Элли Крамер - Избранница

В следующий момент, прежде чем она успела защититься, он с твердой решимостью обхватил ее за плечи, наклонил голову и поцеловал.

Не было сравнений, чтобы описать напористую чувственную власть, с которой он овладел ситуацией.

Когда все закончилось, он подхватил Джессику под локоть и вывел из столовой, бросив победный взгляд на пораженную сестру. Усадив свою гостью на диван, Берни пристроился рядом.

– Извини. Я совсем не так представлял наш первый поцелуй. Иногда Софи ведет себя как ребенок.

Джессика все еще находилась в шоке от своих ощущений, но слова Прайда вывели ее из оцепенения. Представлял? Наш первый поцелуй?

– Извини? – Она надеялась, что ее голос звучал достаточно скептически. Вокруг было слишком много народу, чтобы говорить громко, поэтому ей пришлось перейти на возмущенный шепот. – Что это значит? Когда что-то называют первым, надо понимать, что последуют и другие? Ни за что! Может, это и был первый, но он же станет и последним. Выброси из головы все свои фантазии на мой счет.

Она не стремилась щадить чужие чувства. Берни это понял и снисходительно и ободряюще улыбнулся. Было очевидно, что такие ничтожные аргументы на него никак не повлияли.

– Ладно. – Его ответ взвинтил Джессику еще больше. Она уже собиралась сделать следующий выпад, когда вдруг осознала, что Прайд просто согласился с ней.

– Что это значит – ладно?

Он улыбнулся еще шире.

– Я не собираюсь никому навязываться. Поэтому соглашаюсь с тобой.

– Так просто? – Она не доверяла этому мужчине. Он был слишком не похож на других. – Хочешь сказать, что отказываешься от всего, что, как ты представлял, могло произойти между нами?

– А вот этого я не говорил.

– Тогда что обозначает твое «ладно»?

– Я согласился выбросить из головы свои фантазии. Если ты не изнемогаешь от предвкушения нашего следующего поцелуя, не стану на этом настаивать.

– А-а… – Он не станет настаивать. То, что она хотела услышать. Откуда же тогда такое разочарование?

Берни встал и помог подняться Джессике.

– Теперь я вижу, что мне следует серьезнее подойти к этому делу.

***

Первый рабочий день на новом месте начался для Джессики в понедельник. Лилиан Грей, секретарь и бухгалтер в одном лице, встретила ее у входа в здание редакции. Они вместе зашли внутрь, и Лилиан угостила Джессику кофе, сообщив, что всегда к ее услугам. Потом пожилая дама, вдовствующая уже многие годы, села за свой рабочий стол, включила обогреватель, нацепила на нос очки и принялась за сортировку утренней почты.

Джессика огляделась по сторонам и прошлась по огромной комнате редакции. При каждом ее шаге паркет жалобно поскрипывал под ногами. Она приблизилась к столу главного редактора, который доверху был завален всевозможной корреспонденцией, записками, папками с неподписанными документами. Как можно было работать в таком хаосе? Не долго думая, Джессика весьма своеобразно принялась за устранение этого бедлама. Она открыла верхний ящик стола и сгребла туда всю кипу бумаг.

Поставив на освободившуюся столешницу кофе, Джессика уселась на стул и стала оглядывать офис, в котором ей предстояло провести за работой ближайшие несколько месяцев. После ее современного кабинета в Лондоне это помещение отдавало некоторой скученной затхлостью, для удобства оно было разделено на несколько отсеков. Первый напоминал старомодную приемную, отгороженную от остального редакционного пространства причудливым барьером. Сразу за ним располагался стол Лилиан Грей, уставленный комнатными растениями, сувенирами и фотографиями ее внуков. Другие рабочие места тянулись вдоль грязно-бурой стены и были отделены друг от друга высокими тонкими перегородками. В комнате витал запах копирки и старой бумаги. С потолка свешивались два допотопных вентилятора, лопасти которых были покрыты внушительным слоем пыли.

Другая сторона комнаты от пола до потолка была полностью загорожена книжными шкафами и стеллажами, забитыми справочниками, энциклопедиями и старыми пожелтевшими газетами. Над входной дверью висело травленное молью чучело головы лося. Джессика засомневалась, что сможет чувствовать себя уютно под его пристальным стеклянным взглядом.

Она уже закончила осмотр комнаты, когда появился еще один постоянный сотрудник редакции Марк Лимминг. Густо покраснев, он поздоровался с новым шефом, налил себе кофе в чашку с оптимистической надписью «60 – это сексуально» и удалился на свое рабочее место. По рассказу Далглиша, Марк начинал свою работу в «Лоукал Таймс» с ученика наборщика, но постепенно овладел мастерством технологии печати, в последующем с успехом освоив работу на обновленном оборудовании.

Марк был патологически застенчив. Джессика понимала, что ему рано или поздно придется побеседовать с ней, но сегодня этого, вероятно, не произойдет.

С владельцем газеты, главным редактором Адамом Далглишем, Джессика встречалась дважды перед его отъездом. В основном он говорил об альпинизме и о том, как ему повезло с поездкой на сборы в Африку. Сферу ее полномочий в его отсутствие он обрисовал подробно и четко. Она отвечала за сбор и письменное изложение новостей, за продажу и печать рекламных объявлений, за предварительную проверку и коррекцию материалов перед выходом в печать и должна была вести наблюдение за рассылкой номеров по почте каждую среду. Адам заверил, что, несмотря на такой перечень обязанностей, ей вряд ли придется работать больше пяти – шести часов в день.

Джессика вздохнула. Значит, у нее будет оставаться масса свободных часов. Раньше у нее никогда не выдавалось столько лишнего времени. Она поморщилась от этой мысли, ей противно было думать о праздности и расслаблении. Хотя теперь у нее появлялась возможность, например, научиться играть в крокет или печь настоящие пироги, щедро тратить время на общение с сыном и дедушкой. Можно еще заняться проработкой своего резюме и рассылкой его перспективным работодателям. Инцидент с увольнением по некомпетентности надо было умудриться представить с выгодной для себя стороны. Последующие месяцы пролетят быстро, и ей стоило заранее подыскивать приемлемую должность.

Каникулы в школе закончились, и Берни Прайд большую часть времени был занят, избавив ее от своего навязчивого общения. На Рождество этот Мистер конгениальность был просто невыносим. После ошеломляющего поцелуя под омелой он вел себя так, будто ничего не произошло. Скорее всего специально не появлялся поблизости, чтобы снова застать ее врасплох.

После праздничного ужина Джессика поблагодарила хозяев за гостеприимство и попрощалась с другими гостями. Закончив вечер медленной экскурсией по городу, они завезли очень уставшего Луиса Тиллинга в лечебный центр.