Развод и девичья фамилия - Соня Вишнякова
— Ты о чём? — не понимаю его намёков.
— О том, что он может начать жить своей жизнью, и тогда ты уже точно не сможешь его вернуть. Мужчина, которому дали свободу, уже от неё вряд ли откажется. Тем более, богатый мужчина. Вот я тебя и спрашиваю, хочешь ты этого. Может быть, лучше повоспитывать его, будучи в браке?
— Я хочу развесить уже сегодня. И пусть Прохор идёт к чёртовой бабушке, — говорю горячо и гордо.
— Понятно, значит, ты не передумаешь?
— Нет.
— Алексей Эдуардович, там Романов пришёл, — послышался женский голос, я обернулась и увидела красивую девушку в белой блузе и чёрной обтягивающей юбке, в чёрных, глянцевых лодочках на каблуках-шпильках.
— Сейчас иду, — Лёша нахмурился, взглянув на девушку, она кивнула и исчезла в проёме.
— Твоя секретарша? — усмехнулась я, — красивая.
Он снова глянул мне в лицо.
— Красота второстепенна, главное — мозги. Это — моя помощница. Она медалистка и красный диплом вуза.
— Ого, — я как-то даже смутилась.
Сейчас он вообще не такой, как вчера. Более строгий, профессиональный, что ли.
— Ладно, у тебя есть мой телефон, позвони, если возникнут какие-то проблемы, я помогу в любом вопросе. Ты только позвони, — выгнул бровь.
— Надеюсь, развестись у меня получится у самой.
— Я же сказал — в любом вопросе… даже если просто захочется поговорить.
— Ладно, позвоню, — улыбнулась.
— Пей кофе, ешь пирожное, а мне пора, клиенты ждут, — он встал, протянул мне руку, я подала свою, он пожал мои пальцы.
— Давай, удачи, — я смутилась, как-то неловко это всё.
— Тебе удачи, — он ещё раз кивнул, развернулся и пошёл к выходу.
У двери обернулся и снова на меня посмотрел.
16
Первым делом поехал в ресторан и уже с порога заметил что-то неладное. Зарина бросилась за мной в кабинет, только вошли, сразу выпалила:
— Ваша жена приходила!
— Ада? — странный вопрос, как будто у меня есть ещё одна жена. — Она не сказала, куда поедет? Хотя… наверное, не сказала…
Идиот. В последнее время я несу чушь независимо от того, о чём в этот момент думаю.
— Не сказала, но она была очень расстроенная, и я решительно подозреваю, что сразу после визита сюда, она собралась действовать радикально, — испуганно моргает глазёнками управляющая.
— Что вы ей здесь наговорили? — я строго нахмурился.
— Да ничего такого.
Подозреваю, эти дуры могли сморозить что-то такое, отчего Ада точно пойдёт подавать заявление на развод.
Точно! Это же логично! Она поехала заявление подавать!
Я быстро подошёл к шкафу, достал вещи, которые у меня здесь лежат на всякий случай, если придётся переодеться. Снял то, что мне принёс Андреевич и переоделся в свою одежду.
Да, я отчётливо понял, куда сейчас поедет Ада.
Если я её не опережу, то хотя бы догоню.
Не обращая внимания на испуганных сотрудниц, я выскочил из ресторана и снова сел в машину. Дальше буквально дело техники.
На стоянке возле здания суда я сразу заметил ярко-красный Хундай моей жены.
Я припарковался, вышел из машины, собрался уже идти внутрь, когда заметил сквозь стеклянную дверь, выходящую из здания Аду. Наблюдаю, как гордо она выходит, придерживая ворот пальто и алый шарф. Невероятно красивая. Я знал это раньше, но сейчас будто увидел её впервые.
Это — моя жена! И я не собираюсь её терять.
Лёгкой походкой Ада спускается по ступеням.
Весь её вид говорит — заявление подано.
Встал у машины, поджидаю, пока Ада подойдёт. Только тогда обнаружу себя, когда ей некуда будет спрятаться или сбежать.
Подходит ближе… ещё ближе… почти у машины. Я выхожу.
Ада заметила меня, замедлила шаг.
Ада
Чёрт!
Прохор!
Сейчас это почти одно и то же.
Пришлось немного укоротить шаг по направлению к моей машине, но встреча с мужем неизбежна. Некуда бежать.
Да я и не побегу.
Стоит. Красавец. Гад. Скотина. Но, чёрт побери, моя родная, любимая скотина. Мой ненаглядный гад. Ненавижу. И люблю. Развожусь и не хочу.
— Изменщик, изменщик, изменщик, — шепчу себе, чтобы ни на секунду не потерять бдительность. — Не-на-вижу…
— Привет, — его лицо настолько спокойное, что даже обидно.
— Привет, — тоже спокойно выдаю.
Сегодня я вообще одно сплошное спокойствие.
— Заявление подала?
— Да, — кинула, подходя к машине, нажимая кнопку сигнализации.
— Я не соглашусь, — Прохор моргает чёрными ресничками, мой тёмный герой… теперь уже бывший герой.
— Всё равно разведут, можешь не соглашаться. Главное, что я этого хочу, — натянуто улыбаюсь.
Смешно чего-то стало. Неуправляемая для него сегодня.
Всё, кончилась его власть надо мной. И это меня почему-то смешит.
Нервы.
— И как это предотвратить? — Прохор чувствует мою неуправляемость.
— Никак, — говорю, улыбаясь, — нужно было думать, прежде чем что-то куда-то совать. Теперь уже поздно, — повернулась, дёрнула дверь машины.
Вдогонку слышу.
— Я тебя люблю.
Пришлось снова обернуться.
— Разве? Любовь не такая, Прохор.
Любое его словно смешит.
Чётко понимаю, чтобы он теперь не сказал, чего бы ни сделал, между нами всегда будет стоять «тот» момент… назад дороги нет.
— Ада, я тебя прошу…
— Не надо меня просить, это бесполезно, — поставила ногу на ступеньку и остановилась.
Нет, так просто я не уеду. Снова обернулась, посмотрела на Прохора, сурово смотрящего на то, как я сажусь в машину.
Большого, сильного, тёмного, опасного Прохора. Беспомощного и даже несчастного. Захотелось утешить его, сказать что-то типа — не грусти, всё ещё у тебя наладится… только без меня.
Развернулась, сделала шаг к мужу…
Прохор
Она вдруг остановилась. Повернулась. Неужели…
Сделала ко мне два коротких шага. Я завис, отдался на волю Ады, согласен на всё, лишь бы эта идиотская ситуация поскорее рассосалась. Чтобы мы улыбнулись друг другу, обнялись и поехали домой, или куда-нибудь в гостиницу отрабатывать стресс…
Нет, в гостиницу пока не хочу… ещё свежи воспоминания сегодняшней голой ночи на холодной лавке в обезьяннике.
Ада подошла вплотную.
Слава богу, она простила.
Положила ладонь мне на шею и потянула меня к себе. Я поддался. Я не против. Я на всё готов. Не думал, что получится вот так быстро. Но я рад.
Склоняюсь над женой, обхватываю за талию, тяну к себе. Губы мои касаются губ Ады. Нежно, трепетно, невыносимо хорошо, как-то по-особенному вкусно. Я накрываю её губы, сильнее прижимаю тело. Руки словно сводит судорога. Хочется стянуть объятья, закрепить хомутом или верёвкой и вот так остаться на долгое
