Рубашка - Тата Кит
- О чем думаешь? – мой язык сегодня явно быстрее меня. А-то и так не понятно, а чем, или о ком, он там думает.
- Вспомнил, как мы с тобой в сарае дождь пережидали, - улыбнулся Стёпа шире. – Помнишь? Как мы перлись с твоей дачи с ведрами помидоров. Зеленых. Начался лютый ливень, и ты затащила меня в какой-то сарай с дырявой крышей.
- Помню, - улыбнулась я. – А потом мы лежали там на каком-то вонючем сене, смотрели в крышу и лавировали от падающих на нас капель. И есть хотелось ужасно, но зеленые помидоры есть нельзя было.
- И мы просто так схомячили пакетик «юпи». Мою заначку, кстати, которую я хотел разбавить и от души напиться.
- Было вкусно, кстати. Но не уверена, что сейчас я смогла бы его просто так съесть. Это же сплошной сахар.
- Тогда, чем слаще, тем вкуснее.
- Это точно, - выдохнула я ностальгически. Вновь посмотрела на Стёпин профиль и спросила. – Как идёт дело с Виолеттой? Всё хорошо?
- Нормально, - уклончиво ответил друг и повернулся ко мне. Перекатился на бок и слегка скатился ниже, чтобы наши лица были примерно на одном уровне. – Как у тебя с Беловым? Еще не обидел? Или я уже могу набить ему его смазливую рожу?
- Белов – это… Белов. Бабник обыкновенный, хоть и пытается сделать вид, что он необыкновенный. А почему ты спрашиваешь? Думаешь, у меня с ним может что-то быть?
- Не знаю, - пожал Стёпа плечом и перевел взгляд в сторону, сосредоточившись на пряди моих волос, которую начал задумчиво накручивать на свой палец. – Просто… - осекся он и слегка нахмурился. – В какой-то момент я понял, что твои отношения с Беловым развиваются гораздо ярче и быстрее, чем мои с Виолеттой.
- И что? Зачем сравнивать? К тому же, никаких отношений у меня с Беловым нет и не будет. Я ему уже сказала об этом.
- Я видел то, что видел. И, почему-то, меня это бесило. Клянусь, я был близок к тому, чтобы всё остановить и запретить тебе с ним общаться.
- А не слишком ли много вы на себя берете, друг Степан? – округлились мои глаза, а брови поползли наверх. – Для того, чтобы мне что-то запрещать, нужно иметь особый статус, а вы им, дорогой друг Степан, не обладаете.
- И что это за статус? Парень? Бойфренд? Или как там его еще…
- Папа, - хохотнула я. – Только папа мне может что-нибудь запретить. И то не факт, что я его послушаюсь.
- Тяжело с тобой, однако, - улыбнулся Стёпа практически одними глазами.
- А знаешь, что говорит Оля о наших дружеских отношениях?
- Что?
- Что у нас не дружба, а медовый месяц. Уже несколько лет, кстати, у нас с тобой медовый месяц.
- Ну, если так, то где-то от мёда должно было уже слипнуться.
- Или кто-то. С кем-то, - улыбнулась я и слегка сместилась вперед, оказавшись ближе к Степиному лицу. Протянула руку и нырнула пальцами под ворот его футболки, вытянув медальон с символикой «Ведьмака». Стала гонять его туда-сюда по цепочке. Для меня это как медитация.
- Уль?
- М? – подняла взгляд, и у меня сразу перехватило дух, когда Стёпины губы накрыли мои. Не жадно и горячо, а трепетно и нежно. Он не настаивал, не давил. Я была вольна в любой момент отстраниться и уйти, сделать вид, что ничего не было, но ответила на этот поцелуй.
Прильнула к его телу, позволила подмять меня под себя и запуталась пальцами в мягких слегка вьющихся на концах волосах.
- Подожди, - что-то всё же вынудило меня остановиться. – А Виолетта? Она же там, внизу. Наверное, ждёт, когда ты спустишься…
- Пофиг. С ней… как в пустой колодец говорить. Еще немного и я сдохну от тоски.
- А со мной?
- А с тобой… Когда ты поднималась сюда наверх, я понял, что хочу с тобой. Только с тобой. Да и кто еще так классно сможет отжимать мои шмотки и выглядеть в них так потрясно? – улыбался мне Стёпа, поддевая кончиком своего носа мой.
- Мы же опять всё испортим, Стёп.
- Тогда нам было по семнадцать. Без опыта, без понимания и знания того, как надо. Сейчас всё будет иначе.
- Наверное, даже хорошо, что нам сейчас не по семнадцать. В семнадцать ты был просто кадык с глазами. Сейчас хоть на мужчину стал похож, - рассмеялась, глядя на возмущенное Стёпино лицо.
- А ты была доска – два соска.
- Эй! – возмутилась я нарочито и снова позволила себя целовать.
- Я же говорила. С тебя косарь, - насмешливый тон Олиного голоса заставил нас прерваться.
Повернули головы и увидели стоящих на пороге Белова и Олю.
- Уля! Как ты могла предать меня? А как же наша любовь? – совершенно неискренне возмущался Белов со следами Олиной помады на своих губах.
- Она у тебя маленькая и незаметная, - поморщилась я.
- Отличные слова, - щёлкнула Оля пальцами, указывая на Белова. - Я запомню про маленькость и незаметность. Даже уже знаю, где блесну ими. В соседней комнате. Идем, Беляшик. Косарь сам себя не отработает.
- А с Виолеттой-то что делать? Неудобно как-то получилось, - озадачился вдруг Белов.
- Не знаю, - вздохнула скучающе Оля. – Зерна ей за забор кинь. Сама уйдёт.
- Ладно. Сама уйдёт, - отмахнулся Белов и ехидно посмотрел на меня, прижатую Степиным телом к матрасу. – Всё с тобой ясно, Рубашка.
Улыбнулась ему, понимая, о чем он.
Поймав парня за край футболки, Оля поманила его за собой. Напоследок заглянула к нам в комнату.
- Дружите-дружите, голубки, - шепнула она и, подмигнув нам, закрыла за собой дверь.
- Тебе не кажется, что она сейчас была похожа на того пёселя из мема, который сводил двух игрушечных пёселей? – спросила я у Стёпы.
- Походу, это не мы с тобой разводили пару Белова и Виолетты, а нас так грамотно сводили.
- И как им не стыдно? – покачала я нарочито возмущенно головой. – Влезать в чужие отношения! Ц-ц-ц!
