Подарок принцу химер - Катерина Траум
Два человека без детства и юности. Возможно, именно поэтому с ней было так приятно просто валяться перед телевизором и смотреть фильмы про Санту: мы оба слишком рано узнали, что чудес не бывает, а дядька в красном костюме просто актёр, у которого куча кредитов и собственных детишек, которых надо кормить. Но сейчас, глядя в потолок и чувствуя рядом дыхание Китти, мне впервые казалось, что волшебство всё-таки случается. По-другому и не назовёшь это внезапное наваждение, нашу неожиданную встречу, ставшую судьбоносной.
— О чём задумался? — приглушённым голосом спросила вдруг она.
Надо же, не заметил, что Китти давно проснулась. Я повернул к ней голову, встречая внимательный взгляд. Глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы различать её лицо.
— О том, что, похоже, чудеса случаются, — как обычно, честно ответил, тут же переводя скользкую тему: — Я тебя разбудил?
— Наверное, ты слишком громко скрипел мозгами, — улыбнулась она и придвинулась ближе, сокращая расстояние между нами до критически минимального. — Я скучала, — не обвиняюще, просто констатируя факт сорванного свидания.
— Прости, котёнок. Были дела.
Я приобнял Китти за плечи, решительно прижимая к себе. Тепло её тела согревало до самого центра груди, а сладкий аромат от волос вновь закружил в водоворот навязчивых фантазий. Чёрт, я же дал себе обещание: быть терпеливым. Дать ей время. Не лететь вперёд разума, подчиняясь своим желаниям, потому что я не имел права так поступать с ней.
Но все так старательно внушаемые себе «правильные» мысли медленно плавились вслед за её тонкими пальцами, словно случайно прочертившими лёгкую дорожку из робких касаний по моему торсу. И зачем я только снял свитер… Прикрыв глаза от удовольствия, я старался лишь не вздрагивать, как пятнадцатилетний прыщавый мальчишка. Движение было невероятно нежным, становясь всё смелей, Китти выводила какие-то узоры на моей коже, очерчивая пресс. Её голова лежала на моём плече, и лица я видеть не мог, но был уверен, что она улыбалась.
— Жаль, что я в твои дела не вписываюсь, — с лёгким смешком выдохнула она, вызывая волну мурашек своим дыханием.
— Как раз ради тебя я завтра и уезжаю до самой ночи.
Китти приподнялась на локте, напряжённо всматриваясь в мои глаза. Я абсолютно явственно ощутил её беспокойство — читать эту девочку мне не составляло никакого труда. Словно сам делил с ней каждую эмоцию, когда встречал этот сверкающий в полутьме взгляд. Сглотнув тягучую слюну чуть сжавшимся горлом, вдруг понял, что этот момент — первое откровение глаза в глаза, а не в глупых сообщениях.
Впервые я сказал ей прямо, на что готов ради неё. Да, она не знала подтекста, но для меня это было настоящим шоком: признать вслух, что поеду завтра в логово зверей не ради банды, не ради отца, а ради девушки, которую знал чуть меньше недели.
— Почему у меня чувство, что ты прощаешься? — она прикусила губу, переключая всё моё внимание.
— Потому что скоро ты будешь абсолютно свободна и сможешь уехать из города, как того и хотела. Я не имею права держать тебя, — раз уж говорили начистоту, то до последнего.
Эта мысль не давала мне покоя: я считал Китти своей с того поцелуя несколько дней назад, но что же думала она сама? По-прежнему рвалась сбежать?
Она не ответила, лишь слабо улыбнулась и откинула назад волосы, обнажая шею. Что-то новое, смелое, мелькнуло в её глазах прежде, чем она перекинула ногу, садясь на меня верхом. Какое счастье, что на ней были джинсы — между нами два слоя плотной материи, и это то немногое, что способно заставить думать головой, а не нижней частью тела. Зато от следующего жеста я стиснул зубы от напряжения: её ладонь уверенно скользнула от груди, в которой всё быстрей колотилось в рёбра сердце, вниз, приближаясь к уходящей за пояс дорожке волос. Слегка царапнула ногтями, и воздух покинул лёгкие, а руки сами обхватили её стройные бёдра, сжимая непозволительно сильно.
— Если кому и можно держать меня в плену, то это тебе, Эйден Рид, — мурлыкающим тоном протянула Китти, взрывая внутри шипящий фонтан из бескрайнего облегчения.
Это не игра, не мимолётное влечение: она правда что-то чувствовала ко мне. Счастье затопило вены, кровь превратилась в плазму от слишком высокой температуры тел. Я рывком приподнялся, садясь на кровати, и притянул Китти к себе, впиваясь в её губы поцелуем.
Ничего общего с теми робкими, полными сомнений касаниями последних дней: только открытая жажда друг друга, вырывающаяся на свободу. Сладость её вкуса пестрила на языке, а в висках стучали победные барабаны. Ничего не мог поделать со своим животным голодом, погружаясь всё глубже, до неприличия, но Китти не сопротивлялась и не останавливала это безумие, что придало мне смелости на следующий откровенный шаг.
Руки поднялись к вороту её тонкой кофточки, нащупали молнию застёжки и одним резким движением распахнули одежду. Какая лёгкая, практически символическая преграда — а не намеренно ли она надела именно это…? Чтобы дать мне эту возможность, чтобы я мог без тени сомнения спуститься рваными, влажными поцелуями к её выступающим ключицам, пробуя бархатистую кожу и упиваясь новым ощущением. Аромат ягод — понятия не имел, почему она всегда пахла так сладко! — прописался острым пером на самом уязвимом органе в груди, подчиняя себе каждый следующий удар пульса.
Это не я её владелец, это она — то единственное создание, которому хотелось поклоняться, как языческий шаман своим наркотическим бредням. Пальцы Китти вплелись в мои волосы, приятно оттягивая пряди, словно поощряя на дальнейшие действия. Мои руки крепче сжали её талию, а губы неизбежно приближались к всё чаще вздымающейся груди в чёрном красивом кружеве.
Она точно это планировала, моя коварная девочка.
Её дыхание у меня над головой было чуть хриплое, свистящее, когда я осторожно опустил Китти на кровать, нависая сверху. Освободил её от верхней части белья и болтающейся на плечах кофты. Не торопиться было просто невозможно. Небольшая, аккуратная грудь молодой девушки, словно умоляющая о касаниях — слишком большой соблазн. Напряжение в джинсах и разумные доводы уже вовсю надрывались в голове, крича, что это для неё слишком, но я отмахнулся от них максимально небрежно: чёрт, ещё минута, я только узнаю, насколько она чувствительна, только попробую совсем немного…
Как съесть вишенку с шикарного торта, оставленного
