Натали де Рамон - Наследница

– Деточка, – сказала ей английская дама, – пойдем со мной, мне как раз нужна была компаньонка. Джентльмены! – в завершение изрекла она и, вероятно, чопорно кивнула оставшимся, но я этого уже не видела, потому что, задыхаясь от беспомощной ярости, со всех ног рванула из столовой.

Глава 10,

в которой я влетела в «Викторию»

Небывалая усталость навалилась сразу, стоило мне лишь щелкнуть выключателем и увидеть безмятежную мощь интерьера. Но я заставила себя прибавить шагу и уже была в спальне, схватила с трельяжа у порога свою сумочку, полезла за мобильным и вдруг увидела на ковре ярко-красное пятно. Раздавленный тюбик губной помады валялся в жирной кляксе на том же месте среди тех же обрывков обертки, но я не могла припомнить, чтобы, уходя отсюда, Рейно или я на него наступили бы. И еще я обнаружила только сейчас, что тяжелый полог кровати задернут. Настоящий восточный шатер, зачем-то подумала я и тоже неизвестно зачем энергично его раздвинула.

На узорчатом пейслийском покрывале сидел петух. От света он встрепенулся, убрал пленочки с глаз, наклонил голову, изучающее посмотрел на меня. Большой, дородный петух, по пестроте и насыщенности расцветки нимало не уступающий покрывалу. Он встал на лапки, подвигал крыльями, помотал гребешком, уронил из-под хвоста, издал пару нечленораздельных звуков и, с шумом захлопав крыльями, вылетел прямо на меня. Я едва успела отпрянуть – перья неприятно скользнули по лицу.

Он взлетел на трельяж. Горделиво прокукарекал и снова как-то очень сознательно атаковал меня. Я все-таки увернулась и юркнула в гостиную. Но петух не был намерен отступать и, взъерошив перья, по-бойцовски, с клекотом поскакал на меня.

В дверь постучали.

Петух с расправленными крыльями, подскакивая и взлетая, агрессивно кружил вокруг, преграждая мне путь к двери, уворачиваться и укрываться от его атак становилось все сложнее.

– Доктор Брэбьи! – Голос управляющего.

– Мадам метресс! – Понятно чей. – Мы пришли извиниться и все объяснить!

Крылья петуха опять задели мое лицо, и я завопила:

– Заходите! Скорее! Избавьте меня от этой гадости!

Жан-Пьер вошел, сказал:

– Ого! – вернулся обратно в коридор, и в номере потух свет.

– Что это значит?! – возмутилась я.

– Антуан сразу утихнет в темноте, – объяснил повар и закрыл дверь за вошедшим следом за ним управляющим.

Наступила практически полная темень. Слабое мерцание дождя за окнами было бессильно осветить что-либо.

– Антуан?

– Ну в честь Марии-Антуанетты! Рано или поздно его ведь постигнет та же судьба. Он – птица. В темноте птицы теряют активность.

– А совы?

– Совы – наоборот. Тома, дай зажигалку!

– А у тебя нет, что ли?

– Была бы, не просил. Дай, тебе говорю. Я его не вижу!

– Да не брал я! Их до черта в курительной!

– А у вас, мадам метресс?

– Я давно курить бросила…

– Вот видите, а зря! Ладно. Не двигайтесь. Я его застану врасплох! Как все-таки мудро я надел фартук!

Из коридора донеслись шаги. Стук в дверь и голос Рейно:

– Дорогая сестра! Это я! Простите! Я пришел извиниться!

– Входите, – машинально пригласила я.

– Нет! Рене! Не открывай дверь! – завопил повар. – Я еще не совсем готов!

– Не открывай! Только не сейчас! – вторил ему Глиссе.

Дверь распахнулась. Из коридора потек свет.

– Что это значит? Почему темно? – изумленно спросил Рейно. – Что здесь происходит?

– Мсье Миракло ловит Антуана, – сказала я.

– Что? Кого? Где?

– Вот. Здесь.

