Робин Уэллс - Беглянка

Одиночество пронзило сердце Джози, как стрела. Она почувствовала себя мышкой, угодившей на кошачий праздник. Пожалуй, прав оказался Льюк, полагавший, что ей не место среди молодоженов. Но она тут же отогнала эту мысль. Она сама решила приехать сюда и своего решения ни в коем случае не отменит. Нужно же когда-нибудь научиться жить своим умом, собственным опытом проверять верность своих суждений.

Как только Джози стала подниматься по ступенькам, ведущим в гостиницу, дверь открылась и ее окликнул знакомый голос. Подняв глаза, она увидела, что к ней развязной походочкой, положив ладони на ремень с большой пряжкой, направляется Батч.

– Привет, – ответила Джози, с трудом удержавшись от недовольной гримасы.

Никогда ей не нравились мужчины с лоском – ни обликом, ни манерами, а Батч был весь скользкий, как растительное масло. Его замашки – комплименты, тонкие намеки и нечаянные прикосновения – чуть не испортили утреннюю прогулку верхом. Она была счастлива, что Льюк отослал его в Талсу на все послеобеденное время – это избавило ее от невыносимого общения.

Губы парня растянулись в небрежную, давно отработанную улыбку, открывающую ряд белых сверкающих зубов. Джози не сомневалась, что он считает свою улыбку неотразимой. Может, другие женщины так и думали, но Джози нашла ее деланной, рассчитанной на успех – видимо, ни о чем другом этот парень не помышлял.

– Потрясающе хороший вечер, – протянул он. – Не хотите ли прогуляться?

– Нет, спасибо. Я иду к Консуэле, чтобы ей помочь.

Он не привык, чтобы ему отказывали, – об этом свидетельствовали брови, удивленно взлетевшие вверх. Джози проскользнула в гостиницу раньше, чем он смог ее задержать, радуясь недовольному выражению его лица.

– Может, увидимся после ужина? – крикнул он вслед.

Как только я тебя замечу – тут же смоюсь, подумала Джози, закрывая за собой дверь.

Она нашла Консуэлу в обеденном зале, кухарка раскладывала столовые приборы на пестрых ситцевых скатертях. Из широкого окна девушка видела, как Батч мрачно прошагал к своему запыленному «шевроле».

Консуэла кивнула в сторону удаляющегося ковбоя:

– Сидел в засаде, поджидал вас.

– Кто – Батч?

– Ну конечно. Считает себя красавцем и сердцеедом.

– А я так не считаю. Не нужен мне ни он, ни ему подобные.

Консуэла склонила голову, раздумывая.

– Не все же такие, как этот хлыщ. Вам нужен преданный муж, вроде моего Мануэля.

– Может, когда-нибудь повезет и мне. – Джози бледно улыбнулась. – А сейчас главное хорошенько отдохнуть и поостыть, прежде чем влюбляться снова.

– Из того, что вы рассказывали мне о женихе, – экономка скептически улыбнулась, – вам особенно остывать не от чего.

Джози невольно рассмеялась:

– Это правда, не так уж мы горели и пылали.

– Я видела Льюка, когда он проезжал мимо, – продолжала Консуэла притворно-небрежно. – Весь он был какой-то взъерошенный.

Господи твоя воля, подумала Джози, эта женщина видит людей насквозь! Она покраснела и, стремясь это скрыть, схватила с прилавка у стены столовые приборы и стала раскладывать их на столе.

– Впечатление такое, будто утром вы стружку снимали друг с друга, – Консуэла замолчала и внимательно посмотрела на девушку. – А ведь он как раз такой человек, какой нужен вам, Джози.

Джози перебирала ножи, вилки, ложки, и вдруг одна ложка со звоном упала на деревянный пол. Девушка нагнулась, чтобы вернуть не только ложку, но и свое хладнокровие. Поднявшись, она ответила с той же откровенностью, с какой говорила Консуэла:

– Мне сейчас не до флирта и даже не до романтики. Я хочу научиться принимать решения и доверять им, прежде чем снова свяжусь с кем-то из мужчин. – Положив вилку рядом с ситцевой салфеткой, она продолжала: – Кроме того, насколько я могу судить о Льюке, он тоже не очень настроен на любовь.

– Но любовь никто не планирует, – возразила толстушка, качая головой. – Она приходит внезапно, без всякого зова. И как правило, когда ее не ждут, когда думают совсем о другом.

Неожиданно мысли Джози обратились к тем искрам, которые пробегали между нею и Льюком в машине. Она прогнала эти мысли прочь.

– Как бы там ни было, – сказала она, – сейчас мне надо думать о том, как направить свою жизнь на верный путь. Я хочу сделать карьеру, и, если буду помогать вам здесь, в гостинице, это будет хорошей практикой. Какое поручение вы мне дадите?

В тот же вечер, но позже, когда большинство отдыхающих разошлись по своим комнатам, а Консуэла направилась домой, Джози шла по тропинке к своему домику. В руках у нее была тарелка с ужином. Несмотря на протесты экономки, она провела весь вечер на кухне. Не имея желания ужинать в зале, заполненном влюбленными, девушка еще меньше хотела бы провести с ними остаток вечера. А главное – работа на кухне отвлекала ее от мыслей о Льюке, о его обжигающем поцелуе, который не выходит из головы и сейчас.

На небе светила почти полная луна, легкий пьянящий ветер дул в лицо. Джози старалась прогнать прочь воспоминания о Льюке. Я приехала на это ранчо, чтобы подумать, как мне дальше жить, вот этим я и буду заниматься, решила она, вдыхая прохладный воздух позднего вечера. Чтобы перестроить жизнь, мне нужно сменить работу. Временной должности на фирме отца больше не существует, и вообще я должна встать на ноги, хватит цепляться за родных. Придется подумать о том, как найти работу в той области, которую я для себя выбрала. Мне нравится работать в сфере туризма и отдыха, сегодня, помогая Консуэле, я убедилась в этом еще раз. Выбор специальности стал бы важнейшим решением, принятым мною совершенно самостоятельно. Пора доказать семье правильность своего выбора.

Где-то впереди хрустнула веточка, видимо под чьей-то ногой: кто-то шел навстречу. Вглядываясь в темноту между деревьями, Джози ясно различила ковбойскую шляпу на голове высокого мужчины.

Господи ты Боже мой, неужели Батч? Джози подавила стон. Вот уж чего никак не хочется, так это столкнуться с ним в такое время. Неужели придется отбиваться от притязаний влюбленного пижона? Может, переждать, пока он пройдет? Эта идея заставила ее в одно мгновенье свернуть с тропинки и спрятаться за большим валуном.

Скрюченная в три погибели, Джози чувствовала себя нелепо и только старалась не опрокинуть теплую тарелку тушеного мяса с фасолью. Проходили минуты, и ноги ее начали неметь. Трещали кузнечики, квакала лягушка, ветер шелестел в листве – и больше никаких звуков.

Видимо, он свернул на другую тропинку, подумала Джози, и со вздохом облегчения встала и выпрямилась.

– Не двигайся, мерзавец! – раздался строгий окрик из-за деревьев позади нее.