Лора Шефнер - Игра в супружество

— Извините, Пол, но дама уходит, — объявил он удивленному ковбою. Виола бросила на него разгневанный взгляд, но он прошептал ей на ухо: — Ты. видимо, обо всем забыла. услышав эту кричаще-визжащую музыку.

Виола не сказала ни слова, когда Грей се за руку и повел за собой, как раскапризничавшегося ребенка.

— Прости меня, — проговорила она, когда они вышли в холодную, снежную ночь. — Иногда меня от музыки слегка заносит. Совсем забыла, что мы тут по делу.

— Я буду тебе очень признателен, если ты постараешься как следует запомнить, что это — единственная причина, по которой ты оказалась здесь, — сухо напомнил он девушке… да и себе тоже.

— Означает ли это, что я вообще лишена возможности развлекаться по своему усмотрению? — дерзко спросила Виола, когда они поднимались по расчищенной дорожке к дому.

— Нет. Но только не за мой счет и не в ущерб моей репутации.

— Я все равно не собиралась идти танцевать, с тем парнем.

— О, в самом деле?

— В самом деле, — передразнила она его.

В морозном воздухе кружились огромные снежинки. Виола сбежала с дорожки, оставляя глубокие следы на свежевыпавшем снегу.

— Похоже на пудру, — объявила она. набрав полную пригоршню пушистых снежинок.

— Войдешь в дом или так и будешь резвиться в сугробах, как ребенок? — окликнул ее Грей, вставляя ключ в замочную скважину.

Беззаботное выражение мгновенно исчезло с лица Виолы, и он почувствовала укол совести за то, что прервал ее веселье. Девушка покорно последовала за ним.

— Во сколько мне завтра надлежит при ступить к работе? Грей пожал плечами.

— Можешь спать, сколько тебе захочется. Мои братья не прибудут раньше полудня.

Сдержанно пожелав ему спокойной ночи, она вышла из комнаты. А Грей вдруг поймал себя на мысли, что ему ужасно хочется знать, как танцуют это чертово кантри.

5

Когда на следующее утро Виола проснулась, снег все еще шел. Однако снежинки больше не были легкими и пушистыми. Теперь они напоминали крохотные стрелы, гонимые сильнейшим ветром, что создавало сплошную белую пелену, скрывавшую горы.

Внизу ее встретили треск и пощелкивание горевших поленьев. Первый этаж дома представлял собой фактически одну огромную комнату с кухней и обеденной зоной на одном конце и гостиной с массивным камином — на другом.

Грей сидел за кухонным столом, погруженный в чтение «Уолл-стрит джорнал». Он был одет в зеленый свитер и темные спортивные брюки. Одна бровь сердито поднята, губы плотно сжаты. Виоле стало интересно, цены ли на фондовом рынке заставляли его хмурится или просто он всегда бывал таким недовольным в это время суток? Когда она пожелала ему доброго утра, морщины на лбу Грея стали еще глубже.

— Кофе на плите, оладьи на столе, — пробормотал он, не поднимая головы.

— Благодарю.

Проходя мимо Грея, она уловила слабый аромат соснового мыла, которое сама же и покупала для него.

Стараясь не обращать внимания на угрюмое настроение хозяина дома, Виола налила себе кофе и села за стол. Наступило молчание, нарушаемое лишь потрескиванием поленьев в камине да шелестом газетных листов. Виола почувствовала себя лишней. Она ему здесь абсолютно не нужна. У него есть телефон, «Уолл-стрит джорнал», биржевые ведомости, братья…

— Хочешь, я что-нибудь сделаю для тебя? — предложила она.

Грей взглянул на нее так, словно собирался что-то сказать, но потом покачал головой и снова погрузился в чтение.

Тогда Виола решила осмотреться в незнакомом доме и пошла по кухне, открывая шкафы, буфеты, холодильник, проверяя их содержимое. В животе у нее урчало. Пары оладий, может быть, и достаточно для Грея Джонсона, но ей нужно что-нибудь посущественнее.

— Может приготовить настоящий завтрак, — снова посчитала она своим долгом предложить. Грей рывком поднял голову.

— Я же обещал, что тебе не придется готовить в праздники. Этого не было в списке твоих обязанностей.

— А что, если я предлагаю это не и качестве профессиональной услуги? — спросила Виола.

И тут он улыбнулся. Чудесной, оГыяюп, ной улыбкой, которая частанмла Виолу вспомнить, почему Грей Джонсон был предметом обожания стольких женщин.

— Тогда я принимаю твое предложение. Яичницу из двух яиц, а бекон пусть прожарится получше.

В сотый раз Виола пожелала, чтобы они были здесь не одни. Нужен еще кто-нибудь, кто бы отвлек ее от слишком привлекательного босса.

Она как раз собиралась спросить, хочет ли он тосты к яичнице, когда зазвонил телефон. Хотя она старалась не подслушивать, но все равно кое-что из разговора долетало до ее ушей. При упоминании о плохой погоде, Виола автоматически взглянула в окно и увидела, как целые валы снега перекатывает ветром перед раздвижной стеклянной дверью.

— Это был мой брат Брэд, — объяснил Грей, положив трубку на рычаг. — Их рейс отложен из-за снежных заносов. Он говорит, что вряд ли сможет оказаться здесь раньше завтрашнего дня.

— А другой брат?

— Генри? Сомневаюсь, что он будет намного раньше. Из-за погоды закрыт местный аэропорт. Виола почувствовала легкий приступ паники.

— Хочешь сказать, что мы застряли тут?

— Но мы и не собирались никуда ехать, разве нет? — ответил Грей с усмешкой.

Его безмятежность раздражала Виолу. Она повернулась к нему спиной и, вынув сковородку из шкафа, с грохотом поставила ее на плиту.

— Только этого не хватало! — проворчала она.

— Не стоит волноваться из-за бурана. Мы здесь в полной безопасности, и у нас достаточно еды.

Ничего себе — в безопасности! Оказаться в снежном плену с человеком, от одного вида которого у меня мутится разум, подумала Виола.

Не говоря ни слова, она приготовила завтрак с учетом своих вкусов — овсянку с кусочками бананов. Когда поставила тарелку перед Греем, тот скорчил гримасу:

— Что это?

— Завтрак.

— Да? — саркастически промолвил он. — Если бы на моем месте был Микки… Виола уселась за стол напротив него.

— Твой племянник должен быть счастлив, что у него такая милая и расторопная «тетя».

— Ну а где же обещанные яйца и бекон?

— В холодильнике, — ответила она, принимаясь за еду.

— И это все, что ты приготовила?

— Угу. Попробуй. Овсянка — лучшая пища во время снежных бурь. Она согревает изнутри. И в ней нет жиров и холестерина, как в прочих продуктах.

Грей ничего не ответил. Какое-то время он смотрел на кашу, потом перевел взгляд на Виолу, но она предпочла его проигнорировать. В конце концов он посыпал овсянку весьма внушительной порцией сахара и принялся ха еду. Но не успел съесть и половины, как телефон зазвонил вновь. Вернувшись к столу, Грей сказал: