Энн Питерс - Любовь по учебнику психологии

– Мучить? – Хэлли слишком хорошо знала подростковую психологию и склонность к преувеличению, чтобы воспринять это слово в буквальном смысле. – И как же твой отец мучает тебя, Коринна?

– Мало того, что он устраивает скандалы из-за малейшего моего проступка, он еще отправил меня в тюрьму, не так ли?

– Вообще-то нет, – мягко сказала Хэлли, скрестив ноги. – Это я «отправила» тебя в тюрьму. Он же тебя оттуда вызволил против моей воли.

Хэлли произнесла эту ложь без всяких угрызений совести. Пусть уж лучше девочка презирает своего педагога, чем отца. Кто, как не она, знает, что значит презирать своего отца!

– Ты прогуливаешь занятия, Коринна. И после завтрашних слушаний тебя могут снова отправить за решетку, если только я не поручусь, что ты исправишь свое поведение.

Коринна насмешливо фыркнула. Она окинула Хэлли враждебным взглядом и отвернулась к окну.

Хэлли не пыталась нарушить молчание. Она считала, что теперь это должна сделать Коринна. Они были уже почти у дома, когда девочка наконец открыла рот.

– А что, кстати, я буду делать в вашем доме? – спросила она.

– О, я не знаю. – Один – ноль в пользу Майка. Отказ Коринны от враждебного молчания был небольшой победой. Хэлли открыла дверцу и беспечно сказала: – Там видно будет.

Коринна что-то пробормотала. Хэлли, рассчитываясь с шофером, была даже рада, что не расслышала.

Следуя за Хэлли к входной двери, Коринна едва волочила ноги, как будто ее вели на виселицу. Хэлли открыла дверь и едва не потеряла равновесие, когда большая серая тень прошмыгнула между ее ног в дом.

– Чосер Маккензи! – воскликнула Хэлли. Она была слишком озабочена сегодня, чтобы нормально среагировать на привычную манеру кота входить в дом. – Глупый кот. Из-за тебя я в один прекрасный день сломаю себе шею.

Опершись на дверной косяк, она нагнулась к коту, который громко мяукал и примирительно терся о ее ноги.

И вдруг увидела Коринну Паркер, стоявшую на коленях и протягивавшую руки к Чосеру.

– Кис-кис-кис, – ласково звала она.

У Хэлли от удивления перехватило дыхание. И надо же, капризный старый кот, не ладивший ни с кем, без промедления пошел к протянутым рукам девочки, радостно мурлыкая.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Вы знали, что ваша дочь любит кошек? – спросила Хэлли у Майка, когда они остались одни. Она нашла себе замену для утренних занятий и встретила Майка в здании суда. Слушание уже закончилось. Оно длилось меньше часа. Большинство подростков, включая Коринну, были переданы под опеку родителей или официальных попечителей. Им был назначен трехмесячный испытательный срок, в течение которого они должны были возвращаться домой не позже десяти вечера. Также их обязали посещать лекции об ужасных последствиях поведения толпы на рок-концертах вообще и на этом последнем в частности. В заключение им строго посоветовали более не сходить с правильного пути.

Присутствующие родители также были строго предупреждены судьей о необходимости выполнения своих обязанностей перед детьми и обществом, дабы избежать повторного вызова в суд.

Когда Коринну освободили, она ушла в туалет, оставив Хэлли и Майка ждать ее на скамье в коридоре. Она явно присмирела перед слушанием и, по мнению Майка, выглядела очаровательно в узкой черной юбке, черных колготках и черно-белом полосатом топике. К тому же на ней был минимум косметики и ее волосы были очень мило причесаны.

Майк был глубоко благодарен Хэлли, но насчет кошек... Он сдвинул брови.

– Думаю, нет. Впрочем, в доме моих родителей всегда были коты. Теперь я вспоминаю, Бэкки тоже держала несколько...

– Это коты Коринны. – Хэлли пошевелилась на жесткой деревянной скамейке, юбка поднялась, давая Майку возможность увидеть стройные лодыжки и икры. – Их зовут Фигаро и Шэдоу. Фигу пять лет, а Шэдоу три, они оба сейчас в доме ваших родителей.

– Вы хотите сказать, что Коринна поведала вам все это за одну ночь? – Боль да и, черт возьми, ревность заставили прозвучать этот вопрос несколько резче, чем хотел Майк. – Она сама вам это рассказала?

– Ну, вообще-то я не приставляла ей пистолет к виску, – усмехнулась Хэлли. Она решила не обращать внимания на его излишне резкий тон, так как понимала, каково ему приходится. – Мы довольно долго разговаривали, – продолжала она, решив не упоминать о нервирующих часах воинственной тишины и односложных ответов, которые предшествовали наступившей оттепели. – Она все-таки решила смягчиться. Дело в том, что я педагог и имею степень по психологии. К тому же меня специально обучали вызывать подростков на разговор. Все, что требуется для этого, – время и немного терпения.

– Время и терпение. – Майк нагнулся, опираясь локтями на колени. Со вздохом он вперил взгляд в пространство. – Вы уже говорили мне об этом. – Он искоса глянул на нее. – Помните?

– О, да. – Хэлли улыбнулась. – Наша первая встреча.

– А что сделал я? – горько усмехнулся он. – Когда я наконец привез ее домой с того проклятого концерта и должен был проявить снисходительность? Я чуть не оторвал ей голову из-за нескольких жалких долларов.

– Из-за ста тридцати украденных долларов, – поправила его Хэлли. – Я не стала бы называть их жалкими. – Она смягчилась, видя, что Майк продолжает мрачно смотреть на свои руки. – Ваша малышка только что пропустила вас через эмоциональный пресс. Поэтому не корите себя, мистер Майк Паркер.

В его взгляде она прочла: «Вам легко говорить».

– Я все сделал не так.

– Вы же хотели как лучше, – не согласилась Хэлли. – Любой отец на вашем месте, наверное, поступил бы так же.

«Неужели правда? И ты бы простила такое своему отцу?» О, безжалостный внутренний голос!.. Хэлли вскочила на ноги.

Майк тоже поднялся со скамейки. Он ласково положил руку на плечо Хэлли и заставил ее повернуться.

– Что такое? – Он всматривался в ее встревоженное лицо. – Что случилось?

– Извините, – она уклонилась с коротким смешком. – Ничего.

– Вы расстроены. – Он смотрел на нее в ожидании.

Но Хэлли помотала головой и повторила:

– Правда ничего. – Майк продолжал всматриваться в ее лицо, и она добавила, оправдываясь: – Это личное, извините.

– Вам не за что извиняться, – сказал Майк холодным тоном. Он понимал, что у него не было для этого причин, но не мог не почувствовать укол обиды из-за ее скрытности. Ведь его жизнь открытая книга, а ее жизнь... не должна меня касаться, жестко напомнил он себе. Ведь она интересуется его делами не из праздного любопытства.

– Ну что ж, вернемся к Коринне, – сказала Хэлли. – Теперь вы знаете, что от вас требуется. Готовы ли вы применить это на практике?