Диана Машкова - Нежное солнце Эльзаса

Я мысленно обругала себя «похотливой теткой» и запретила себе разглядывать чресла сотрудника. Хотя, похоже, эта задачка была выше моих скромных возможностей. Странно, но Егор даже не поинтересовался, какое именно вино доставать, — кажется, он физически чувствовал на себе непристойный взгляд и торопился принять любую другую, менее двусмысленную в этом отношении позу.

— Вот, — сообщил он, когда открытая бутылка «Сильванера» была поставлена на кофейный столик рядом со мной. — Теперь все?

— Не совсем, — желание погонять Егора, как мышонка, явно исходило от внутреннего беса.

— Что еще я должен сделать? — послушно спросил наивный «мышь».

— Ой, — я не выдержала и рассмеялась, представляя себе, в какой именно список мог вылиться весь набор моих требований, и весело махнула на Егора рукой, — да ничего вы не должны! Если есть желание — выпейте со мной. Надо же куда-то девать результат набегов на винные погреба.

— С удовольствием! — вот теперь он точно обрадовался. Слава богу! А то уж мне начало казаться, что я имею дело с хорошо обученным, но совсем бесчувственным пажом. Ну, или кем-то вроде.

Вино забулькало, наполняя гостиничные бокалы. Оно было прозрачным и с кислинкой даже на вид.

— А вы поужинать не хотите? — виновато спросил Егор. Судя по всему, он зверски проголодался после всех этих бассейнов и саун — даже у меня, несмотря на сытный обед в Рибовиле, давно сосало под ложечкой. — Можно куда-нибудь сходить.

— Ну уж нет, — запротестовала я, расстегивая и снимая осточертевшие босоножки, — походов с меня на сегодня хватит. Лучше закажем что-нибудь в номер. — И я протянула ему гостиничное меню.

Пока Егор изучал не слишком длинный список блюд и консультировался со мной по каждому пустяку, я с наслаждением вытянула босые ноги и почти разлеглась в своем кресле. Тело приятно ныло после долгих прогулок по средневековому замку и улочкам старинных эльзасских деревень, после подводных массажей от пяток до плеч и купания в минеральной воде. Телу было так хорошо, что и не передать. Его только чуть-чуть донимали жажда и голод, но именно их мы и собирались в ближайшее время устранить. И в этой небольшой отсрочке была своя, предвкушающая, прелесть. Было еще какое-то неясное вожделение — возбуждение само по себе, — но я предпочла пока на эту тему не думать.

— Выбрали? — спросила я.

— Да, — Егор подошел к телефону, поговорил несколько минут и весело сообщил: — Все, через двадцать минут принесут. А пока предлагаю выпить.

— Не возражаю! — радостно подхватила я. — За что будем пить?

— Как за что? — удивился он. — Разумеется, за отдых. И за то, чтобы вы научились получать удовольствие от жизни! Нельзя же быть таким трудоголиком.

— Смотрите, — рассмеялась я, — если научусь, мне расхочется работать. Буду все валить на своих подчиненных — на вас в том числе.

— Ну и валите! — с готовностью предложил Егор. Мы со звоном чокнулись и сделали по первому, жадному, глотку.

За первой бутылкой вина и разговорами о влиянии алкоголя на мозг человека — кто его знает, почему потянуло на эту тему, — время до того, как принесли ужин, пролетело незаметно. На этот раз обошлось без экзотики: улиток, паштетов, шокрутов и прочих эльзасских изысков. Обыкновенный салат из зелени, свиная отбивная и жареная картошка. Ну и, чтобы совсем уж не забывать о том, что отпуск у меня во Франции, — огромная тарелка со всевозможными сырами и горсточками винограда.

Кажется, такой голодной я не была лет с пяти — с наслаждением отправляя в рот кусок за куском, я никак не могла остановиться. Даже урчать хотелось от удовольствия. Егор тоже не отставал. Скорее всего, подумалось мне, Баден-Баден — это такое специальное заколдованное место, где снимаются все возможные приличия и запреты. Остается только огромное, дышащее полной грудью и сверкающее счастливым взглядом «ХОЧУ». Где-то на половине второй бутылки вина — на этот раз Егор долго копался в коробках, отыскивая аналог предыдущей, а я едва сдерживалась, чтобы не дотянуться до его обтянутых джинсами крепких ягодиц рукой, — я осознала, что безбожно пьяна. С чего это вдруг?! «Сильванер» не просто казался, а действительно был самым слабеньким из всех эльзасских вин.

Тарелки мы собрали на поднос и выставили за дверь. На журнальном столике остались только два бокала и ополовиненная бутылка. Слова у нас обоих — резко и внезапно — закончились сами собой. Теперь я боялась только одного: что Егор встанет, вежливо попрощается и уйдет. Но пока он продолжал сидеть — то ли тоже опьянел настолько, что потерял контроль над ситуацией, то ли давно все понял и принял решение плыть по течению, положиться на излюбленный русский принцип: «Будь, что будет». Неважно. Главное, Егор не уходил, и у меня появился шанс.

Мне вдруг стало совершенно наплевать на имидж, на приличия и последствия. Никогда в жизни ничего мне не хотелось так сильно, как обладать сейчас этим мужчиной. Хотя, если честно, плевать каким — мне до зарезу был нужен любой более-менее смазливый мальчишка, которого можно использовать по назначению. Я молча смотрела на Егора, пристально, чуть исподлобья, передавая во взгляде одну-единственную мысль: «Я безумно тебя хочу». Егор сидел, загипнотизированный, словно кролик, и даже не шевелился. Стараясь не делать резких движений, чтобы не спугнуть добычу, я осторожно переместилась с кресла на краешек кровати и оказалась рядом с ним. Не отрывая взгляда от глаз Егора, в которых явно читались теперь и недоумение, и абсолютная нерешительность, я прикоснулась рукой к его колену, приблизила лицо к его лицу и поцеловала. Глаза закрылись сами собой, и я невольно застонала от наслаждения — его губы были не по-мужски мягкими и податливыми, а язык робко, едва ощутимо, отвечал на мое властное и даже грубое проникновение. Я была не в состоянии выпустить Егора из своих объятий и губ, каждое крошечное ощущение в подушечках пальцев, в ладони, на кончике языка вливалось в глубины моего существа, образуя безудержный, страшный в своей силе водоворот. С трудом, но я прервала первый в своей жизни, и оттого еще более болезненный, по-настоящему желанный и страстный поцелуй.

— Иди ко мне, — тихо позвала я. Голос предательски дрожал и грозил сорваться на хрип.

— Рита, не надо, — Егор смотрел на меня испуганно.

— Почему? — спросила я, не желая слышать ответа на этот вопрос. Мне было все равно — почему! Даже если бы я знала, что в результате нашей страсти небо рухнет на землю, сейчас мне было наплевать.

— Не надо, — повторил Егор и посмотрел мне в глаза. — Мы все испортим.

— Я тебе не нравлюсь? — у меня больше не было времени тянуть кота за хвост, нужны были сильные аргументы: еще полсекунды, и я начну дрожать крупной дрожью, не умея спрятать от его глаз свое обезумевшее вожделение.