Джоу Росс - На съемках в Новом Орлеане

– Ее зовут Блисс. Блисс Форчун. Она владеет антикварной лавкой «Коллекция сокровищ» и фактически является моей домовладелицей, поскольку помещение агентства «Голубой залив» находится над ее лавкой. У тебя есть время? Может, зайдем куда-нибудь выпить? Мне нужен твой женский совет.

Лорелей даже не потрудилась взглянуть на часы. Шейн всегда был ей другом. Раз ему необходимо поговорить, она готова к тому, что, вызвав раздражение Майкла, опоздает на вечер к мэру. Да и не такая уж это жертва…

– Пожалуй, я выпью чаю. Потому что вечер может затянуться, а мне рано вставать. Но я рада поговорить без посторонних.

Без Майкла. Это имя не было произнесено, но оба поняли друг друга.

Они зашли в маленький местный бар. Пол там был покрыт свежими древесными опилками, стаканы сверкали чистотой, а джаз наигрывал тихие мелодии. Шейн подождал, пока принесли напитки – мятный чай со льдом для нее и пиво для него – и мелкие креветки, от которых Лорелей должна была, но не смогла отказаться.

– Я купил дом, – сообщил ей Шейн.

– Поздравляю!

– Не очень большой, но в нем достаточно места для малышей. И Блисс горит желанием сделать дом уютным.

– Значит, вы живете вместе?

– Да. Последние месяца два. – Шейн нахмурился и провел пальцем сверху вниз по запотевшей пивной кружке. – Но мы не просто сошлись и живем. Я хочу сказать, что я сделал ей предложение и она его приняла.

– Так это еще лучше! – улыбнулась Лорелей, недоумевая, в чем могла быть проблема.

– Дело в том, что Блисс беременна.

– О! – Когда Шейн упомянул о малышах, Лорелей решила, что они с Блисс хотят детей. – Немножко не вовремя? – осторожно спросила она.

– Вот именно! – Он стукнул кулаком по сосновому столу, отчего несколько креветок выскочили из корзинки. – И я хочу немедленно жениться ради ее честного имени.

Лорелей едва сдержала улыбку, услышав столь старомодное высказывание. Майкл не единственный из братьев О'Мэлли, кто исповедует патриархальные взгляды.

– А она хочет подождать?

– Она так говорит, – проворчал Шейн.

– Возможно, – предположила Лорелей, – Блисс считает, что ты хочешь жениться на ней только ради ребенка…

– Я же тебе сказал, что уже сделал ей предложение и она его приняла.

Озадаченная не меньше, чем он, Лорелей задумчиво положила в рот несколько жареных креветок и стала медленно их жевать.

– Может быть, она не хочет быть беременной невестой? Многие женщины с детства мечтают о свадьбе. Возможно, Блисс неприятно выглядеть расплывшейся, идя под венец.

– Да еще ничего не заметно, – возразил Шейн. – Только грудь, а она становится просто великолепной… Но мне кажется, что как раз это совсем не стоит скрывать… – Он вздохнул и нервно взъерошил волосы, напомнив этим жестом Майкла. – Если бы мы поженились прямо сейчас, Блисс бы могла надеть, черт возьми, любое платье, какое захочет! И никто бы ничего не заметил. Люди больше не высчитывают месяцы. А если кто-то и высчитывает, значит, он нам не друг, правда?

– Правда. – Лорелей откинулась на спинку стула, сделала глоток чая и подняла глаза на Шейна. – Боюсь, что я чего-то не понимаю. Ты говорил ей о своих чувствах? Объяснил, почему хочешь жениться на ней прямо сейчас?

– Конечно.

– А она?

– А она говорит, что не хочет выходить замуж до Дня труда.

– Это не так уж долго.

– Верно. Но я не могу согласиться с той нелепой причиной, которую она приводит.

– Я снова не понимаю.

– Она говорит, что не хочет «красть лавры» у Рорки и Дэриа.

– Рорки собирается жениться?

– Да. На День труда. На Дэриа Шей. Она окружной прокурор. Несколько месяцев назад Рорки ушел с телевидения. И теперь они живут в ее доме на Ирландском канале. Рорки пишет книгу о своих приключениях во время работы военным корреспондентом телевидения в разных горячих точках.

Удивительно, но, кажется, двоих из трех братьев О'Мэлли внезапно потянуло к семейной жизни. Может быть, что-то появилось в воздухе Нового Орлеана? Или в воде?

– Итак, – сказал Шейн, возвращая разговор в первоначальное русло, – что ты посоветуешь? Что мне делать?

– Я думаю, – медленно и осторожно проговорила Лорелей, – тебе надо просто попытаться сделать так, чтобы она посмотрела на все твоими глазами.

– Правильно, – широко улыбнулся Шейн. – Я и сам так думал. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Спасибо, Лорелей. Ты просто прелесть!

Он, безусловно, сторонник патриархальных устоев. Возможно, даже с диктаторскими замашками, решила она. Но милый.

Лорелей выглядела волшебно. Майкл встал, когда она появилась в дверях спальни, и затаил дыхание.

Платье – если можно было вообще назвать платьем это расшитое стеклярусом шелковое изделие без бретелек – струилось по ее телу. Серебристое, почти такое же светлое, как ее волосы. Вместо ожидаемых бриллиантов в ее ушах сверкали длинные серьги из горного хрусталя, едва ли не касавшиеся обнаженных белоснежных, как алебастр, плеч.

– Так, – сказал Майкл, едва ворочая ставшим непослушным языком. – Если ты поставила себе целью выманить своего преследователя из укрытия, то большего соблазна ему не представится.

– Я не хочу думать о нем сегодня. – Решив про себя, что Майкл великолепно выглядит в синем костюме, накрахмаленной белоснежной рубашке и темно-красном галстуке, она протянула ему браслет. – И не собираюсь ходить в лохмотьях только потому, что он может быть где-то поблизости.

– Он поблизости, будь спокойна. – Майкл нахмурился, застегивая браслет с бриллиантами на запястье протянутой ему руки.

– Ты так в этом уверен?

– Да, уверен. – Аромат роз благоухающим облаком одурманил Майкла, навеяв мечту о том, что лучше они были бы просто двумя людьми, собирающимися прекрасно провести вечер в городе, а не частным детективом и кинозвездой, жизнь которой он пытался сохранить. – Этот тип звонил сюда, пока ты была с Шейном и скупала Французский квартал.

– Звонил?.. – Лорелей взглянула на телефон. – Сюда?! – Подобная мысль никогда не приходила ей в голову. Лорелей ни разу не подумала о том, что ее преследователь может попытаться связаться с ней во время дежурства Майкла.

– Он оставил сообщение на автоответчике. Оно уже ждало тебя, когда я пришел сюда вечером.

– А я даже не поинтересовалась. – Она смущенно потупилась. – Во сколько он звонил?

– Запись на автоответчике значится в 17. 05.

В пять часов вечера она стояла в трусиках и лифчике в примерочной универмага и примеряла одно платье за другим, пытаясь найти такое, в котором сразила бы наповал даже непробиваемого Майкла О'Мэлли.

– Ты узнал его голос?

– Это было невозможно. Он использовал специальное электронное устройство, искажающее голос.