Сара Крейвен - Сама невинность

— Ты все еще приходишь в поместье, чтобы помочь с пони?

— Да, но это скоро закончится. Артур говорит, мистер Мэйнард хочет продать их. Хотя они такие милые и все еще сильные и здоровые. Я... я подумала, он захочет оставить их для своих будущих детей.

Дариус добавил ей шампанского.

— У него совершенно другие планы. Кстати, Леди Мунрайз тоже хотят продать.

— Кобылу миссис Мэйнард? Но почему?

— Слишком нервная.

— Ничего подобного! — гневно сказала Хлоя. — У нее замечательный характер.

— Я говорю о наезднице, а не о лошади. Наша Пенни оказалась совсем не деревенской девушкой и предпочитает четыре колеса четырем ногам.

— О-о-о, — протянула Хлоя. — Тогда это позор. Ведь мистер Мэйнард такой замечательный наездник! Мой дядя сказал, его попросили стать хозяином охоты в следующем сезоне.

— Я слышал. Согласно нашей старой доброй традиции, как это делали отец и дедушка, — добавил Дариус, пожимая загорелым плечом.

В небе сверкнула молния, и он, хмурясь, посмотрел вверх:

— Самый подходящий момент, чтобы одеться и уехать отсюда. — Он вылил остатки шампанского на траву. — Я спущусь к воде, а ты можешь переодеться за этими деревьями. Только поторапливайся.

Ее колебание было мгновенным. Она как раз застегивала молнию на шортах, когда в небе сверкнула молния и с неба стали падать крупные капли.

Когда Хлоя вышла на дорожку, Дариус присоединился к ней.

— Садись в машину, — предложил он, — я положу твой велосипед в багажник.

— Да, но не могла бы я попросить...

— Нет. — Он дал ей ключи. — Сейчас же беги, а то промокнешь насквозь.

Дождь уже лил как из ведра.

Хлоя взобралась на пассажирское сиденье и ждала Дариуса с сильно бьющимся сердцем, в то время как он подкатил велосипед и загрузил его в багажник.

— Но мы не можем сказать, что нас не предупреждали, — прокомментировал Дариус, заводя джип. Дождь глухо стучал по крыше автомобиля. — Жаль, что наше празднование закончилось так быстро! Но таково английское лето. — Он посмотрел на Хлою: — Не намокла?

— Со мной все в порядке. — Хлоя сидела прямо, держа руки на коленях. — Очень любезно с вашей стороны.

— А ты как думала? Неужели я позволю будущему лауреату Букеровской премии подхватить пневмонию?

Перед фермой Дариус сказал ей:

— Ну вот, приехали, иди домой и сушись. Я, конечно, откажусь от твоего любезного приглашения зайти на чашечку чая, — сказал он, вынимая велосипед из багажника. — Так что давай скажем друг другу «до скорой встречи». — Он помедлил, затем добавил: — А когда издадут твой первый роман, обещаю — открою еще больше шампанского и искупаю тебя в нем.

Он послал Хлое воздушный поцелуй, сел в машину и отъехал, оставив ее с открытым ртом.

Тетя Либби ждала племянницу на крыльце.

— Мое милое дитя, я знала, что погода поменяется. Ты, должно быть, промокла до ниточки! Я приготовила для тебя ванну.

— Я едва намокла, — ответила Хлоя и спустя минуту решила продолжить: — Меня подвезли.

— Кто-то поступил благородно, — сказала тетя по пути на кухню, где занялась приготовлением чая. — И кто же это был?

— Ты не поверишь, это был Дариус Мэйнард.

— Дариус? — Тетя Либби медленно закрыла крышку чайника. — Я думала, он в Ирландии работает на конном заводе. А где ты с ним встретилась?

— Он только вчера вернулся. А встретились мы внизу у озера. Он приходил туда искупаться, как и я.

— Понимаю, — сказала тетя Либби тоном, подразумевающим — данное открытие ее не очень обрадовало. Она налила чай в две чашки и подала одну племяннице. — Думаю, он вернулся ради бала «День рождения». Приглашения были разосланы еще на прошлой неделе, поэтому его визита стоило ожидать.

Хлоя удивленно посмотрела на нее:

— Ты говоришь так, как будто он постоянно должен отсутствовать.

— Может быть и должен, — резко сказала миссис Джексон. — Это уже закономерность: если Дариус где-то поблизости, то жди неприятностей! Не всегда его отсутствие, особенно последнее, было по собственному желанию. — Тетя покачала головой. — Но может быть, это не совсем его вина. С одной стороны, он так сильно отличается от отца и брата, а с другой — быть вторым сыном и не участвовать в управлении поместьем тоже незавидная ситуация. Может быть, поэтому Дариус такой... дикий. Хочет показать, что он другой, не такой, как они. И даже нарушает при этом закон.

— Закон? — повторила Хлоя. — Я не понимаю...

— А тебе и не надо понимать, — сказала тетя Либби. — Держись от него подальше, моя дорогая, — добавила она довольно жестко, — и от его внешней красоты тоже.

— Но он мне даже не приглянулся, — возразила Хлоя, делая глоток обжигающего чая и надеясь, что это замаскирует запах вина.

Через пару дней по всей деревне поползли слухи — Дариус снова уехал из поместья, на этот раз в Лондон.

— Никак не угомонится, — таково было мнение миссис Терсгуд. — Не может жить на одном и том же месте больше недели. Никогда не мог и вряд ли когда-нибудь сможет.

Хлоя почувствовала облегчение — теперь она может ходить спокойно, без опасения встретиться с Дариусом. Именно его отсутствие побудило ее принять предложение из поместья, переданное через ее дядю. Ей сообщили — она может приехать завтра пораньше, чтобы успеть попрощаться с пони.

— Ну ладно, — вздохнула Хлоя. — Хотя я не понимаю, почему мистер Мэйнард решил их продать, когда они обе еще не такие старые? Какой в этом смысл?

— Пони уедут к новым хозяевам, и те будут их любить и жалеть, поэтому смысл есть. И обе лошадки продаются вместе. — Дядя Хал нежно положил руку на ее плечо, затем вышел из-за стола. — Я могу подбросить тебя до поместья, но обратно придется возвращаться пешком.

Хлоя быстро переоделась, заправив голубую рубашку в брюки для верховой езды.

Дядя подвез ее к воротам поместья. Хлоя уже направилась к конюшне, когда услышала гудок автомобиля у себя за спиной. С мрачным предчувствием она повернулась и увидела Пенни Мэйнард, которая весело махала ей рукой из своей «альфа-ромео».

— Запрыгивай! — крикнула она. — Слишком жарко, чтобы идти пешком.

Как всегда, Пенни была неотразимой в белой юбке и блузке цвета фуксии. Ее пепельные волосы были аккуратно подстрижены до плеч, а синие, как море, глаза окаймляли искусно подкрашенные длинные ресницы. Пенни всегда была стройной как тростиночка, но сейчас она показалась Хлое слишком худой, даже изможденной.

— Мне так жаль расставаться со своими друзьями, — сказала Пенни, когда машина отъехала. — Но ты была единственной, кто по-настоящему заботился о них. Эндрю наконец-то признал: я никогда не смогу разделять его страсть к лошадям. Если честно, я не очень расстроена, что они уезжают.