Xэрриет Гилберт - Дом с видом на любовь (Всего лишь поцелуй)
Артур Финли не спал. Он сидел в постели и задумчиво смотрел, как она крадется через пустынный холл.
Лаура вздохнула — в тысячный раз за двое суток — и вошла в комнату, стараясь не смотреть на загорелые плечи и мощную волосатую грудь бедного больного.
— Я думала, ты спишь после лекарств доктора Батистона…
— Я таких вещей не принимаю никогда. Повода нет. Мужчины из клана Финли…
— Повод есть у меня. Я больше не могу. У мен совершенно не осталось сил, Артур. Мне надо прилечь и отдохнуть.
— Ну наконец-то! Первая достойная мысль за весь день!
Артур Финли засмеялся, схватил Лауру за руку и привлек к себе на постель.
6
— Отпусти меня немедленно!
Лаура предприняла тщетную попытку вырваться из стальных объятий. К сожалению, чем больше усилий она прикладывала, тем отчаяннее запутывалась в складках бесконечного покрывала из верблюжьей шерсти, которым был накрыт Артур. Легкая шерсть лезла в рот, и в считанные секунды девушка оказалась буквально спеленатой по рукам и ногам. Возмущенный вопль превратился в бессвязное бульканье, а бессовестный квартиросъемщик осведомился беспечным тоном:
— Прости, я не все расслышал. Что ты говоришь?
Сквозь бурю спутанных рыжих волос сверкнули яростью карие глаза, и Лаура прошипела, отчаянно извиваясь в мягких путах:
— Я сказала, отпусти меня немедленно!
— Ну же, Лори, не будь такой страстной! Успокойся. У тебя просто какой-то африканский темперамент!
— Я не страстная! Я спокойна! Но сейчас я подавлюсь этой проклятой шерстью… кроме того, я знаю массу куда более неотложных и приятных дел, чем…чем кувыркание по кровати в обнимку с идиотом!
— Не сомневаюсь в этом. О кувыркании с идиотом не может быть и речи.
— Однако, может быть, если тебя не затруднит… ты могла бы уделить несколько минуточек своего драгоценного времени несчастному и беспомощному инвалиду, а?
— Ты не инвалид, и ты вовсе не беспомощный! Ты даже побрился, как я вижу, и вполне обошелся при этом без меня! Кстати, ты что, брал мой станок?
— Я думал, ты не рассердишься. К тому же, насколько мне известно, девушки не любят, когда их целуют парни со щетиной на щеках.
Лаура попыталась расхохотаться как можно презрительнее.
— Самовлюбленный тип! Скажи честно, ты хоть когда-нибудь задумывался, что на свете есть пара-тройка женщин, которые не падают в обморок при виде тебя?
— Дай подумать… Вообще-то, да. Моя первая учительница в начальной школе, мисс Уэйн, она считала, что более омерзительного мальчишки, чем я, на свете нет. Чудная была девица. Всего-то лет шестидесяти.
— Как в воду глядела твоя мисс Уэйн! Слушай, Артур, не будь скотиной. Ну какой в этом всем смысл? Какие-то дурацкие игры…
— Я бы не называл это так!
Что-то изменилось в его насмешливом голосе. Стальные объятия стали еще крепче. Артур притянул Лауру к себе, и теперь было бесполезно отводить глаза от этой могучей груди, смуглой, покрытой завитками черных волос. Горячая кожа зажигала ответный огонь в груди девушки, и тело, глупое женское тело, без колебаний предав рассудок, само тянулось к мужчине, чьи темно-голубые глаза больше не смеялись. Теперь в них поселилось совсем иное выражение, оно и пугало, и манило Лауру. Зов плоти, горько пискнул рассудок и умер на время.
Словно завороженная, она смотрела, как медленно склоняется над ней это дьявольски красивое лицо, как полуоткрытые насмешливые губы легко касаются ее волос, а затем — губ. В этот момент что-то взорвалось у нее внутри, и сладкая судорога стиснула ей сердце.
Как она могла забыть о гипнотическом воздействии на женщин, которое оказывал Артур Финли! Теперь было поздно, чертовски поздно, и Лаура погибала в его объятиях, уже не борясь с ними, более того, отчаянно желая, чтобы они стали еще крепче и откровеннее. Она погибала, но погибала с удовольствием.
Его поцелуи становились яростнее и откровеннее, а она уже отвечала на них.
Тело больше не вырывалось, оно льнуло к мужскому телу, выгибаясь в мучительной и сладкой дрожи под умелыми и нежными пальцами. На разгоряченной коже словно танцевали солнечные зайчики, невидимые глазу, но обжигающе жаркие.
Губы Артура скользнули ниже, по нежному горлу, к ключицам, еще ниже… Пальцы, сейчас нетерпеливые и жадные, легко расстегнули гладкие пуговицы блузки, и теперь Лаура лежала в его объятиях, почти обнаженная, а Артур восхищенно смотрел на ее прерывисто вздымающуюся грудь, нежно касаясь губами напряженных розовых сосков, лаская их и вновь отстраняясь, чтобы насмотреться, насытиться этим зрелищем — вдоволь…
— Как ты хороша, Лори! У тебя шелковая кожа… я тону в ней… я так хочу тебя, моя сладкая, моя горячая девочка…
Голос Артура доносился до Лауры сквозь какую-то преграду, она не понимала и половины его слов, однако неожиданно ее вернул в реальность какой-то жесткий предмет, больно впившийся в спину. Она очнулась и вспыхнула при виде собственной обнаженной груди.
— О, нет!
— Расслабься, сладкая моя. Это всего лишь поцелуй.
Она вырвалась из его рук и судорожно прикрыла грудь. Перед ней на постели лежала старинная деревянная шкатулка — именно она и врезалась Лауре в спину, спасая от неминуемого грехопадения легкомысленную обитательницу улицы благочестивых Кармелиток.
— Ты! Я не верю своим глазам… Ты читал мои старые письма?!
Артур с упреком взглянул на нее.
— А что мне еще было читать? Пришлось. Некоторые весьма живенько написаны, ничего не могу сказать, но некоторые…
— Но это личные письма, Артур!
— …некоторые не выдерживают никакой критики. Особенно от парня, который подписывается «твой преданный и обожающий тебя Поль». Сразу видно, что в девушках он разбирается, как корова в балете. Если бы я был на твоем месте, сладкая, я бы сей же час избавился от него — и письма бы его дурацкие тоже сжег!
— К счастью, ты не я. А я не твоя сладкая! С этой минуты я тебя вообще не знаю, Артур Финли! Ты сам по себе. Я сама по себе. И учти — я ради тебя и пальцем больше не шевельну.
— Легче, легче, Лаура! Чего ты разошлась?
— Катись ты к черту, урод!
С этим абсолютно безосновательным утверждением, исполненная ярости и жажды мести, Лаура Дарси в очередной раз пулей вылетела из комнаты Артура Финли.
Некоторое время Артур озадаченно глядел ей вслед, а затем с улыбкой откинулся на подушки. Ненормальная девчонка эта самая Лаура Дарси! Ужасный характер… прекрасная фигура. А какая божественная грудь… Женщины! Их не поймешь.
До какой степени он был прав по всем пунктам, выяснилось несколько позже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});