Линн Маршалл - Уголок в сердце

— Мне очень жаль, но я действительно не могу сделать это.

— Кен… Это был такой веселый, такой великодушный человек. Он был моим самым близким другом.

— Я верю, что все было именно так, но…

— Наш отец был дипломат, — словно не слыша ее слов, продолжал Том. — Вместе с матерью они объездили весь мир. Иногда они просто не могли взять с собой детей. Когда мне было четырнадцать, нас отправили в закрытую школу. Я был старшим, и мои родители в каждом письме просили присматривать за Кеном. А он был такой самостоятельный… Парень не нуждался ни в чьей опеке. Нет, я не хочу сказать, что он всегда вел себя идеально, каждый из нас иногда попадал в переделки.

— И, несомненно, старший брат всегда приходил на помощь?

— Я всегда был рад ему помочь.

— А теперь ты заботишься о его дочери.

— Думаю, для своих племянников ты сделала бы то же самое.

— Да, но я никогда бы не стала просить тебя написать для них портрет. — Резкие слова, словно порыв холодного ветра, заставили Тома прищурить глаза.

— Конечно, ведь я не умею рисовать.

— Поверь, я тоже не умею писать портреты. И вообще я бросила рисовать.

В наступившей тишине птичьи голоса звучали еще отчетливее.

— Я не понимаю, — произнес терпеливо Том. — Ты известный иллюстратор. На данный момент не имеешь никакой срочной работы, ну почему ты отказываешься?!

Носком ботинка Кора отбросила в сторону несколько сухих листьев. Поеживаясь от пронизывающего ветерка, она не решалась поднять на Тома взгляд.

— Когда Ворчун вернулся из больницы во второй раз, после того, как у него были проблемы с легкими, у меня абсолютно не осталось времени на работу. Все, что я делала в то время, — это глупые комиксы, только для того, чтобы хоть немного заработать денег. Мне все время казалось, что этот чертов тромб образуется снова.

Я не отходила от старика ни на шаг… По ночам я вскакивала и бросалась в его комнату потому, что мне казалось, он задыхается. Я растирала и массировала несчастную ногу, а потом, возвращаясь в свою комнату, долго не могла уснуть и все прислушивалась к его дыханию… Врачи предупредили меня, что один из симптомов появляющегося тромба — кашель, поэтому я боялась закрыть двери наших спален, стараясь не пропустить ни единого его вздоха… — Вспомнив эти дни, Кора устало повела плечами. — Я боялась выходить на улицу, так как мне казалось, что в мое отсутствие с ним обязательно что-нибудь случится. Я так заботилась о нем, что сама заболела, — виновато улыбнулась она. — А после болезни… Когда поправилась, я пыталась заставить себя нарисовать хоть что-нибудь… Все было бесполезно. Что-то умерло во мне. Я пуста, как эта банка из-под пива. — Кора пнула ногой жестянку.

— Ну, начать с того, что судя по твоим рассказам, в тебе вряд ли что было и до твоей болезни.

Да как он смеет?!

С трудом подавив в себе желание расплакаться, она с ненавистью взглянула на Тома.

— Ты собирался показать мне что-нибудь еще или уже пора отправляться домой?

Ведущая к автостоянке тропинка была покрыта мокрыми опавшими листьями. Теплые дни, сменяющиеся морозными ночами, превратили утренний иней в скользкую кашицу. Приостановившись, Том следил теперь за своей спутницей, ожидая ее приближения.

Поскользнувшись на ковре из опавших листьев, девушка не удержала равновесия и стала падать, но он вовремя поддержал ее.

— Еще в Библии сказано о справедливом возмездии, настигающем грешников, — рассмеялся он.

Том был так близко…

— Если бы справедливое возмездие настигало истинных грешников, то сейчас я бы сидела дома и не имела бы счастья видеть тебя! — Кора попыталась вырваться из его объятий.

Но вместо этого он прижал ее еще крепче. Даже сквозь толстую ткань куртки она ощутила жар его тела. Свободной рукой Том сжал кончики ее пальцев…

— Кажется, ты забыла поблагодарить меня за свое чудесное спасение. Нет, определенно, тебе нужно взять несколько уроков хорошего тона…

— Твои уроки мне не нужны! — резко оборвала его Кора.

Взгляды их встретились.

Она изо всех сил хотела казаться строгой и неприступной, но дьявольские искорки в его темных глазах смущали ее, не давали сосредоточиться…

— Пусти… — охрипшим от волнения голосом начала Кора. — Я… Ты абсолютно не в моем вкусе! — твердо закончила она наконец.

— Тебе совершенно не нужно влюбляться в меня. Это лишнее. Все что я хочу — твое согласие написать портрет моего брата.

— Но я повторяю уже в сотый раз! Я не могу! — Кора глубоко вдохнула в себя пахнущий опавшей листвой морозный осенний воздух. — Как ты не можешь понять! Оставь меня в покое!

— Твоя мечта сбудется только после того, как я получу портрет, — упрямо повторил Том.

— Забудь об этом. — Отступив на полшага назад, Кора обхватила рукой шершавый ствол дерева.

Том попытался снова привлечь ее к себе.

— Мы не сдвинемся с места до тех пор, пока ты не согласишься.

— Хватит. Мне надоели твои детские игры. Давай вернемся домой и расстанемся по-хорошему. Возможно, ты уверен, что твой мужественный облик оставит в моем сердце неизгладимый след, но, не волнуйся, я переживу нашу разлуку!

— Ты вынуждаешь меня идти на крайние меры! — Он выпустил ее из объятий. — До дома по крайней мере три часа пути пешком!

— У меня большой туристический опыт! — с раздражением бросила она в ответ.

Пожав плечами, Кора повернула в сторону автостоянки.

Первое время они шли молча.

— Ты злишься потому, что я не поцеловал тебя, — первым нарушил тишину Том.

— Что ты сказал? Неужели ты так уверен в своей неотразимости? Это просто смешно. До сих пор твои поцелуи вызывали у меня только злость.

— Опять врешь. Я не верю, что ты такая уж дурочка и не смогла заметить нашего влечения друг к другу. Ты мечтаешь обо мне с той самой минуты, как я включил свет на кухне твоей старшей сестры. Что? Разве я не прав?

— Поверь, мне очень лестно услышать, что я могла привлечь твое внимание и произвела на тебя столь неизгладимое впечатление, но, нужно признаться — твое влечение без взаимности. К сожалению, ты мне совсем не нравишься, даже наоборот, я мечтаю только о том, чтобы никогда больше не видеть твоего лица!

— Думаешь, я умру, если не затащу тебя к себе в постель? — цинично бросил в ответ он.

— Кажется, вопрос о постели у нас пока не стоит.

— Это только пока.

— О Господи! Ты мне угрожаешь? — не сдержалась Кора. — Я не соглашусь на это даже под дулом пистолета.

— У тебя есть любовник в Оклахоме?

Резко остановившись, Кора смерила его презрительным взглядом.