Такая нежная любовь - Эйрена Крокус
Открыв глаза, снова смотрю на улыбающееся лицо и, подбирая аккорды, начинаю подпевать всеми любимую песню:
А глупая девочка просто хочет
Просто хочет счастья в полпервого ночи
Чтоб глаза в глаза, а земля уплывала
Чтоб кругом гроза, а любовь согревала
Танцы до рассвета, залипнуть, влюбиться
Высоко взлететь, никогда не разбиться
Хочет, навсегда чтобы, хочет навеки
Просто раствориться в своём человеке.
Глава 17
Лиза
Саша конечно, талантище с большой буквы. Так он поет красиво. Так бы слушала и слушала. Отпиваю свой застывший чай и с интересом смотрю на парня, который настраивает гитару.
— Нужно струну натянуть. Фальшивит, — заключает он.
— А по моему все замечательно. Саш, расскажи про свою семью.
— Да что рассказывать. Мать учительница, отец военный. К твоему сожалению, богатств не имею. Обычный парень из обычной семьи. Решил, что буду таким, как отец и дед. Вот я собственно и здесь, — улыбается осматривая кухню.
— Наша семья тоже такой была. И жили мы в обычной квартире. Однушке, между прочим. Мне тогда было десять лет.
— Даже не верится, — поднимает взгляд с улыбкой.
— Я не всегда была с золотой ложкой во рту. Это в последние года я, наверное, превратилась в такую суку, как ты говоришь…
— Ты не всегда такая.
— Ну, спасибо.
— А как же вы тогда разбогатели? — интересуется. — Выиграли билет в лотерею.
— Нет, конечно. Мой отец много работал на то время, крутился в сферах разного бизнеса. Конечно, нелегального… — добавляю в спешке. — А когда у мамы проявились первые признаки болезни и потребовались деньги на лечение, он нашел людей, которые помогли ему выйти на нужный уровень, — продолжаю, стараясь не выдавать волнения в голосе. — Он всегда был умным человеком, знал, как обращаться с деньгами.
— Ты не боялась, что могут быть последствия от этого всего? — спрашивает он, внимательно слушая меня.
— Знаешь, в какой-то момент, я поняла что это единственный способ помочь маме. У нас не было другого выбора. Я просто хотела, чтобы она была в порядке.
— Понимаю — кивает он, и я замечаю, как его взгляд становится мягче. — Но это ведь не делает тебя плохой, разве что слегка избалованной, — улыбается.
— Может быть, но иногда мне кажется, что я потеряла часть себя в этом всем.
— Твой отец ведь тоже изменился. Когда меняется окружения и финансовое положение это неизбежно.
— Даже с наличием денег он оставался самим собой. Его изменило другое. После смерти матери его будто подменили. Я тоже его не узнавала. Может, поэтому и сама начала превращается в худшую версию себя?
Я замолкаю, а после сразу делюсь своими мыслями, которые не давали покоя все это время.
— Но это только цветочки. С тех пор, как он решил меня выдать замуж за Игнатьева, я поняла, что он попросту избавляется от меня. Моя внешность напоминала ему маму, и смотреть каждый день на меня для него была пытка. Он просто хотел избавиться от копии, которая приносила в его жизнь только разочарование. Всегда боялась в себе этом признаться, но это так.
— Мне кажется, все не так, — Саша подвигает стул ближе и ласково берет мои руки в свои горячие ладони. — Он просто хотел, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Хотел для тебя семьи и любви. Потому что сам не мог тебе её дать. Нельзя осуждать человека за его боль. Любой поступок оправдывается.
— Мне все равно на поступки. Я не хочу больше возвращается туда. Мне страшно. Я его боюсь.
Саша понимает все по моему лицу. Считывает эмоции практически молниеносно. Разочаровано поджимает губы. Вздыхает. А затем, наклонившись ниже, произносит.
— Я постараюсь дать тебе все, что могу. Только не плачь, — обнимает.
В его объятьях накрывает еще больше, и я чувствую себя как в детстве, маленьким ребенком, который ничего не может сделать без поддержки.
— Ты и так много чего сделал, — вспыхиваю я.
— Ну-ну, тише, — стирает первую слезу.
Наплевав на все, перемещаюсь ему на колени и крепко обнимаю. Он так же обнимает в ответ и поглаживает по волосам.
Почему с ним так спокойно? Почему?
— Что теперь будет? — топлю слезы в его футболке.
— Все будет хорошо, — целует в висок. — Может, в скором времени ты научишься готовить и, наконец, избавишься от меня.
— Избавлюсь? — задираю голову, чтобы рассмотреть его лицо.
— Ну да, отправишь… чтобы не заставлял тебя убирать и делать другие обязанности по дому, — шутит он и со всей нежностью поглаживает мою мокрую от слез щеку.
— Не избавлюсь, ты мне нужен, — произношу вполне серьёзно.
— Нужен? — переспрашивает совсем тихо.
— Нужен.
Кажется, он поражен услышанным. Поэтому погружаемся в тишину, где я, совсем потеряв голову, тянусь к его губам за поцелуем. Всего на секунду. Возможно, даже на миллисекунду. Но этого достаточно, чтобы меня окатило неожиданным жаром с головы до ног.
Глава 18
Лиза
Обнимаю его за шею и ловлю его теплые губы под идеальным углом. Он отвечает. Улыбается. И сильней прижимает меня к себе, давая почувствовать твердый бугор, который окончательно отключает мой мозг.
— В спальню, — шепчу между поцелуями. — Нужно переместится…
Не отрываясь от моих губ, Саша неуклюже поднимается вместе со мной со стула и несет меня в комнату, где я, уже став на ноги, беззастенчиво стягиваю с него футболку. И пялюсь. Пялюсь на его живот, где отчетливо вижу кубики, которые я ощущала под пальцами до этого всего.
— Твоя очередь, — тянет край толстовки и быстро освобождает меня от нее.
— Холодно, — смотрю в его глаза и моментально прикрываю грудь.
— Я согрею, — прижимает к себе.
Резанув глазами по моим. Он тяжело дышит и набрасывается на мои губы. Отвечаю. Моментально. Потому что мои губы пылают и мне хочется его еще и еще.
— Ты уверена? — широкая ладонь опускается на мою попу с громким шлепком.
— Ай, — взвизгиваю я. — Дааа! Уверена.
Опустившись на колени, помогает снять мне штаны, в которых путались мои ноги, а после сам освобождается от своих. Переместившись на кровать, накрывает меня своим горячим телом и коленом расталкивает мои ноги.
Пустая квартира наполняется нашим стоном, когда он, сделав небольшой разгон, выбрасывает бедра вперед, давая почувствовать его эрекцию намного острей и ярче.
Обняв его за шею, закрываю глаза и покрываю теплую шею неспешными поцелуями. Он в ответ сжимает мою грудь, пропуская между пальцем сосок, который, слабо сжав, провоцирует мой стон.
— Снимай, — цепляю пальцами его
