Ребекка Розенблат - Нежная как шелк

Когда мы прилетели в Канаду, меня здорово укачало, я сильно устала, поэтому большая часть моего первого дня в новой стране пропала даром. Однако, посмотрев на часы, я поняла, что в отношении времени я так ничего и не потеряла, поскольку разница во времени между Индией и Канадой составляла как раз десять с половиной часов. Как такое могло произойти? — спрашивала я себя. Откуда могло взяться это время, ума не приложу! Будут ли небеса по-прежнему разрешать мне открывать рождественские подарки в новом временном поясе?

Жизнь в Канаде оказалась совсем не такой, какой я ее себе представляла. Ну, во-первых, я не подозревала о существовании многоквартирных жилых домов. В моей стране в высотных сооружениях размещались только конторы, гостиницы и больницы.

Поэтому когда дядя, встретивший нас в аэропорту, остановился у одного из таких зданий, я подумала, что он завез нас к себе на работу или в больницу, чтобы кого-то проведать. Гостиница сразу отпадала, поскольку никто никогда не останавливался в гостиницах в городах, где у вас живут родственники, знакомые, бывшие соседи, друзья, друзья родственников, их соседи и так далее. Это я знала точно: ведь в нашем доме практически всегда кто-нибудь гостил.

Не успела я подумать, что это только временная остановка, как дядя загнал фургон в подземный гараж и объявил, что вот мы и дома.

Устроившись, я с гордостью вытащила из чемодана мои наряды, чтобы похвастаться перед кузинами последними покупками, но они только хихикали, глядя на устаревшие фасоны. Тетя посмотрела на них с упреком и сказала мне:

— Завтра поедем в магазин и купим тебе джинсы для повседневной носки.

Потом мы уселись смотреть телевизор. Во время какого-то шоу на экране появились огромные бенгальские тигры. Мои глаза радостно загорелись, когда я увидела этих больших зверей. Уверенная, что лучше окружающих знаю тигров, так как убила одного собственными руками, я начала гордо рассказывать о своей охоте на тигра-людоеда. Но мои канадские кузины только недоверчиво смеялись и смотрели на меня с таким видом, будто я сбежала из сумасшедшего дома. Я, конечно, сильно расстроилась и решила не проронить до конца шоу ни слова.

Неожиданно кадры о бенгальских тиграх закончились рекламой горячего супа, производимого компанией под названием «Кэмпбелл». Я пришла в ужас, оттого что тигров принесли в жертву какому-то супу, и начала громко возмущаться. Но дядя успокоил меня, прежде чем я успела вновь стать всеобщим посмешищем, объяснив, что это суп не из тигра, а из говядины.

— Но что суп из говядины делает в этом шоу? — недоуменно спросила я.

— Это просто реклама, — рассмеялся дядя.

— В самый разгар телевизионного шоу?

Мне еще не доводилось слышать о подобном абсурде. Но меня тут же просветили, что и на радио неожиданно прерывают программы для того, чтобы передать рекламные объявления. Но разве расходы на телевидение и радио не покрываются из средств налогоплательщиков? Однако я решила оставить мои мысли при себе, чтобы в очередной раз не выглядеть дурой.

Но сама реклама меня заинтересовала, и я буквально прилипла к телевизору, горя желанием побыстрее узнать новую жизнь. Мне повезло. На экране появилась женщина и начала рассказывать, как она смогла заниматься всем, чем угодно, — пешими прогулками, ездой на велосипеде, плаванием, танцами и прочим — благодаря тампонам. Я мигом во всем разобралась и поняла, что мне тоже необходимы такие тампоны.

Так как я находилась в Канаде во второй половине двадцатого века, то смело поинтересовалась:

— Что это такое? Где их можно купить?

Моя двенадцатилетняя сестра отвела меня в ванную комнату и достала хлопчатобумажный фаллос, аккуратно упакованный в картон.

— Это то, что я думаю? — спросила я.

— Наверное… Хотя, честно говоря, я не знаю, что ты думаешь.

Я покраснела, и мне сразу стало жарко. Мне не хотелось раскрывать свои мысли, но я набралась смелости и выпалила:

— Хлопчатобумажный лингам.

— Очень смешное сравнение. По крайней мере ты уловила основную идею. Но здесь эти штуки называются не лингамами, а пенисами… Тебе лучше привыкнуть к этому названию, потому что придется часто встречать его.

— Часто встречать хлопчатобумажный или настоящий? — робко осведомилась я.

— И настоящий и хлопчатобумажный, если, конечно, захочешь им пользоваться.

С какой стати кто-то захочет пользоваться хлопчатобумажными лингамами, если можно достать настоящие? — подумала я. К тому же зачем кому-то понадобится много лингамов? И тут мне в голову неожиданно пришла невероятная мысль: ведь если пенисами здесь так часто пользуются, то наверняка девственность устарела так же, как мой только что купленный гардероб. По крайней мере, у меня появилась надежда, что мои знания о сексе пригодятся в этой удивительной стране.

Следующие несколько месяцев мы изо всех сил старались привыкнуть к новой жизни и культуре. Но как, скажите, пожалуйста, можно привыкнуть к жилищу в многоквартирном доме, после того как всю жизнь прожил в огромном имении с шикарным особняком? Как человек может привыкнуть работать клерком, после того как всю жизнь на родине считал, что Бог наградил его голубой кровью и высоким положением в обществе? Может, совершенство, о котором писал дядя, и заключается в том, чтобы сглаживать подобные различия, думала я. Но едва ли дело обстояло именно так, поскольку на улицах было много дорогих машин, а в жилых кварталах — роскошных домов. Ни наш дом, ни машину ни в коем случае нельзя было назвать дорогими. Я понимала, что с нашим благосостоянием злую шутку сыграла иммиграционная служба, которая разрешала ввозить в Канаду только по семьдесят фунтов багажа на человека и жалкие сто долларов. Даже самые последние бедняки в этой стране имели больше вещей и денег, чем мы.

Мучившие меня дома кошмарные сновидения с быками последовали за мной и в Канаду, причем обрели на новом месте большую реальность. На тот факт, что в Канаде на городских улицах быка днем с огнем не найдешь, рогатым тварям из моих снов, судя по всему, было глубоко наплевать.

16

Следующие два года прошли в борьбе с многочисленными недостатками, начиная от употребления неправильных слов и жестов и кончая разнообразными предрассудками. За два года я так и не получила ни одного письма ни от Акбара, ни от Ази. Разумеется, я страшно скучала по ним, но мне удавалось кое-как отвлекаться с помощью напряженной учебы и новых знакомых. Правда, моей маме было непросто угодить: ни мои успехи, ни восторженные отзывы обо мне моих новых беспристрастных друзей не удовлетворяли ее. В успехах она видела только тщеславие, а в беспристрастных друзьях — плохие компании из разряда тех, в которые, по мнению буквально всех родителей, попадают их дети.