Клоунада фиктивного брака - Сдобные Булочки
— Косметику я взял. А насчёт одежды… Можешь ходить завтра голой. Мы скажем родителям, что ты нудистка. — Подал прекрасную идею креативный директор.
— Да, конечно. — Спокойно ответила трудяжка.
— Правда? — Денис обрадовался, как щенок подаренной игрушке.
— НЕТ!
Вслед девушке сказали:
— Здорово ты про подругу придумала. Нам понравилось.
— А кто сказал, что я это придумала? — лицо креативщика приняло недоумевающее выражение. — В каждой шутке, есть доля шутки, — улыбаясь, героиня вышла за дверь.
Вечер, когда пробили дно
Фёкла захлопнула за собой дверь, оперлась на неё, прикрыв глаза.
Лёгкий ветерок перебирал блондинистые пряди парика. Глаза немного устали от контактных линз и макияжа, хотелось постоять под душем и лечь спать. Но то ли из-за смущения, то ли от большого нежелания, девушка не торопилась в кровать к начальникам.
Холодало. По коже пробежались мурашки. Трудяжка прочитала про себя заговор: «Расслабься, расслабься, расслабься» — это всегда помогало ей успокоить дрожь в замерзающих конечностях: концентрируясь на движении крови в венах, она могла почувствовать естественный жар, согревающий тело.
Фёкла медленно подняла глаза и увидела, как Мария, рассевшись на подоконнике, смотрела прямо на неё, попивая что-то из кружки. Дочь семьи задорно улыбнулась ей и призывно помахала рукой. Повесив гриву ухоженных мастером волос, девушка поплелась по каменной дорожке к дому пожилого трисама. Дорожка проходила вокруг дома, поэтому топтаться по газону не пришлось.
В комнате Втулкиной не было света, впрочем, как и в остальных окнах, видневшихся с внутреннего двора. Выкрашенная в белый рама ярко контрастировала с чернотой, прячущейся за спиной девушки.
— Выпей со мной. — Зоркое око подошла к окну, Мария протянула ей розовую круглобокую кружку.
— Я не пью с детьми. — Бумажка развернулась спиной к окну и оперлась на прохладную стену светлого кирпича.
Мария хмыкнула, перекинула ноги через подоконник и выпрыгнула на газон к Фёкле, пододвинула её и так же вальяжно «по-взрослому» оперлась о стену.
Сверчки мигали своими попками-лампами в высаженных голубых кустах гортензии у самой кромки леса. Мошкара собиралась в клубки, кружась на одном месте в двух метрах над землёй. Прохладный ветер нёс насыщенный запах субтропического леса.
Редкий шорох шин, проезжающих по дороге по ту сторону дома машин, гармонично вписывался в общую атмосферу шебуршания зверья в лесу, отсутствия человеческих голосов и томности. Той томности, что так типична для летних сумерек, когда приходит долгожданная прохлада и смывает собой дневной, надоевший зной.
— Я не ребёнок. — Мария нарушила тишину и разбила медитативное состояние трудяжки тычком в незащищённый бок. Опять, только в этот раз настойчивее протянула розовую кружку.
Менеджер заглянула внутрь — белое эмалированное дно еле виднелось. Розовая, цвета клубничного киселя жидкость внешне не отталкивала. А плавающие мелко нарезанные кусочки цветов манили испробовать их на вкус.
— Тогда почему ты до сих пол живёшь с лодителями? — без упрёка и издёвки поинтересовалась менеджер среднего звена.
— Хочу. Так дешевле и геморроя меньше. — Отмахнувшись от комара, Втулкина продолжила: — Выпьешь со мной или так и будешь из себя трезвенницу строить?
— Что там? — указывая взглядом на плескавшуюся в кружке жидкость, спросила героиня.
Отпрыск раскрепощённой семейки фыркнул.
— Понятно. Тебе просто слабо. Видимо, есть то, с чём не справится немецкий дух.
