее лице.
— Тебя не было целую вечность, — сказала она, чтобы что‑то сказать, но тут же пожалела об этом.