В подтверждение моих слов повар бросился к петуху и накрыл его фартуком, как сетью.

– Тихо, тихо, дурень, – нежно сказал он ему, подхватывая себе под мышку. – Как ты здесь оказался?

– Либо очередной призрак, либо очередная проделка Моник, – предположила я. – Думаю, пора включить свет.

– Конечно, Моник, – согласился Рейно и щелкнул выключателем. – Что за черт?

– Не здесь, Рене, – сказал Жан-Пьер. – В коридоре. Я весь номер отрубил!

– Умник! – хмыкнул Рейно, и минуты не прошло, как освещение было восстановлено.

– Должна сказать, – заявила я, – что петух испортил покрывало в спальне, а тот, кто его принес, – ковер.

Управляющий всплеснул руками.

– Бог мой! Только этого не хватало! – и рванул в спальню.

– Полюбовались? А теперь, господа, вызовите мне такси и все – вон!

– Но, мадам метресс! Мы же пришли попросить прощения! Мы все объясним!

– Благодарю вас за избавление от петуха, но это ничего не меняет. Я уезжаю. И хочу побыть одна.

– Тома, Пьеро, уйдите. Я сам все объясню. Это наше семейное дело. Пожалуйста, выслушайте. – Рейно устало смотрел на меня своими глазами грустного спаниеля. – Потом уже решайте, оставаться вам или уезжать. Если что, я сам готов отвезти вас в Онфлёр. Там полно гостиниц.

Глава 11,

в которой тетушка

Парочка с петухом, прихватив покрывало, покорно удалилась. Рейно обвел номер глазами и по-свойски предложил:

– Слушайте, перебирались бы вы в комнаты папаши. Ну, в смысле вашего отца, шевалье де Ласмара. Здесь ведь невозможно находиться! А там светло, уютно, все для вас подготовлено. И Вариабля профессор с Паскалем уже перенесли в его квартиру. Вам больше нет необходимости жертвовать душевным покоем и в этом мраке зарабатывать себе депрессию.

– Если это все, что вы хотели сказать, то, думаю, Рейно, вам пора отправляться за машиной, а я пока соберу вещи и надену пальто. – Я резко развернулась, чтобы пойти в спальню.

– Подождите! – Он схватил меня за руку; из темно-карих глаз выплескивалось отчаяние. – Мне самому крайне неприятен этот инцидент с тетушкой! Но я же с порога принес извинения. Она вообще такая! Всегда! Злой рок семьи де Ласмар…

– И окрестностей, – иронично добавила я, с опозданием понимая, что он все еще держит мою руку, а я почему-то не в силах отвести взгляд от его взволнованного лица.

– Вот именно! Вы же умница! Вы все сразу поняли правильно! Она ненавидит всех. Вечный поиск врага! А к вам она испытывает особую ненависть. Ее шантаж не только потерпел полное фиаско, но еще и…

– Шантаж? – Я выдернула свою руку. – О чем вы? Разве она шантажировала меня? Она просто оскорбляла!

– Она шантажировала вашего отца! Много лет назад. Но, похоже, только сейчас окончательно поняла, чем все обернулось. Присядем? – Он опять схватил мою руку и показал взглядом на диван. – Это довольно длинная история. Вам стоит ее знать.

– Хорошо… Присядем… – согласилась скорее не я, а моя рука, потому что ей очень нравилось его прикосновение.

– Видите ли, они двойняшки. Не близнецы, которые бывают похожими как две капли воды, а двойняшки. И совершенно разные! И внешне, и по характеру. Он со всеми своими, мягко скажем, особенностями… А у кого их нет? Так вот, он был веселым, жизнерадостным, душа компании, для женщин – просто неотразим. А она – злобная, интриганка и в обиде на весь свет. Она всех ненавидела! Даже меня с самого детства. Я был ребенком и не мог этого понять, потому что меня любили все. Но не она! Она вечно доводила меня до слез, старалась ущипнуть, ударить или даже отнять лакомство.