— О чём ты? Понятно, ты хочешь напоить меня и отомстить за своего учителя? Так в том нет моей вины. Иди плосить возмездия со своих блатьев.
— Хм, о какой мсти речь? Я просто хотела расслабиться, выпить немного в новой компании… Ну раз тебе слабо, то настаивать не буду… — Мария развернулась, поставила кружку на подоконник и приподнялась на руках, чтобы забраться обратно к себе в комнату, но её остановила трудяжка, коснувшись рукой предплечья.
— Решилась-таки? Хах… — девушка ухмыльнулась, протянула руку вглубь комнаты и достала за горлышки две непочатые бутылки. На удивлённое выражение лица Аделхеит ответила: — Гулять так гулять! Мы, знаешь ли, не привыкли церемониться! Или ты привыкла к пиву и не уважаешь наш алкоголь? — с издёвкой произнесла она.
— Там водка, что ли? — немного опешила трудяжка.
— Разумеется нет. Кто будет хранить водку в тёмно-коричневом стекле? Это вода, спирт и выжимка из кое-каких фруктов и цветов. То же самое налито в мою кружку. Да не бойся: пахнет приятно, похмелья с неё нет, а аромат и вкус. М-м-м, просто закачаешься.
— И часто ты так ласслабляешься?
— А как же по-другому здесь выжить? На одних овощах долго не протянешь. — Мария откупорила бутылки, своей собутыльнице передала одну из них, звонко чокаясь. — За знакомство, — Втулкина дыхнула в сторону, выпуская лишний воздух из лёгких, присосалась к горлышку. Жидкость с быстрым бульк-бульк-бульк переливалась, исчезая в горле. — А-а-а, хорошо. — Опустошив содержимое, девушка заявила с немного окосевшим взглядом: — А ты чего мнёшься? А спорим, что ты опьянеешь сильнее меня, и не сможешь самостоятельно дойти до домика своего муженька?
Охренеть. Это же сколько пить надо, чтобы вот так вот… как будто от жажды помирала. Ладно, теперь точно съехать некрасиво будет. Кулак в попу Фёкла, не давай слабины! С такими смелыми мыслями менеджер немного истерично выдохнула, последовав примеру Марии, ну вдруг так легче будет? Коснулась губами горлышка, пробуя киселеобразную жижу на вкус. Оказалось, вполне приятно, ни вкуса, ни жжения от водки не наблюдалось.
— Холошо, на что сполим? — почувствовав себя увереннее, спросила зоркое око.
— На жела-а-ание. — Менеджер сощурила в недоверии голубые глаза. — Ничего плохого! Всё в рамках возможного и приличного.
Может Мария просто хотела над ней подшутить, и это на самом деле просто сладенький десерт? Из-за таких рассуждений Бумажка стала бесстрашно поглощать содержимое бутылки без опознавательных знаков.
Всё это время Мария неотрывно следила за невестой своего брата. Когда Фёкла допила до конца, опустила бутылку и схватилась пальцами за брови, массируя их, в недоумении, почему вдруг перед глазами начало всё расплываться, в глазах Втулкиной блеснул победный, лукавый огонёк.
— Уда-а-ачи, родная. — Слова девушки гулким набатом прогремели в ушах, но до сознания так и не дошли.
Беспощадная каменная дорожка плясала сальсу дождевого червя: чертовка никак не хотела подминаться под ватные ноги героини. Дорожка ускользала, словно лента эскалатора. На очередном старательно выверенном шаге девушка запнулась на своих высоченных шпильках и весьма грациозно, для мешка картошки конечно, завалилась набок и плюхнулась на свеженький, ласковый газон.
— Про-о-оигра-а-ала-а-а-а, — рядом с Фёклой на корточки присела вполне трезвая Мария.
— К-как? — перевернувшись на спину и раскинув руки в стороны, спросила трудяжка.
