Элли Симон - Приют души

— Не волнуйтесь, если что-то понадобится, мы купим в дороге. В одном я точно уверен, что днем будет жарко и мы остановимся на одном из пляжей, чтобы отдохнуть и искупаться. — Он взял ее сумку и положил в багажник рядом со своей. — Надеюсь, купальник вы захватили?

— Это было первое, что я положила в сумку.

— Все остановки в дороге будут на ваше усмотрение. Я остановлюсь в любом месте, где вам понравится, — пообещал Эдвард.

— Тогда поехали, — сказала Патриция, усаживаясь рядом с Эдвардом.

Машина плавно тронулась и выехала на шоссе, которое шло по побережью, кольцом окружая весь остров. Проехав буквально несколько метров, Эдвард увидел пожилую женщину в белом балахоне и соломенной шляпе, которая медленно брела по тропинке вдоль шоссе.

— Возьмем попутчицу? — спросил он Патрицию.

— Конечно.

Эдвард притормозил рядом с женщиной и спросил, далеко ли ей идти и не нужна ли помощь.

Патриция сразу узнала в ней ту странную женщину, с которой познакомилась в кафе.

— Доброе утро, матушка Матэ, садитесь, мы подвезем вас, — предложила ей она.

— Спасибо вам, господа, — поблагодарила матушка Матэ, устраиваясь на заднем сиденье. — Я иду в поселок Арона. Это недалеко, всего несколько километров, но с каждым годом этот путь мне кажется все длиннее. А вот ваш путь сегодня только начинается и будет долгим и счастливым. — Она загадочно улыбнулась, посмотрев на них обоих.

— Что заставляет вас проделывать такой утомительный путь? — спросил ее Эдвард.

— В наших засушливых местах мало зелени и деревьев. Здесь не то что в северной части острова. Вот и приходится ходить так далеко. Мне нужно драконово дерево, которое растет на склоне, недалеко от Ароны. Смола этого дерева целебна. Я собираюсь набрать этой смолы, чтобы приготовить мазь для заболевшего рыбака.

— А нам можно увидеть это чудесное дерево? — спросила Патриция.

— Конечно, мисс. Вам оно силы даст, а сердцу прозреть поможет. Да вот уже и приехали. Здесь, если можно, остановите, господин, — попросила она Эдварда и, глядя ему в глаза, сказала: — Всегда помни о том важном, что обрел, не разменяй, сохрани — и путь твой будет счастливым. Пойдемте со мной, покажу вам то, чего нигде во всем мире не увидите.

Эдвард помог матушке Матэ выйти из машины.

— Вот оно. Уж и не знаю, сколько веков ему, — произнесла она, указывая рукой в сторону, где у самого обрыва величественно возвышалось огромное ветвистое дерево.

Следом за матушкой Матэ Эдвард и Патриция подошли к нему.

— Какой же ты красавец! — Патриция с восхищением смотрела на исполина, который вырос и достиг таких размеров практически на вулканическом пепле.

Матушка Матэ, достав из бесконечных складок своего одеяния острый нож и маленькую баночку, вырезанную из дерева, ловким движением надрезала кору и из-под нее тонкой струйкой вытекла смола, которая на воздухе неожиданно приобрела ярко-красный цвет.

— Вот она, кровь дракона, — сказала она, набирая смолу в баночку и продолжая шептать непонятные слова. Потом она вдруг резко подняла голову. — Посмотрите на него, полюбуйтесь и езжайте своей дорогой. Нужна будет помощь, найдите меня. — Она посмотрела на Патрицию. — А если сама разглядишь, что истина, тогда, может, и не придешь. Да только, боюсь, не справиться тебе самой.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — растерялась Патриция.

— Придет время, все поймешь. Только вспоминай мои слова. А теперь идите. Пора вам.

Оставив матушку Матэ у дерева, Эдвард и Патриция вернулись к машине.

— Надеюсь, кто-нибудь поможет ей добраться обратно, — сказал Эдвард.

— Наверное. Ее тут все знают.

Эдвард открыл дверцу и помог Патриции сесть.

— А как бы вы отнеслись к легкому завтраку на берегу океана, мисс, — спросил, он, усаживаясь за руль автомобиля.

— Я отнеслась бы к этому с удовольствием. — Патриция развернула карту. — Но ближайшие тридцать километров дорога будет идти вдоль скалистого берега. И, судя по карте, это отвесные скалы, нависающие прямо над водой. Нашла, — обрадовалась она. — Мы сделаем остановку в Лос-Гигантесе. Там можно будет искупаться и позавтракать. Да, между прочим, Поль говорил, что на этих пляжах черный песок.

— Тогда поедем прямо туда и все увидим. — Эдвард был готов ехать бесконечно и куда угодно, только бы она была рядом. — Я знаю, о чем вы мне вчера не рассказали, — вернулся он к их вечерним разговорам. — О том, какая у вас в детстве была любимая игрушка. Я честно рассказал о своем увлечении паровозиками, а вы промолчали.

— Вы будете смеяться, но это был синий бегемот. Так и знала, — сказала Патриция, увидев улыбку на лице Эдварда. — Поэтому я никому и не рассказываю об этом.

— Я не смеюсь, — серьезно произнес он, пряча улыбку.

— Конечно, он был смешной и несуразный, но я любила его и много лет засыпала в обнимку с ним. А вы в детстве хулиганили? Дрались? Лазили по деревьям?

— Крайне редко мне удавалось побыть нормальным ребенком. Занятия спортом и учеба занимали много времени.

— А когда вы начали ухаживать за девушками? Наверное, в старших классах? — спросила Патриция.

— Ошибаетесь. Первый раз я поцеловал соседскую девочку в пять лет. Это стало уже семейной легендой. Но потом времени действительно не хватало. И вот до сегодняшнего дня я совершенно одинок, — подчеркнуто печальным голосом сказал Эдвард. — Зная, как серьезно вы относились к учебе, я все-таки надеюсь, что хотя бы одну любовную историю из своей жизни вы мне расскажете?

— Не знаю, рассказывать ли? Она и была всего одна.

— Расскажите. Вижу, вас что-то тревожит. Я хочу вам помочь, но не знаю как. Если бы я мог, я забрал бы вашу боль.

— Спасибо. — Патриция с благодарностью посмотрела на Эдварда. — Вы помогли мне, взяв с собой в путешествие. Так хорошо просто ехать рядом с вами по шоссе. А боль мою вылечит только время.

— Я рад, что вам нравится наше путешествие. Думаю, уже скоро мы будем искать место для парковки. — Услышав в голосе Патриции грусть, Эдвард сразу заговорил о другом. И еще долго ругал себя за то, что так неосторожно коснулся больной для нее темы. — В нашем тандеме вы штурман, будете сверяться с картой и выбирать место, где мы остановимся.

Скалы вдоль океана становились все ниже. Дорога сделала очередной поворот, и то, что открылось за ним, показалось путникам абсолютно нереальным. Небо было таким же голубым, как и везде, солнце — таким же ярким, океан — таким же синим, но волны, пенясь у берега, разбивались о совершенно черный песок.

— Вот оно, то место, о котором говорил Поль, Давайте остановимся где-нибудь здесь, — попросила Патриция. Ей не терпелось не только увидеть, но и потрогать это чудо.