В его власти - Дина Данич
- Нет, конечно, - тушуюсь под его напором. - Прости меня, если сможешь…
Из дома выбегаю, натягивая куртку на ходу и напрочь забыв про вещи. Да и черт с ними. Нет там ничего особенно важного. А снова видеть Семена слишком больно.
Отец пристально смотрит на меня, но никак не комментирует мое растерзанное состояние.
- Идем, - командует он. - Мать там с ума сходит.
- 23 Таня -
- Как зовут смертника, который тебя во все это втянул? - первый вопрос отец задает, когда мы уже в машине едем.
- Лариса Толоконникова.
У меня даже не мелькает мысль как-то выгородить коллегу. К черту. Пусть отвечает за то, что сделала. Я же действительно помочь хотела, а она так упрашивала, давила на жалость, что…
Впрочем, вряд ли я злюсь на нее. Ведь иначе я бы не встретилась с Тереховым.
И не было бы сейчас так мучительно больно…
- Еще что-то добавишь? Может, факты какие-то? - спрашивает отец весьма прохладным тоном. Ясное дело, он вот так показывает свое разочарование. Но сейчас я переживаю куда более острую боль. Наверное, поэтому и не особенно реагирую.
- Очень просила помочь. Сказала, дело важное. Я должна была приехать на станцию и там дойти до деревни, где меня встретят.
- И ты конечно же не позаботилась о том, чтобы разузнать про местность побольше?
Слышу упрек в его голосе.
- Ты же нашел меня… Как кстати? Опять охрана? Вы же в отпуске были.
Не так давно мы ругались на эту тему в хлам. Я требовала убрать его мордоворотов и прекратить отслеживать каждый мой шаг.
- Я же дал тогда слово. И как видишь зря! - он повышает голос. - Естетсвенно, за тобой присматривали. Так что да, пришлось сорваться домой.
- Значит, маячок? - спрашиваю наугад лишь для того, чтобы как-то переключиться с мыслей про Семена.
- Твой телефон перестал пеленговаться, - неохотно признается отец.
- Мама знает?
- Сама как думаешь?
Вздыхаю. Вот это действительно жаль. Она очень остро все переживает. Тревожить мать мне бы не хотелось.
- Пап, ты ведь узнаешь правду? Ну о том, что было два года назад?
- Зачем?
- Потому что это несправедливо, что Семен осужден без вины.
- А ты так уверена, что он ничего не делал? Открой глаза, Таня. Он скрывается в лесу, хотя по факту должен сидеть за решеткой. Люди, которые не виноваты, добиваются оправдания, а не прячутся у черта на рогах.
- Я все равно докопаюсь.
- Нет, Таня. Ты сейчас вернешься домой и будешь сидеть тихо, как мышь под веником, поняла? Иначе…
- Ты бы оставил просто так? - спрашиваю, повернувшись к нему. - Оставил бы все, зная, что возможно это твоя ошибка, и ты сломал жизнь человеку?
Отец молчит. Я знаю почему - потому что не оставил бы. Он терпеть не может промахов и все тщательно выверяет. Именно поэтому у его парней самый низкий процент неудач.
- Вот и я не могу.
Мы долго молчим. Я даже подозреваю, что до самого дома так и не услышу ответа.
- Тебя использовали, Танюш. Дважды, судя по всему. Я не хочу, чтобы ты лезла в это опять.
- Дважды?
- Именно. Тот, кто подставил Терехова, скорее всего, и стоит за тем, что ты притащилась в такую даль, после чего оказалась у него в доме. Если вскрыть твой телефон, не исключено, что с картами там тоже подшаманили. Ты ведь по мобильнику ориентировалась?
- Ну да…
- О чем я и говорю, - задумчиво кивает папа. - Так что не лезь. Я сам.
- Что сам? Поможешь ему?
- А ты чего так впрягаешься за этого олуха? Даже не смотри в его сторону. Он старый волк, и тебе такого не надо.
Хотелось бы мне, конечно, поспорить, отстоять наше счастье. Да только нет никакого “ нас” . Семен это дал понять довольно ясно.
Всего лишь секс. Вот так.
- Я просто хочу исправить ошибку, - вздыхаю и отворачиваюсь к окну.
Мерный шум мотора постепенно убаюкивает, и я засыпаю. Ехать нам прилично. Странно, что отец решил добираться до дома вот так. Но возможно в этом есть какой-то скрытый смысл.
Мне снится Семен. Его улыбка. Его руки на моем теле. Его голос, который одурманивает, зовет за собой.
Его идеальное тело.
А еще его взгляд… Такой мужской, пробирающий до самого нутра. Когда ты чувствуешь себя самой красивой и желанной.
Но просыпаюсь я от громкого звука сигнализации - оказывается, мы почти доехали до дома. Сонно оглядываюсь по сторонам.
- Мы разве не на квартиру?
- Нет, поживешь у нас, - приказным тоном заявляет папа.
Сил спорить и возмущаться у меня попросту нет. Да и ладно. Все равно где переживать собственную боль.
Дожидаюсь, пока отец проедет ворота и припаркует машину. Выхожу первой. Просто чтобы вдохнуть воздуха и стереть ненужные слезы.
- Танюша… - мама выбегает ко мне из дома.
- Арина, холодно же, - тут же цыкает на нее отце. - Раздетая!
И эта его трогательная забота срабатывает для меня как триггер. Мама обнимает, а я тихо плачу. Потому что тоже хочу вот так…
- 24 Таня -
Говорят, дома и стены помогают. Бред это все. В родительском доме я задыхаюсь. Но продолжаю оставаться там только по одной причине - иначе отец наотрез отказался помогать Семену.
- Уедешь или сунешь нос сама - сделаю все, чтобы он сгнил за решеткой. Даже если не виноват.
Я смирилась. Пообещала, что не буду дергаться и послушно сидела в своей комнате. Чувство вины перед Тереховым было слишком сильным, чтобы я рискнула хотя бы на грамм проявить самодеятельность. Папа ведь сдержит слово.
Дашка так и вьется вокруг, пытаясь меня раскачать. То в игруху позовет порубиться, то на танцы с ней. То на маникюр.
А я ничего не хочу. Отсиживаюсь в комнате, прикрываясь тем, что вроде как по учебе что-то надо делать. Но на самом деле тупо перематываю время и жду. Жду что отец скажет, что все, дело сделано.
Ко мне даже Мишка, двоюродный брат, приезжает. Здоровый лоб, а бабник жуткий. Впрочем, у него одна теория - я никому ничего не обещал. Он тоже пытается меня раскачать, но в этот раз даже он уходит ни с чем.
- Дочь, можно? - мама осторожно заглядывает ко мне.
Уже почти неделя как я живу у них. И все это время она только вздыхала и пыталась меня накормить вкусняшками, но ничего не спрашивала.
- Да, конечно, заходи. Надо помочь чем-то?
- Нет, ничего такого. Как ты?
- Все хорошо. Проект обдумываю, - вру в очередной раз. Не хочу ее расстраивать.
Мама проходит садится рядом со мной на постель и обнимает без слов.
-
