Хлоя Флеминг - Любовная паутина

— Совсем не так, мама, — зло бросил Марк.

— Он прав, Лили. Мы озабочены будущим Кристины и тем, как сложится ее дальнейшая жизнь.

— Вы озабочены тем, чтобы продолжать есть икру на завтрак и спать на шелковом постельном белье, Роза, — прервала ее Лили.

— Я не ем икру. Я — вегетарианка!

— А откуда взялся этот Сильверсмит? — громко поинтересовался Марк.

— О нем неизвестно ничего, кроме того, что этот мистер Сильверсмит работает на ранчо недалеко от Грин Филдс, — вставил Ричард.

— Грин Филдс. Где это? — спросила Роза.

— Какая-нибудь дыра, — резко проговорил Марк, — в которой наша дорогая племянница нашла жиголо, охотящегося за ее состоянием.

— Как и ее дядюшка, — довольно сухим тоном вставил Ричард.

— Ну это уже слишком, Ричард, — вспылил Марк. — Я не снимал со счетов наших лучших клиентов изрядных сумм, чтобы отправиться в Швейцарию со своей женой.

— Никогда не простишь мне этого, Марк? — огрызнулся Ричард. — Можно подумать, ты сам никогда не совершал ошибок. Никогда в жизни не распоряжался чужими счетами? Или тебе приглянулась моя бывшая невеста? Помнишь, как ты весь вечер строил ей глазки?

— Твоя Кэти — тоже не ангел, — фыркнула Роза, — сама строит глазки всем мужчинам подряд.

— По крайней мере, она никого не убивала на почве ревности, — парировал Ричард.

— Это был несчастный случай.

— Это мы уже слышали, Роза. Тебе не следует делать две вещи: пить и готовить.

— Мама, — Марк не обращал ни малейшего внимания на перепалку, разгоревшуюся между его женой и племянником, — если ты дашь возможность мне или Ричарду стать во главе нашего семейного бизнеса, то опасность потерять контроль над компанией перестанет существовать.

— Вместо этого возникнет опасность в один прекрасный день проснуться и обнаружить, что мы — банкроты, а все деньги компании переведены на счета определенного лица в швейцарском банке.

— А где же Кристина? — вдруг вспомнил о сестре Ричард. — Мне кажется, она и ее жиголо уже должны присоединиться к нам.

Джон с удивлением посмотрел на Кристину. Как в такой злобной семье могла вырасти такая приятная девушка? Теперь он вполне понимал, почему мисс Эрменталь так стремилась покинуть свой дом и вырваться на свободу из удушающих объятий своей бабушки. Более чем когда-либо мистер Сильверсмит был готов оказать ей в этом любую помощь.

— Готова? — прошептал Джон, обхватив руками голову Кристины и глядя ей прямо в глаза.

— К чему?

— К тому, что тебя выкинут из семьи.

— Да! — Девушка прерывисто дышала.

— Ну что ж, тогда нам предстоит большая работа. Будем действовать по плану.

— Мы сможем? — прошептала Кристина.

— Мы должны. Я просто считаю себя обязанным как следует проучить твоих родственников.

— Спасибо за поддержку. Помни, мы должны быть изобретательны.

— Конечно, конечно. Обними-ка меня за шею. — Когда Кристина выполнила его просьбу, Джон крепко взял девушку за гибкую талию и одним движением сильных рук оторвал ее от пола и поднял на уровень своей груди. — А теперь, миссис Сильверсмит, поставим на уши всех твоих родственников.

— Я так люблю тебя, мистер Сильверсмит! — беззаботно рассмеялась Кристина.

Скорее всего, мисс Эрменталь имела в виду совсем другое, но ее слова проникли в самое сердце Джона, и он как ураган ворвался через арочный проем двери в огромную столовую, неся на руках улыбающуюся Кристину.

В комнате внезапно наступила тишина. Все взоры были обращены на вновь пришедших. Рты так и остались полуоткрытыми, а ложки с горячим супом застыли на полпути от тарелок.

Джон первым нарушил тишину.

— Привет всем! Кажется, мы опоздали, но у нас есть отличное оправдание. Мы с моей дорогой женушкой решили провести борцовский поединок на ее королевской кровати и, конечно, забыли о времени. Вы меня понимаете? Вот и отлично! Где нам сесть, дорогая?

— Опустите ее на пол, — отрывисто проговорила Лили и, указывая на них рукой с кислородной маской, спросила: — Ты думаешь, окружающих интересуют подробности твоей интимной жизни с этим пещерным мужчиной?

Она усмехнулась самым неприятным образом, презрительно вздохнула и занялась открыванием клапана на своем резервуаре с кислородом. Остальные молчали.

— Думаю, жизнь с моим птенчиком будет как один длинный медовый месяц, и каждый порог, через который мы будем переступать, станет для нас дверью в новую, еще более прекрасную жизнь.

— О, дорогой! Как прекрасно ты говоришь! Я могу слушать тебя всю жизнь.

— Кристина, дорогая! — Первым, кто пришел в себя от изумления, был дядя Кристины Марк. — Смотрите все! Это наша дорогая Кристина и… — Марк запнулся, не зная, как представить спутника своей племянницы. — Ее… ее…

На лицах присутствующих внезапно появилось выражение энтузиазма. Джон заметил, что выражение их глаз, устремленных на интересующий объект, сильно отличается от того, что называют подлинной любовью и теплотой.

— Кристина! — раздались восклицания, родственники предпочли не замечать Джона и обращались лишь к девушке. — Ты наконец вернулась!

— Привет, дядя Марк, Роза, — несколько смущенная Кристина помахала рукой.

— Кристина, дорогая, — Роза с любопытством смотрела на руку своей племянницы, украшенную обручальным кольцом с маленьким бриллиантом, — мы слышали, что ты тайно вышла замуж.

— Все именно так, мэм, — кивнул головой Джон.

— Ты могла бы сообщить об этом своей семье, — проворчал дядя Марк.

— Извините, дядя.

— Рад познакомиться, мэм. — Джон поднес Кристину к тому месту, где сидели ее дядя и тетя, поставил на пол и протянул руку Розе. Потом вместе с Кристиной он, позвякивая шпорами, обошел стул, на котором сидела женщина, и поклонился мужчине. — И с вами тоже, сэр. Меня зовут Джон Сильверсмит. Я работаю на ранчо. Смею вас заверить, что люблю вашу племянницу и сделаю все, чтобы она стала счастливейшей женщиной на свете. Когда я впервые увидел Кристину, то сразу сказал себе: Джон, старина, в твою жизнь залетела одна из прекрасных серебристых чаек, что так гордо реют над морем. Я сразу полюбил все эти простые песенки в стиле кантри, и мне стало очень близко их содержание, как, например, вот в этой… — Джон внезапно запел: — У меня было сорок сороков девушек прежде, чем я встретил мою единственную сладкоголосую Каролину. Теперь я почти слеп от любви, и у меня совершенно нет денег… — Мистер Сильверсмит замолчал так же внезапно, как и начал петь. Он хотел насладиться произведенным впечатлением. — Знаете, я никогда не понимал содержания этой песни, пока не встретил моего дорогого птенчика.