Дженнифер Хейворд - Поцелуй, обещающий рай
– Это вычеркни, – велел Харрисон.
Фрэнки уже ничего не понимала. Когда Джош, начальник отдела, делился с ней соображениями, он утверждал, что ключом к успеху будет реклама.
– Но в США никто не знает о «Сибериусе» и его продукции, – возразила она. – Как компания будет расширяться?
Харрисон покачал головой:
– В наши цели пока не входит расширение компании. Она и так занимает неплохие позиции в своем регионе.
Фрэнки отложила ноутбук и, нахмурившись, взглянула на Харрисона:
– Поправь меня, если я ошибаюсь. Мы должны убедить Леонида в том, что «Сибериус» в составе «Грант индастриз» будет расти и развиваться. По его словам, у компании имеются инновационные разработки. Как мы будем их продвигать?
– Все не прочь заявить, что обладают инновационными разработками, – нетерпеливо бросил Харрисон. – Я никому не собираюсь подавать призрачную надежду. На совете директоров может произойти все что угодно.
– Они, несомненно, поддержат тебя, если это единственный способ заставить Леонида подписать контракт. У них не останется выбора.
– Ты их идеализируешь. Они поступят так, как будет выгодно с точки зрения бизнеса. «Сибериус» занимается почти тем же самым, что и мы. Совет директоров может избрать путь поглощения одной компании другой. Сомнительно, что в этом случае «Сибериус» сохранится без изменений.
– Тогда зачем мы тратим время, разрабатывая этот план? – спросила Фрэнки.
Ответ пришел сам собой. Харрисон не собирался сохранять «Сибериус», однако хотел убедить Леонида в обратном.
Каждая клеточка в теле Фрэнки воспротивилась этому. Компания принадлежала отцу Леонида. Он мечтал ее сохранить. Вот что удерживало его от подписания договора.
– Ты готов заполучить ее любой ценой, верно?
Полуночные глаза Харрисона мрачно сверкнули.
– Я обещал Леониду, что постараюсь сохранить «Сибериус» в неприкосновенности, но не в моей власти сдержать слово, если обстоятельства сложатся по-другому.
– Понимаю, – медленно проговорила молодая женщина.
– Франческа…
Она покачала головой. Следует промолчать, если она не хочет накликать на себя неприятности.
– Ладно, продолжим, – спокойно сказала она, глядя на экран. – На чем мы остановились?
– Франческа, – повторил Харрисон. – Это бизнес. Тебе пора становиться большой девочкой и быть проницательной. Ты понятия не имеешь, что стоит на кону.
Услышав про «большую девочку», Фрэнки взглянула на него, и в ее глазах полыхнуло пламя.
– Диктуй. Но не заставляй меня соглашаться со всем, что ты предлагаешь.
– Таков закон джунглей. – Харрисон еле сдерживал гнев. – Выживают сильнейшие.
– В твоем мире, может быть, – парировала она. – Но не в моем.
– Как я должен, по-твоему, поступить? – вспылил он. – Позволить кому-нибудь еще заполучить «Сибериус», потому что мне вдруг захотелось сглупить и сказать Леониду правду? Этого не будет!
– Я верю в карму, – заявила Фрэнки. – Леонид хороший человек. И он поверил тебе.
– Мне известно о карме все, Франческа. Я знаю о ней больше, чем ты сможешь узнать за всю свою жизнь, поверь.
Фрэнки настороженно наблюдала, как Харрисон подошел к перилам и взглянул на Нью-Йорк, на который опускалась ночь. Их разделяло футов десять, что позволило ей сделать глубокий вдох и овладеть собой. Эта работа для нее – все. Она должна доказать, что отлично справится. Однако не вопреки принципам, в которых ее воспитали.
– Я не хочу упорствовать, – спокойно сказала Фрэнки, – но мой отец научил меня ценить честность. Он считает: если возникнет ситуация, которая заставит тебя заключить сделку с совестью, лучше выйти из игры.
Харрисон повернулся, прислонился к перилам и положил на них локти.
Фрэнки почувствовала, как на нее дохнуло холодом.
– «Грант индастриз» основал мой дед, но только благодаря уму и чутью моего отца, модернизировавшего достаточно успешную на тот момент компанию, она стала игроком, с которым стал считаться весь мир. Он почти всю жизнь провел в офисе, пожертвовал ради нее всем, и его жертва вскоре окупилась. Мне было десять лет. Однажды отец вернулся домой поздно вечером с широкой улыбкой на лице и сказал нам, что «Грант индастриз» вошла в список ста самых прибыльных компаний Америки. – Харрисон поднял бровь. – Ты только представь! Мне было десять, Кобурну – восемь лет, но мы поняли, что это значит.
Фрэнки автоматически кивнула, не понимая, зачем он ей это рассказывает.
– После окончания университета мы с Кобурном стали работать в компании. Это было у нас в крови, как и в крови отца. Но мы не предполагали, что скоро ответственность за судьбу компании целиком ляжет на наши с Кобурном плечи.
Потому что его отец покончил с собой.
– Нечеловеческий труд моего отца мог продолжаться без перерыва два, а то и три дня. Он приходил в офис, заставлял свою команду работать в таком же бешеном темпе, затем возвращался домой, чтобы немного поспать, и снова уезжал на работу. Сначала нас это не беспокоило, мы привыкли, что, когда отец хочет чего-нибудь добиться, все остальное перестает для него существовать. Но сценарий стал повторяться все чаще и чаще, а дома он появлялся все реже. Однажды отец пришел домой и заговорил так быстро, что мы ничего не поняли. Заставить его отдохнуть мы не смогли, поэтому пригласили врача. Он поставил диагноз: маниакально-депрессивный психоз.
Сердце Фрэнки упало.
– Сколько лет тебе было?
– Пятнадцать.
– О, Харрисон. – Она потянулась к нему, но он остановил ее.
– С каждым годом ему становилось хуже. Приступы участились. Моя мать прилагала огромные усилия, чтобы ни пресса, ни акционеры ничего не заподозрили. Через много лет состояние отца вроде бы стабилизировалось. Затем он заключил сделку с Антоном Марковичем, намереваясь приобрести одну его компанию.
Антон Маркович? Тот самый олигарх с садистскими наклонностями, которого Джулиана не желала видеть в своем доме? Фрэнки присмотрелась к Харрисону и заметила, как в его неподвижном взгляде что-то промелькнуло.
– Мой отец увидел потенциал, которым обладало посткоммунистическое пространство, и не сомневался, что потенциал этот будет расти. Покупка компании Марковича могла сделать наш семейный бизнес одним из крупнейших в мире. Вот только Маркович продал нам компанию, находившуюся на грани банкротства. При других обстоятельствах «Грант индастриз» пережила бы удар, но тогда значительная часть средств была вложена в расширение производства. В результате образовавшийся долг едва не стоил нам бизнеса.
– Вы могли обратиться в суд.
– Мы обратились. Но приобретенная нами компания уже была объявлена банкротом.
