Выкупленная родная семья - Ксения Фави
Утрамбовываемся в такси со сложенной коляской и книгами. Не очень удобно вышло, но я не хочу заказывать доставку на дом Мирона. Сегодня мы там, а завтра… Вообще я сейчас живу одним днем.
Глава 8
Правда, следующие сутки проходят уже немного банально. Результаты ДНК я еще не получаю, потенциальный папа Матюшки дома отсутствует. За нами «присматривает» Марина, но ничего особо и не нужно. Мы спим, едим, гуляем. Что малыш, что я сама.
Вечером следующего дня домработница предлагает немного разнообразить обстановку и растопить камин. Заниматься этим будем не мы сами, а сторож. Так что я легко соглашаюсь. Может быть, Матюшке понравится смотреть на огонь за стеклом?
Камин в доме Мирона абсолютно современный. Он как бы вмонтирован в выступ белой стены. Отделен, как я уже заметила, стеклом. Рядом тоже в огороженной прозрачной дверцей нише расположена узкая вытянутая поленница дров. Не пафосно, но в то же время навевает уют.
Сын, конечно, еще мал, чтобы во все глаза любоваться камином. Но он его привлекает на время. А мне остается только грустно вздохнуть — хотела бы я так проводить время при других обстоятельствах. В этом доме и гостиной мне нравится все, кроме того факта, что его хозяин выкупил нас у моего законного мужа. Да еще, скорее всего, является отцом малыша, которого мы так планировали в семье.
Хотя трепетно к материнству готовилась я. Ивана волновала только выгода. Но об этом лучше вообще не думать, а то мне станет плохо.
— Отличная идея с камином, я не подумал сам предложить.
Голос Мирона отвлекает меня от лицезрения огня. Сижу я прямо на ковре перед каминной стеной, сынок рядом в переносной белой люльке.
— Мне предложила Марина. Ребенку тоже нравится вроде бы.
Немного смущаюсь своей позы, хоть я в домашнем спортивном костюме. Но все равно как-то расслабилась, пока хозяин отсутствовал.
Однако он проходит и сам опускается на пол неподалеку. На нем синие джинсы и простой темный джемпер. Куртку, видимо, он скинул на входе. Несмотря на статус, одевается Красильников небрежно. Хотя… Шмотки явно не из дешевых, а уж сидят на его фигуре… Слово шикарно будет слишком мелким, чтобы описать, как.
— Все в порядке? — Мирон заставляет меня отмереть. Мама права — я на него вечно пялюсь! — Иван не объявлялся?
Моргаю, «возвращаюсь» в гостиную. Мотаю головой.
— Нет, даже на мои сообщения не ответил. Видимо, после неудачи с наследством он вычеркнул нас из своей жизни.
Красильников трет переносицу.
— Ты грустишь из-за этого?
От вопроса я чуть не испускаю стон.
— Потому что человек, за которого я вышла и с кем хотела растить ребенка, желал только срубить бабла? И в итоге урвал хоть немного… Нет. что ты! Я ни капли не расстроена.
Мирон выдыхает как-то резко.
— Я имел в виду… Ладно, извини.
Как будто уютный момент разрушился. Вот глупость! Но лоб Мирона расчертила морщинка, и мужчина повернулся от меня к малышу. Взглядом скользнул по его кулачкам, посмотрел в глазки. Мне стало неловко.
— Это мне нужно извиниться, Мирон. Прости. Я выплеснула эмоции по отношению к Ивану! А ты хоть и… помог ему, но не отвечаешь за первопричину всего этого бреда.
— Брось, — говорит Мирон, хотя заметно смягчается, — я уже говорил — итог сего «бреда» получился чудесный.
— Я больше жизни люблю своего сына…
Насчет Матюшки он абсолютно прав. Смотрю на сыночка и вздрагиваю — именно в этот момент приходит уведомление об электронном письме. Скорее всего, это результат ДНК из лаборатории. Телефон лежит недалеко.
— Оставлю тебя одну.
Мирон поднимается на ноги. Но я тоже встаю и останавливаю его взглядом.
— Подожди. Это касается и тебя тоже.
Открываю почту — так и есть. Быстро нажимаю на письмо, буквально впиваюсь взглядом в открывшийся документ. Начало, написанное научным языком, цифры. У меня хоть и экономическое образование, но сейчас трудно собраться и воспринимать заумные формулировки. Но совершенно точно я понимаю, огромный процент вероятности, что Мирон — отец Матвея.
Еще доктор от себя лично написал, что предыдущая бумага подлинна и совпадает с их результатом. Значит, Мирон был со мной честен.
От напряжения из моих глаз выкатываются слезы.
— Что там?! — напоминает о себе Красильников.
Поднимаю на него затуманенный взгляд, быстро стираю капли.
— Твое отцовство подтверждено. Теперь я могу быть уверена.
Его губы на секунду напрягаются в нитку, но он никак не комментирует. Только молча кивает.
А я вроде и чувствую удовлетворение от сделанного дела, но полностью растеряна. Что дальше?.. Даже коленки становятся ватными.
— Идем, сядем, — скупо предлагает Мирон.
Видимо, заметил мое состояние. Суетливо киваю. Мы отступаем к дивану, садимся поодаль друг от друга.
— Ты и правда готов нести ответственность за ребенка? — спрашиваю серьезно. — Год за годом? Ты ведь не на такое изначально подписывался.
Мне хочется поговорить начистоту, а вот взгляд Красильникова тяжелеет. Он, правда, направляет его не на меня, а перед собой.
— Может, я и не такой педант как Ваня, — в его голос пробирается сарказм, — но мне удается немного смотреть вперед. Или ты думаешь, я сдавал материал и не думал о последствиях?
О чем он там думал в тот… момент, мне лучше не знать. И так уже теплеют щеки. Да и я просто хочу понимать.
— Мирон, мне хочется прийти хоть к какой-то стабильности.
Этого хочет любая мама грудничка. Даже я, хоть не в моем положении что-то просить.
— По-моему, я предоставил вам полнейшую стабильность!
Мирон шумно выдыхает. Выдерживаю паузу, чтобы он успокоился. Мы знаем друг друга много лет. но по сути заново знакомимся. И я успела запомнить, что он может вспыхнуть иронией, но быстро отходит.
— Извини, — вот, он уже трясет головой, — о чем ты еще хотела бы знать?
Выравниваю дыхание.
— Ты запишешь на себя Матвея?
Я не претендую на какие-то деньги! Хотя в курсе, что растить ребенка — не бесплатное занятие. Но сейчас я хочу убрать от моего сына Ивана. Он записан на него, а мало ли что может взбрести бывшему в голову.
Мирон тем временем категорично кивает.
— Да. И сделаю это в самое ближайшее время. Тебе хлопотать не придется, всем займутся мои юристы. Плюс, у меня есть связи.
Естественно. Я вдруг понимаю, что малыша он может у меня и просто забрать. Но все же не захотел? Или это только потому, что сын кушает мое молоко?.. А что будет потом? Ведь как женщина я Мирону не нужна, однако жить он хочет с сыном.
